Ознакомительная версия.
— Всё-таки, каков подлец! — снова детонирует Матвей Матвеевич. — Воевать с мертвецами — это я как учёный ещё могу понять, но впутывать в эти баталии живых, тем более, учеников — это, простите, подлость!
— Успокойся, Матвей, ещё не хватало, чтобы ты себе из-за этого мерзавца давление себе нагнал, — одёргивает Стелла Иосифовна Матвея Матвеевича, и тот умолкает.
— Разумеется, Алексей, — продолжает она, — я эту историю знаю только со слов Жени Рыжова, то есть Евгения Ивановича, но в подлинности её не сомневаюсь…
— Всё в точности так и было… — поддакивает Матвей Матвеевич возбуждённо.
По выражению лиц моих собеседников можно подумать, что они сообщили мне только что великую по важности тайну. Мне бы, наверное, надо многозначительно покивать головой, или широко раскрыть от удивления глаза, или же, наоборот, закрыть лицо руками и зарыдать. Но я сижу, как сидел.
Во-первых, я эту историю тысячу раз слышал, во-вторых, насколько я знаю, всё было несколько иначе… и в — третьих… А, в-третьих, чего-то такого от Красикова и его клаки я и ожидал. Не в том смысле, что предвидел что-то или чувствовал, просто была у меня непонятная уверенность в изначальной тухлости всей этой затеи со ссылкой сюда. Мне, вероятно, должно быть до зелёных соплей обидно, что опять меня кинули через колено мои небесные покровители, и эксперимента мне теперь не видать, как собственной задницы… а я чувствую только то, что на всё на это мне уже глубоко плевать. Чудеса…
— А чем в НИИгеомаше занимался Илья Михайлович? — спрашиваю я, чтобы свернуть разговор в другую сторону.
— Этого мы не знаем! — первым отвечает Матвей Матвеевич.
— Действительно, точно ничего не известно, — сообщает Стелла Иосифовна после паузы. — Илья никогда ничего об этом не рассказывал, но есть версии. Все они довольно таки фантастические и, скорее всего, к реальности никакого отношения не имеют, но всё же.
Стелла Иосифовна делает ещё одну паузу, должно быть для того, чтобы разжечь во мне интерес к сказанному.
— Самым распространённым слухом про «Айсберг», так называли в то время НИИгеомаш, было то, что под ним находится самый крупный в стране правительственный бункер. Вот его-то ваш бывший научный руководитель якобы и построил. Если, Алексей, вы, не дай бог, конечно, решите пойти здесь у нас в народ, то первый же встречный вам расскажет, как он видел тут Брежнева или Косыгина или, в крайнем случае, Устинова на мотоцикле. Это всё, конечно ерунда, мы с Матвеем Матвеевичем в это не верим.
Матвей Матвеевич совершает утвердительные поклоны. Стелла Иосифовна опять держит паузу.
— Вторая версия, — продолжает она, — милитаристская.
— В смысле, военная? — уточняю я.
— Именно! — бодро вступает Матвей Матвеевич. — Давным-давно был такой способ ведения войны, Алексей, может помните — минные галереи, подкопы, бочки с порохом? Вот и здесь занимались тем же самым, только на качественно новом уровне. Вообще, я заметил, принцип, по которому действуют орудия уничтожения, остаётся неизменным, совершенствуется только технология. Например, проходку тоннелей для закладки подрывного заряда делают не лопатами, а буровой машиной, либо трясут ультразвуком — он ослабляет породу — или жгут, как Щетинкин, а в качестве подрывного заряда не упомянутая бочка с порохом, а сами понимаете что.
— И зачем всё это, позвольте спросить?
Глаза Матвея Матвеевича загораются мальчишеским огнём, и он, потирая сухие ладони, подаётся ближе ко мне.
— Как зачем? Чтобы незаметно добраться до промышленных и политических центров противника и тихо, из-под земли их уничтожить. Это, конечно, не означает, что надо прокопать тоннель прямо, пардон, под самый главный вражеский клозет, вполне достаточно остановиться в десятке километров от промышленного или политического центра противника и шарахнуть, чем надо и в какую надо сторону. Произойдёт маленькое землетрясение и всё шито-крыто. Большинство зданий рухнет, погибнет большая часть населения…
— Матвей, не надо подробностей, — вмешивается Стелла Иосифовна.
— Прости, дорогая, увлёкся. (Нежно гладит супругу по руке) Говорят, в шестидесятые, после Пауэрса, кто-то там (палец в потолок) решил, что если средства ПВО станут развиваться такими же темпами и дальше, то нападение с воздуха становится всё более дорогим удовольствием. Вот тогда-то, якобы, и было решено развивать этот вид вооружений. Прибавьте к этому совершенствование технологий строительства подземных сооружений! Довольно логично, не правда ли?
