новое, доселе не ведомое человеческому глазу. Это был словно сон.
Впереди показалось огромное существо, напоминавшее таракана. Его спина и конечности переливались белым светом, и он спокойно разгуливал по белоснежному саду неземных деревьев и растений, которые излучали монотонное и нежное мерцание.
Сад был огромен, как тот сад из логова Аида, но только более фантастический. Путь к нему преграждала стеклянная стена, отделяющая воздух и жидкость. Всё это находилось в какой-то жидкости, над головой медленно парил светящийся то ли скат, то ли кит, прозрачный и тонкий, изгибающийся. Глубина была словно бесконечная, и едва различимые далекие силуэты поражали Безымянного еще больше и пугали. Жрец умиротворенно затаил дыхание и погрузился в созерцание, он потерял счет времени, возможно, прошли секунды, минуты, ему стало несколько легче дышать. Новый чужой, но нежный мир ласкал его.
С трудом поднявшись на ноги, Безымянный ощутил на себе мерцание особого нежного голубого свечения, выходящего из-за огромной колонны впереди, коротая скрывалась в небесном сумраке. Во тьме царила странная безмятежность, что-то такое торжественное, придающее волнения, словно из гостиного зала он входил в царские покои и направлялся прямиком к трону.
– Аквариум, – подумал Безымянный, прикоснувшись к прочной оболочке, – «похоже на аквариум, на очень большой… дно океана», – человек почувствовал легкий холодок на кончиках пальцев.
Безымянный огляделся, и нехотя отстранился от сада, ускорился в движении. Кислорода осталось на десять минут, и жить десять минут! Чуть больше или меньше, он желал остаться там дольше и созерцать, но не мог, он очнулся от сна.
– А потом все, лежать мне здесь вечность – в лучшем случае. В худшем – меня никогда не воскресят. Что потом? Что будет после смерти? Тот же мрак? Знойное удушье? Но время есть, у меня в рукаве козырь – отстраненное бессмертие, возможное завтра, – но он не испытывал надежд и сам вскоре отогнал от себя мысли о спасении и чуде.
Он долго и много шел по туннелю. За садом последовал ступенчатый спуск на арену.
Солдаты стояли рядами, образуя полукруг, те самые гуманоиды, которые преследовали его самого.
Они спали, их были сотни. С неба тянулись белоснежные лианы, словно нервные нити, окутывая всё пространство. Сад озарял тьму позади.
– Чего я боюсь? – спросил он сам у себя, – не успеть… – главный страх, страх перед неизвестностью отсутствовал, он потерял его ещё на поверхности, до того момента, как он вошёл в туннель и начал спуск.
Шаг.
Стрелка на датчике показала восемь тысяч пятьсот метров, уловив маяк. Датчик сверил глубину с метками механики и пересчитал цифры. 8500 метров, не больше и не меньше.
Никаких следов, кроме ровных бороздок стоящего рядом огромного бульдозера, дальше – только тонкий слой пыли. Пространство, впереди опять свет.
Когда Безымянный поднял глаза, из-за нависшей колонны невероятно красивый свет, сияние, оно на мгновение ослепило его. Перед ним открылся весь истинный вид нечеловеческой архитектуры и… Существа – Великого Архитектора!
– О Боже, я нашёл тебя… – Безымянный подошёл ближе, казалось, ноги его совсем не слушались и отказывались идти, он с трудом делал шаги. Шаг за шагом, изнеможенный, едва не упав, шёл только вперед!
Гигантский хрустальный шар парил в атмосфере, к нему шло бесчисленное количество светящихся фосфорным светом проводов, нитей, тянущихся по дну и уходящими в камень, обрывавшимися на границе мира.
Голубой цвет. Белый цвет. Чёрный цвет. Всё перемешалось в единое целое словно перед ним сиял небесный белый карлик – звезда.
– О Боже… – прохрипел Безымянный.
В центре шара – Оно. Парило в какой-то неизвестной жидкой массе, напоминало собой гигантскую медузу с лёгкими ровными и очень длинными щупальцами.
Элегантное Существо светилось и переливалось голубым и белым цветом, и этот самый свет гипнотизировал, словно ты стоишь перед чем-то невообразимо божественным, а чёрное, то самое чёрное пятно в центре – мозг, огромный, что объясняло всю силу и мощь, которую вложили в него создатели. Простота и гениальность сочетались с красотой и великолепием.
– Храм… – Безымянный задыхался, запас кислорода иссяк.
Тьма окутывала безграничность пространства, где оно кончается, знали лишь создатели подобного. Пространство исчезало под сферой, уходя воронкой, куда стекались миллиарды фосфорных нитей, окутывающих дно сферы, и оно словно парило на них.
– Оно идеально…творение…божественно, – он уже стоял перед самой сферой. Нити окутывали сферу и проникали внутрь к Существу тончайшим волоском, словно нервы.
Свет манил, ближе, и, оказавшись в шаге от пропасти, на самом ее краю, Безымянный остановился. Идеально ровная стена пропасти. Миллиарды нитей уходили глубоко вниз и исчезали, куда они вели? Неужели ещё глубже?
– Прекрасны… – прохрипел он, свет проникал под маску и освещал окровавленное лицо Безымянного.
Дотронувшись до, казалось, живых нитей, он ощутил их тепло через перчатку.
Существо почувствовало прикосновение и легко шевельнулось, проснулось от задумчивости. Нежные щупальца окутали сферу, прикоснулись к тончайшим нитям, словно стараясь проникнуть сквозь стенку и найти за ней живое, странное создание и понять его. Свет усилился. Безымянный видел лишь свет, тёплый, нежный.
– Уходи… уходи, – говорило Оно ему.
– Живи, – шептал кто-то, либо внутренний голос, сродни с материнским, до глубины души знакомый и родной, до глубины души любимый, либо голос Существа – слившийся в единое целое с его собственным.
– Живи, – повторил голос, и уже не осталось сомнений, никаких сомнений!
Шаг.
Безымянный потерял контроль над сознанием. Он видел лишь свет, чувствовал его прикосновение, затем растворившись в нём – исчез.
Более сильные толчки сбили Эра с ног. Это был запуск корректировочных двигателей, они заработали в сторону Земли, наводя корабль прямиком на город.
– У меня ещё есть время! – зарыдал Эр, я не хочу умирать! Не хочу! Оставьте меня в покое! Замолчите! – он сделал над собой усилие, и зажал кровоточащий бок, поднялся.
Эр пробежал несколько этажей, найдя противопожарный отсек корабля, отодвинул потайную стенку и вошел в узкий проход, ведущий к трем шлюпкам, спешно накинул спасательный костюм и затянул купол на ободе.
Принц открыл люк первой шлюпке, с болью уселся в кресло, пристегнулся и попытался дернуть рычаг, но его заклинило.
– Черт тебя побрал! Тварь! – закричал Эр, с яростью отстегивая ремни безопасности, и небрежно отбросив люк в сторону, выбрался наружу. Эр подбежал к третьей шлюпке, но её люк не поддавался.
– Да вы с ума сошли?! – завизжал он.
Кровь не переставала течь, кружилась голова.
– Во вторую шлюпку!!! Быстрее! – подсказал ему внутренний голос.
Люк второй шлюпки открылся.
Эр заперся, подбежал к аптечке, раскидал препараты и всадил в бок несколько шприцов с раствором, затем вновь уселся за кресло.
