Наш Денис не был исключением и уже плотно сидел на страшном наркотическом зелье. И тем самым активно вносил свою лепту в разбухающие карманы людей, которых, наверное, можно было так же смело назвать «засланцами», потому что ни один из тех, у кого в душе есть хоть что-то человеческое, просто по определению не должен заниматься подобным. Эта публика из «засланцев», в свою очередь, имела своих кураторов и также вносила деструктивные элементы в копилку развития человеческого общества.
На определенном этапе, когда забавы нашего Дениса уже разделила и его подруга Катерина, родственники сделали попытку вылечить своего отпрыска. Попытки повторялись; пришло время, когда даже Катерина подверглась гонениям и преследованиям со стороны родных и близких своего друга, которые хотели найти виновного в случившемся. Но несмотря на все их усилия, результата удавалось добиться лишь на короткое время. Молодой человек, а с ним и его подруга снова и снова начинали употреблять препараты, проваливаясь в наркотическую бездну все глубже и глубже.
Через некоторое время, устав от попыток, родственники фактически прекратили общение с Денисом, предрешив его медленное угасание.
И вот в этой сложной обстановке у этой, с позволения сказать, семьи появился котик, рыжий с полосами да пятнами.
Его назвали Василием. И как, конечно, уже догадался читатель, это был наш волшебный котик, который еще недавно участвовал в совсем другом проекте. Причем волшебные превращения из кота обыкновенного в кота говорящего и чревовещающего, которые в свое время оказались переломными в судьбе небезызвестного героя, почему-то были восприняты спокойно в той специфичной среде, где он оказался.
Парочка стала постоянно требовать дозу, не заботясь более ни о каком изменении жизни. Люди с исколотыми руками и ногами, с разбитыми венами уже не были в состоянии переломить ситуацию и наладить свою жизнь. Даже их сны более походили на набор разнородных разноцветных картинок, сливаясь в бессмысленный поток остатков сознания.
Попытки котика направить действия этих людей в сколь-нибудь рациональное русло терпели крах с употреблением новой дозы.
Деструктивные действия могли быть более глобальными, заставь он пару наладить сбыт зелья. Но втянуть в среду новых участников оказалось непосильной задачей для этих несчастных, ставших уже тенью тех, когда-то подававших надежды людей.
* * *
— Котик, — звала Катерина в наркотическом угаре рыжего с белыми полосами да пятнами кота, — поговори со мной, расскажи мне сказку.
Женщина сидела, широко открыв глаза и покачиваясь телом вперед-назад.
Рядом на диване, задыхаясь от передоза, исходил пеной изо рта молодой мужчина.
— Что ты сидишь, спасай своего друга! — страшным голосом гаркнул кот и обеими передними лапами стал лупить по лицу или тому, что от него осталось, бившегося в наркотическом кумаре человека.
Потом были «скорая» и милиция. Катерина, всхлипывая, рассказывала, как они вместе с котиком спасали ее мужа. Врач смотрел, не мигая, и внимал увлекательному рассказу молодой женщины, думая, что даже он, видавший виды, никогда не слышал ночью такую сказку про кота и наркоманов и что, видимо, дела у этой пары совсем плохи.
В больнице, куда мягко увлекли неумолкавшую Катерину, не без удивления для нее, выслушали рассказ про котика, рыжего с белыми полосами да пятнами, причем выслушали несколько раз. Сначала она последовательно изложила свою историю дежурному врачу, и, видимо, рассказ оказался настолько занимательным, что Катерину попросили повторить эту замечательную сказку на бис еще и врачу главному. В итоге благодарными слушателями этой истории стал весь персонал больницы № 1 им. Алексеева (Кащенко), а сама история вышла настолько необычной, что была признана новостью дня.
Безусловно, рассказ однозначно утвердил врачебное сообщество в решении о немедленной госпитализации Катерины. Ее определили в палату, которая находилась в отделении острых психозов, сделали укол и вздохнули свободно на некоторое время, внутренне готовясь к последующим неприятностям от столь необычной пациентки.
Глава 8
Чудесная наука психиатрия
Мы оставили нашего главного героя в трудную минуту: он инициировал серьезные изменения в работе своего ведомства, то есть находился в гуще перемен, а как говорят китайцы, не дай нам бог жить в эпоху перемен.