— И что, это работает?
Матвей Матвеевич весело мне подмигивает.
— К счастью, не было подходящего случая… Такие штуки, более медленные конечно, строили ещё в войну. Говорят, выходили прямо к немцам в окопы. Только потери среди тех, кто в этих штуках сидел, были большие — застряли где-нибудь, и каюк. Самостоятельно, без помощи извне, выйти практически невозможно.
— Ну, хватит уже. — Стелла Иосифовна, изображает негодование, и Матвей Матвеевич умолкает. — Мне как женщине больше всего нравится легенда о том, что Илья Михайлович охотился за подземными сокровищами, а точнее за алмазами.
— За теми, что в кимберлитовых трубках! — поясняет Матвей Матвеевич. — Есть мнение, что кимберлитовые трубки тянутся через всю нашу страну от Кольского полуострова на восток до самой Якутии. Только залегают они очень, очень глубоко (сочувствие в голосе и пауза). Так вот, опять же, есть мнение, что Илья в НИИгеомаше строил бурильную машину, способную забуриваться на такие расстояния под землю и добывать там алмазы.
— И насколько это глубоко? — спрашиваю я.
— Где-то, порядка десяти километров в минус от уровня моря. В Балтийской системе координат, разумеется, — отвечает Матвей Матвеевич. — В этой версии, кстати, ничего сверхъестественного нет. Возможно, с его опытом прокладки тоннелей, он действительно построил что-то подобное…
— Да и с точки зрения политики поддержания государственных штанов, — перебивает его Стелла Иосифовна, — этот проект так же не выглядит сумасшедшим. Строили же у нас газопроводы через полстраны от Ямала до Европы!
Я киваю.
— А ещё, есть мнение, — возбуждённо заявляет Матвей Матвеевич, — что в НИИгеомаше разрабатывались бурильные установки, вы только не смейтесь, для лунной гонки!
— Остапа понесло… — Стелла Иосифовна машет на мужа рукой и сама отправляется ставить новый чайник.
Матвей Матвеевич, чуть понизив голос, продолжает:
— Там, если вы не знаете, планировалось строить подземный город. Даже название ему придумали — «Королёв-на-Луне». Наша первая лунная экспедиция должна была доставить туда бурильную установку с обезьяной внутри, который в автоматическом режиме совершил бы забуривание прямо с посадочного модуля на несколько десятков метров в лунный грунт.
— А обезьяна зачем?
— Никто же не знал, как там себя поведёт человек. Несколько суток на поверхности Луны провести, это одно, а несколько недель? Несколько месяцев? Если бы с обезьяной всё выгорело, то послали бы вторую экспедицию, уже с людьми. Они должны были в пробурённом установкой тоннеле смонтировать жилой модуль и ждать следующей экспедиции. Всё, как на орбитальных станциях.
Возвращается Стелла Иосифовна с чайником в руке.
— Всё это сказки, — говорит она, — не верьте ему, Алексей.
— А ещё говорили, что Илья искал чудь желтоглазую, — как бы невзначай роняет Матвей Матвеевич.
— Кого, кого, простите? — переспрашиваю я.
— Ну, тех, кто пещеры наши построил…
— Матвей, не пори чушь! — повышает на мужа голос Стелла Иосифовна. — Ты же знаешь, не люблю я это!
Матвей Матвеевич закрывает рот ладонями и начинает смешно вращать глазами.
— Не обращайте на него внимания, — говорит она мне с улыбкой, — это он так шутит.
Стелла Иосифовна опять машет на Матвея Матвеевича рукой. Тот, как бы в подтверждение её слов, кивает.
— Как бы там ни было, — говорит Стелла Иосифовна, — Илья с Женей Рыжовым проработали в НИИгеомаше вместе несколько лет. Как я уже сказала, Илья в восьмидесятом уехал в Москву преподавать на вашей кафедре, а Женя совмещал работу там и здесь, пока тут ни появились вы, Алексей. Говорят, — Стелла Иосифовна понижает голос, — что Илью из НИИгеомаша ушли после какой-то неприятной истории.
— Что это за история, теперь вам никто уже не расскажет, — встревает Матвей Матвеевич и тут же опять ладонями закрывает себе рот.
Электронные часы на моей руке два раза пикают.
— Это сколько уже? — спрашивает Стелла Иосифовна.
— Девять, — отвечаю я.
— Ух, как засиделись! — озабоченно бормочет Матвей Матвеевич и начинает убирать со стола. — Сейчас уже охрана по кабинетам пойдёт…
Я пытаюсь помочь ему, но Стелла Иосифовна останавливает меня.
Ознакомительная версия.
