не обманут. На них можно положиться во всем. Хесус и Эланор всегда, сколько я их знаю, были такими, такими же воспитали и своих детей. Они очень хорошие люди: очень яркие, и очень верные, очень страстные.
— Я уж убедилась, — усмехнулась Йона.
Мама рассмеялась.
— Как давно вы встречаетесь?
— Два месяца. Почти. С начала апреля. Он подошел ко мне, когда я шла со стрельб и подарил цветы. Потом проводил до окраины.
— Кажется, я помню тот момент, — улыбнулась мама. — Ты пришла такая взволнованная, сказала, что нарвала цветы по дороге. А я думаю: где же она могла нарвать такие цветы в апреле? Никак теплицу чью-то обнесла...
И мама хитро улыбнулась.
— Да, — улыбнулась Йона в ответ и покрылась легким румянцем, — это тот самый день... Мне нужен твой совет, мама.
— Спрашивай. Но мне кажется, я знаю, о чем ты хочешь спросить — должна ли ты продолжать встречаться с Маркусом, если ты такая, какая ты есть?
Йона кивнула.
— Понаблюдай за ним, подготовь его мягко, осторожно. Мне кажется, он примет тебя. И если я окажусь права — вы будете очень счастливы. Счастливее нас с Эваном.
Мама вздохнула при упоминании отца.
— Тоже начинать с Ци? — спросила Йона.
Вера помотала головой.
— Нет. Ему сразу правду надо говорить. Это, знаешь, такая тонкая материя — выдумка за выдумкой, потом запутаешься во вранье. Это все может сломать.
— А если он не удержит тайну? — спросила Йона.
Вера ответила не сразу, обдумывая ответ.
— Удержит, — сказала она твердо. — Он как Эланор, очень похож характером, не только внешне.
Мама улыбнулась, взглянула на дочь с прищуром:
— И если у вас все по-настоящему. У вас ведь все по-настоящему?
— По-настоящему, — улыбнулась Йона.
Вера притянула ее, поцеловала в макушку, погладила по голове.
— Вот и хорошо, — сказала Вера и крепко обняла. Потом отпустила из объятий и взглянула широко открытыми глазами. — Слушай, у тебя же теперь будет фамилия!
— Мама! — воскликнула Йона.
— А что? Раньше жены брали фамилии супругов. Ты тоже можешь! Будешь Крус!
Йона усмехнулась:
— Рано еще обо всем этом говорить. — Она сделала вид, что возмущена, что ей стыдно. Но в действительности ей было очень приятно.
— Приведи его как-нибудь к нам, — сказала мама.
Йона взглянула на нее с надеждой:
— Правда, мама?
— Правда.
Йона снова покрылась румянцем, внутри все трепетало. Было так неожиданно, неловко и приятно разговаривать об этом с мамой. Они еще долго сидели на лавочке, вспоминая всякие события из жизни и перешучиваясь. И Йоне было так хорошо, как, наверное, никогда прежде...
***
Вечером, сидя на своей постели, Йона переписывалась с Маркусом в сети полиса. Она улыбнулась, вспомнив слова мамы про фамилию. Да, сейчас это роскошь, родовые связи у людей настолько разорваны, что у многих вместо фамилий — прозвища. Мало кто знает линию своих предков.
— Йона Крус, — произнесла она. Слова, попав в уши, приятно растеклись по телу.
Она сообщила Маркусу, что пойдет с ним в кино. В ответ было ликование и большое, нарисованное от руки сердце. Йона улыбнулась и сделала то, чего никогда не делала раньше. Она переключилась в режим добавления, и вписала внутрь сердца, отправленного Маркусом, свое, тоже нарисованное от руки.
«Правда???» — высветилось сообщение от Маркуса.
«Правда» — ответила она.
Он нарисовал третье сердце внутри первых двух. Йона не осталась в долгу и вписала еще одно свое сердце. Так они рисовали до тех пор, пока Йона не завершила совместный рисунок восьмым сердечком в самом центре.
«Люблю!» — написал Маркус.
Йона подвела палец к планшету, подержала его несколько секунд, осознавая сладость и радость момента, и написала:
«Люблю!»
Маркус ликовал. Она сказала ему это впервые и он был на седьмом небе от счастья, что выражалось в анимированных салютах, цветах и улыбающемся человечке с вращающимися глазами и высунутым языком.
«Мама хочет познакомиться с тобой» — написала Йона и остановилась. Она перечитала написанное и добавила: «Хочу пригласить тебя на небольшой ужин».
Маркус «исчез» минуты на три после отправки написанного. Йона напряженно ждала.
«Хорошо» — возник ответ на экране. — «Что если в субботу, после кино?»
Йона облегченно выдохнула, улыбнулась.
«Хорошо. Я сообщу, что мама решит».
Маркус прислал «улыбку», «большой палец вверх» и «поцелуй». Йона отправила «сердце» и «поцелуй».
Йона была счастлива. Затеплилась надежда, что Маркус ее примет.
Шквальный ветер. По щекам хлещут крупные капли. Сквозь мрак грозовой тучи угадывается город: множество небоскребов, тянущихся до самых окраин в десятке километров от нее. И там, за его пределами видны огни и всполохи разбушевавшейся стихии...
— Вставай, соня! — Мамин голос, доносившийся из коридора, оборвал ее странный, так и не успевший развиться, сон. Вера заглянула в комнату:
— Нас ждут великие дела!
Йона улыбнулась ей. Мама уже причесалась, умылась и выглядела собранной.
— Сегодня у тебя последний день? Я правильно помню?
В графике обучения 25 мая, понедельник, значилось, как окончание учебного года.
— Ага, — сказала Йона, потягиваясь в кровати. И вдруг подскочила, как ужаленная. Внутреннее ощущение подсказывало, что уже далеко за восемь. — А сколько время?
— Восемь двадцать, — ответила она и исчезла. — Вставай! — донеслось из коридора.
— Ух ты! — Внутренние часы как всегда точны. Йона соскочила с постели и начала резко прибирать постель, потом бросила. Осталось всего сорок минут до уроков. Потом. «Доделаю это потом», — с этой мыслью Йона выскочила в коридор:
— А что раньше не разбудила?
— Не маленькая уже. Если не срабатывает внутренний будильник — ставь такой.
«Действительно, надо было...», — подумала Йона. Из-за переживаний и впечатлений вчерашнего дня она забыла, что сегодня последний день учебы. Йона с невероятной для человека скоростью оказалась на первом этаже, напугав кота, и забежала в ванную.
— Завтрак на столе. Я приготовила тебе «энергон», — крикнула Вера. — Я в мэрию, на совещание.
— Хорошо, — проговорила Йона, с набитым пастой ртом.
За десять минут она успела умыться, поесть, сбегать наверх и убрать постель.
Внизу