За этим состоянием желания перемен вскоре последовала глубокая депрессия. Василий был подавлен, у него начались головные боли, ночной сон покинул его. Он снова хотел уехать из Москвы, но вмешалась Вероника, которая уговорила супруга лечь на обследование в серьезную клинику, причем, как она узнала, образцовым заведением с этой точки зрения знающие люди называли московскую больницу № 1 им. Алексеева, она же Кащенко.
Нашему герою гарантировали, что будет проведено тщательное обследование и произойдет это абсолютно инкогнито, для чего есть специальное отделение и специальная палата.
Василий не без уговоров и колебаний дал свое согласие на указанное обследование и переехал в больницу.
* * *
Палата, которую предложили нашему герою, соответствовала его статусу. В первый же день после разговора с лечащим врачом началось комплексное обследование, в том числе и с помощью новейших приборов и техники. Обследование велось так интенсивно, что к вечеру Василий выбился из сил и ему впервые за последние дни мучительно захотелось спать. Он прилег на кровать и через несколько минут глубоко погрузился в так давно желанный сон.
Ему пришли знакомые сновидения. Снова знакомая зала, а вот и его друг, которого он так давно не видел. Котик ведет себя необычно, весьма раздражен, он что-то говорит… Да они не одни в этом сне: на подушках сидит женщина, причем ее болезненный вид бросается в глаза. Она неопределенного возраста, но, видимо, раньше была хороша собой. Женщина поднимает глаза, и Василий видит в них бездну грусти и отчаяния. Котик, указывая на нее, что-то говорит…
Василий сделал усилие и проснулся.
Он сидел на кровати в больничной палате, его руки, сжатые в кулаки, побелели, страшно болела голова. Нажав на кнопку над кроватью, Василий вызвал врача.
После сделанного укола стало лучше, снова захотелось спать. Василий уснул и снов этой ночью больше не видел.
* * *
Стояла настоящая летняя погода, но в лечебном заведении было нежарко. На территории парка больницы произрастало множество цветов, и было приятно гулять и сидеть на лавочках.
Василий гулял в парке с Вероникой. Она рассказывала ему всякие важные и не очень новости. За несколько дней, проведенных в больнице, нашему пациенту стало лучше. Смятение в душе улеглось, снова захотелось работать.
— Вася, ты слушаешь меня? — Веронике показалось, что супруг рассеян и не слушает ее рассказ.
— Нет-нет, я весь внимание, — как-то неуверенно сказал Василий.
Мимо лавочки, на которой они сидели, прошла женщина. Она была бледна, шла очень медленно и была как-то очень тиха. Василий был уверен, что видел ее, но где и… Вдруг он вспомнил эти грустные глаза: он встречался с ними в недавнем сне.
— Василий, ты что? — Вероника тронула супруга за рукав. — Ты смотришь на эту женщину, кто она?
— Да нет, это не то, что ты подумала, — произнес Василий. — Я просто удивился, что она так бледна и печальна.
— Ты послушай меня, — сказала Вероника, — я должна сообщить тебе очень важные новости. Я разговаривала с врачом. Доктор ставит тебе специфичный диагноз… Это МДП — маниакально-депрессивный психоз. Ты не переживай, с его слов, это не очень опасное заболевание. Если следить за болезнью, то она не будет сильно мешать в жизни. Ты не спрашивай меня ни о чем, доктор сам тебе подробно все расскажет, главное — ты не волнуйся.
Василий встал. В голове вертелись эти буквы: «МДП, вот дела-то…»
— Ладно, пойдем, Вер, выпьем чайку, и ты поедешь домой.
После чая Вероника уехала. Василий побеседовал с врачом, тот честно рассказал обо всех проблемах в связи с заболеванием и возможном лечении. Из всего рассказа наш герой понял, что могут быть разные фазы течения болезни: от глубокой депрессии с возможными мыслями о самоубийстве до маниакального состояния, выражающегося в повышенном, приподнятом настроении, чрезмерной активности и необычайной бодрости. Причем в этой фазе у заболевших могут возникать многочисленные идеи, которые не доводятся до конца; больные начинают заниматься не свойственными им занятиями, переоценивая свои возможности, иногда выдают себя за людей творческих профессий — поэтов, художников, композиторов, ученых и других, при этом совершенно не соответствуя квалификации и уровню знаний для занятий подобной деятельностью.
