— Славик, кончай это.
Парень поднял руку и отважного борца с несправедливостью проткнуло метровой сосулькой. Наверное, ему перебило позвоночник, потому что упав он почти не дергался, быстро затихнув.
— Что делать будем?
— Вот урод, да? — Амперян недовольно оглядел перрон. — Что теперь делать можно? На дороге всех не поймать, обойдут заставы. Скоро в городе будут.
Да уж. Если поезд можно было отвести от города, то несколько сотен спасающихся людей, среди которых наверняка есть зараженные, мы собрать не сможем. Значит, скоро появятся первые больные и у нас.
— Что там точно была за болезнь?
— Говорили про оспу, это точно. И про тиф, в лагере беженцев.
— Вроде бы четыре дня инкубационный период оспы. За это время уже могла масса народа даже по железке приехать?
— Могла. Медики все в курсе.
— Хорошо. В области что сказали?
— Сказали принимать меры по пресечению распространения болезни. — И Славик скорчил рожицу, показывая, как ему эти указания важны.
— В Березовске не так много людей, большая часть по домам сидит, кто сюда кинулся?
— Беженцы. На базе военной части там лагерь устроили, как услышали про эпидемию, так половина подорвалась сразу.
Ну да, эти ученые уже, сидеть на месте, когда вокруг опасность, не станут. Да и в бараках не очень при эпидемии посидишь, там самый очаг будет, в скученности да при хреновом питании.
— Тащ Амперян!
Мы обернулись. По перрону к нам бежал, бухая сапогами, боец.
— Тащ Амперян, там это… сидит. Подозрительный! Зуб даю — маг!
Мы переглянулись. Маг в поезде? Маг из зараженного города?
— Ну, пойдем посмотрим.
— Эдик, мы с Славой зайдем, ты на перроне стой. Если что…
Он кивнул. Практически все его заклинания били по площади. Сильный маг, сильнейший в городе, но точечные удары не его конек. Может, именно поэтому он явно благоволил мне, зная точность моих «оцеп», позволявших делать дело не так грязно, как его «огненные стены» и «небесные удары».
Единственного оставшегося в составе пассажира мы нашли быстро. Высокий худощавый мужчина с длинными волосами и грязной бородкой сидел в одном из вагонов, спокойно смотря куда-то вдаль и не обращая внимания на направленные на него автоматы. Маг. С видимой только мне огненно-красной аурой душегуба, убившего не меньше трех десятков магов.
Вдруг он поднял голову, посмотрел на меня и опять уставился мимо, никак не показав, что я ему интересен.
— Он маг.
Эдик и Слава одновременно повернулись ко мне.
Вот же! Я чувствовал, что если войдут в вагон они, то мы умрем. Это было сродни тому, что бывало при применении «опознания», я просто знал. И оставлять этого человека одного тоже было неправильно. Обратная сторона уважения и статуса — надо лезть в пасть всяким зубастым тварям.
— Я войду. Дальше дверей тамбура не суйся, не дай бог сагрится.
— Может, ну его? Долбану сейчас к чертям, прям через стекло!
— Нет! Нельзя. — Меня чуть-чуть потряхивало, пришлось прикрыть рот ладонью и прошептать активатор «восстановления». Полегчало.
— Пошел.
Маг не обратил на меня внимания, пока я не встал рядом.
— Здравствуйте.
Он опять так же механически поднял голову, все так же любопытно-безучастно оглядел, кивнул.
— Вы маг, да?
— Да, в некотором роде. — Он кивнул несколько раз смешным движением двигая подбородок вверх-вниз. — Я Христос.
Славик, вставший у двери, нервно кхекнул.
— И есть доказательства?
Мужчина опять закивал. Смотрел куда-то в меня, чуть суетливо двигая руками
— Я Исус, я пришел второй раз, чтобы проверить мир, и взять достойных с собой, на небо.
— И как же вас занесло в наш город? Ничего, если я с вами посижу? — Бежать-то уже поздно, кажется, вдруг кинется на убегающего? К тому же все в душе вопило, что сейчас «оцепу» нельзя использовать. Просто нельзя. Странное чувство.
— Да-да, присаживайтесь, приятно будет поговорить. Знаете, тут так много народа было, но вот все разошлись, я сижу, удобно. Чуть жарковато, вы не находите?
Поток пустых слов надо было прерывать. Славик тихо отступил назад, где его нельзя было видеть, и замахал зашедшим с другого конца вагона ментам.
— Да, пожалуй. — Я сел на скамейку напротив. — Сейчас совсем плохо вентиляция в вагонах работает. Вы, значит, вместе с беженцами от эпидемии решили спасаться?
— Нет, что вы, зачем мне спасаться? Это я болезнь наслал.
Врет? Или просто бредит? Или, не дай бог, правду говорит?!
— Зачем?
— Меня попросили. — Он вдруг оживился. — Видите ли, высшие существа, которые управляют миром, попросили меня нести болезни и страдания. Наверное, чтобы люди лучше поняли, как им было плохо, пока я не пришел. В тот раз меня распяли, а в этот раз я бессмертный. Думаю, это хорошо. Но очень утомительно, очень.
— Высшие существа, говорите?
Я старался выглядеть спокойным и благожелательным. Он маг, и он опасен. Если что я просто прыгну отсюда, как-то проявлять агрессию к безумцу не стану. Страшно. У него тормозов нет и не может быть, а маг без ограничений… Что ему надо для насылания болезни? Как это предотвратить?
— Да, те самые, что руководят эволюцией. Вы же понимаете, что не могут эволюционировать простые, не обладающие силой существа. Для этого есть мы, маги, и они, те кто дают магию. Мы приходим и меняем, если нужно. Вот сейчас мы пришли…
Он говорил монотонно, высказывая логичный бред о том, что некие высшие существа выбрали его мессией, он не рад, но что делать, и теперь должен пройти все земли, объявляя радостную весть.
Вдруг я уловил что-то, и переспросил:
— Вы говорите — бессмертны?
— Да, конечно. Я бессмертен, как и положено Христу. Это раньше я мог умереть на кресте, а сейчас столько работы. Это уже пятый город, надо до вечера успеть его заразить. В предыдущем задержался, надо торопиться.
И он снова начал нести какой-то бред про высших существ, которые служат мировому сознанию и послали его на землю для нового искупления человечества. Бред выглядел логичным, что-то подобное я не раз читал в популярной эзотерике, так что может, он и не был совсем свихнувшимся. Впрочем, я решил, что есть небольшой шанс.
— Знаете, не могу поверить, что вы и в самом деле бессмертны.
Он опять закивал:
— Да, многие не верят. Пытаются убить, мне, когда оживу, приходится их убивать. Ведь те, кто меня убивают, они делают преступление, этого делать нельзя. Я Исус, я должен жить, чтобы все могли попасть на небо.
— А болезни это чтобы все туда попали?
— Да! — Он опять закивал, улыбаясь. — Именно. Чем больше умрет, тем быстрее на небо.
— Логично, да. Простите, так насчет бессмертия…
Он вопросительно поднял брови. Сейчас этот маг выглядел как преподаватель какого-нибудь гуманитарного института низкого пошиба, потрепанный жизнью интеллигент с манерами.
— Вы не могли бы продемонстрировать? Нет-нет, я не настаиваю, просто очень интересно, как это бывает?
Безумец вздохнул.
— Ну, могу. Только если вы меня убьете, тогда и вас придется. Я же вижу, вы хороший человек?
— Это, я думаю, со стороны виднее.
Он замотал головой, соглашаясь, а я уже тянул пистолет из кармана.
— Вот. Он заряжен, осторожнее.
Безумец взял пистолет, пожал плечами:
— Думаете, стоит?
— Мне было бы очень приятно увидеть. Понимаете, это не каждый день случается — пришествие. Хочется убедиться, а самому в вас стрелять неловко как-то. Будьте добры?
Пожав плечами, он опять мотнул головой, неловко ткнул дулом куда-то чуть выше скулы и выстрелил.
Тело на пол упало совершенно небожественным образом.
Славик поднял большой палец, а я облегченно вздохнул. Бывает же такое! Безумные времена, полоумные люди, сумасшедшие встречи!
Уже вставая, я услышал стон: лежавший на полу маг пошевелился, поднял голову.
— Вы не поможете подняться?
В полной тишине я протянул ему руку.
— Спасибо.
Перевалившись на сидение он несколько секунд сидел, глядя в никуда, потом спохватился и начал приводить себя в порядок.
— С одеждой беда. Представляете, каждый раз вот так, в крови.
— Нелегко, наверное.
Было трудно оторвать взгляд от потека крови на его лице; со стороны затылка, наверное, крови было еще больше, но не лезть же смотреть? Там, где недавно я видел отверстие теперь был кружок гладкой кожи, окруженный пятнами от въевшегося пороха. Как это вообще может быть? Что возвращает его к начальной форме? Или он не маг, а наоборот, подвергся какому-то заклинанию? Росомаха, типа бессмертный?
— Вы только не закапывайте меня, хорошо?
Вздрогнув, я вернулся к реальному миру.
— Что, простите?
— Не закапывайте. Меня уже пытались, много раз. Это неприятно — земля или бетон во рту, дышать нельзя, и давит. И к тому же какой смысл закапывать Христа, я же все равно на третий день выйду из гроба? Я всегда выхожу, мне так положено. И надо искать закопавших, это столько мороки, а у меня же дела. Высшие терпеливы, но мне надо идти дальше с миссией.
