брак.
Фиан подтянул стул и сел рядом со мной:
– Я понимаю, тебе сложно говорить о чувствах, но, пожалуйста, попытайся.
Несколько секунд я играла с дисплеем, пытаясь сформулировать ответ.
– Дело не только в разных обычаях. Проблема в инвалидах и семьях. Человечество
нормалов дает Земной Больнице кучу отступных, чтобы там заботились о своих подопечных. И
Больница делает все возможное: мы получаем про-родителей, приставленных к нам
психологов… – Я взглянула на Фиана. Он сосредоточился на моих словах и наморщил лоб. –
Они специально определяют детей в одни и те же группы на протяжении всего периода
взросления, чтобы мы могли сформировать некое подобие семьи. Но мы видим по телику
настоящие семьи и знаем, что это не то же самое. Некоторые дети-инвалиды живут по принципу
«лови момент», спеша заводить собственные семьи, чтобы заполнить пробел в жизни.
Я вздохнула:
– Мне неприятно это говорить, но Мэт и Росс как раз из тех, кто, не задумываясь,
хватается за подвернувшийся шанс. Они были не разлей вода весь следующего шаг. На
последней новогодней вечеринке после полуночи, когда нам исполнилось восемнадцать и мы
официально стали взрослыми, они зарегистрировали свой первый контракт помолвки. По
земным законам необходимо до свадьбы заключить по крайней мере три последовательных
контракта общей длительностью в год. В следующее Начало Года они поженятся, Мэт хочет до
двадцати двух лет успеть родить троих детей. – Я вздрогнула. – Это жизнь Мэт, ее решение, и я
надеюсь, что они с Россом будут счастливы, но...
Фиан немного помолчал:
– Ты думаешь, я хотел бы чего-нибудь подобного? Некоторые люди в секторе Дельта
женятся довольно молодыми, но я не хочу сломя голову бросаться в брак, а детей планирую
только в очень далеком будущем.
Я немного расслабилась и глупо рассмеялась:
– Самое худшее, что планы Мэт меня пугают, но иногда я отчасти ей завидую. Мысли о
своей семье, людях, которые действительно тебе принадлежат...
47
Фиан кивнул:
– Я понимаю, но не настаиваю на чем-то радикальном. Просто хочу знать, что мы оба
воспринимаем наши отношения серьезно. И нервничаю, когда вижу тебя с кем-то вроде Драго.
Он явно произвел на тебя впечатление.
– Драго – впечатляющий, симпатичный и героический военный летчик, но тебе он не
соперник. Просто приглядывает за младшей сестрой своего друга.
На лице Фиана отразилось заметное недоверие.
– Не глупи. Драго не захочет связываться с обезьяной.
– Джарра, пожалуйста, не называй себя так. Я знаю, ты намеренно используешь это
слово и притворяешься, что тебя не обижает, когда его произносят другие, но мне оно не
нравится. Что касается Драго, он бетанец. Возможно, ему нужен не контракт, а просто... – Фиан
запнулся, поскольку дельтанское воспитание не позволяло высказать непристойную мысль
вслух. – Ты знаешь, о чем я.
– Если Драго нужен быстрый перепих, ему не повезло. Он, должно быть, на десять лет
старше меня и не в моем вкусе. Естественно, мне интересно с ним поговорить. Я никогда
раньше не встречалась с родственниками и хотела бы увидеть его истребитель. – Я
нахмурилась. – Любопытно… Что же на самом деле произошло на Гере? Если Драго и правда
такой ужасный пилот, что влетел прямо в астероид, ему бы никогда не дали возглавить вторую
смену. Может...
– Помолвочные кольца.
Я было подумала, что избежала обсуждения настоящей проблемы, но сейчас Фиан
твердо прервал мою речь двумя словами, которые вывели химеру из тени. Я заткнулась и нервно
ждала продолжения.
– Как любезно указал Драго, мы не носим кольца. Хаос знает, что он подумал, когда ты
заявила, мол, пока не обзавелись. Я же только что рассказал ему, что мы заключили первый
контракт помолвки во время солнечной супербури! И он точно в курсе, сколько недель назад это
произошло.
Фиан встал и беспокойно зашагал по комнате:
– Я уже сказал, что чувствую себя неуверенно и желаю знать, что меня ждет дальше. Ты
отказываешься носить кольцо. В секторе Дельта это означает, что один из пары сожалеет о
заключении контракта и намерен по его окончании сбежать. Я бы не напрягался, если бы на
Земле не носили колец, но я видел их у твоих друзей, так что...
– Фиан, я ни о чем не сожалею. Я просто не люблю колец.
– Джарра, мне неприятно, когда вокруг тебя крутятся герои вроде Драго. Я прошу тебя
помочь мне и надеть кольцо, пока мы находимся на этой базе.
Прозвучало почти как ультиматум. Я сделала последнюю попытку его успокоить:
– Если б могла, то надела бы футболку с надписью «Я отметила Фиана». Однако она
никак не походит на военную форму.
Фиан застыл в хмуром молчании. Я увидела боль на его лице и сдалась. Встала и
повернулась к нему:
– Хорошо. Ты победил. Не хотела тебе говорить, потому что это показывает, какая я
трусиха. Никто ничего не знает, кроме Кэндис. Я скрыла все даже от Иссетт. Я не просто не
люблю носить кольца. Я их боюсь.
Фиан сдвинул брови:
– Что это значит? Что страшного в кольце?
Я застонала:
– Ты знаешь, что в пятнадцать лет, после несчастного случая на раскопе, мне пришлось
заново отращивать мизинец на левой руке?
Я застала его врасплох.
– Это из-за…
Я кивнула:
– В тот год все дети в моей школе носили дурацкие кольца-змейки. Мое – на левом
48
мизинце – сидело плохо. Я знала, что не должна носить его под бронекостюмом, но в тот день
забыла снять. Произошел несчастный случай, броня отвердела, чтобы меня защитить, и кольцо
отрезало... С тех пор меня бросает в дрожь от одной только мысли.
Фиан покачал головой.
– Джарра, почему ты мне не сказала? Я бы не стал над тобой смеяться. А что
посоветовал твой психолог?
– Я ничего ему не говорила. Только Кэндис. Знаешь же, я ненавижу психологов.
– Есть кольца, которые безопасно носить под бронекостюмом.
Я пожала плечами:
– Знаю. И видела такое у Роно Кипкибор с «Кассандры-2», но мой мозг по-прежнему... –
Я замолчала. – Конечно, это глупо. Теллон Блейз был единственным человеческим существом,
не испугавшимся химер. Его потомки не могут бояться дурацких колец. С этим я справлюсь,
узнаю об особых кольцах и...
Фиан обнял меня и крепко поцеловал.
– В этом нет нужды. Ты серьезно ко мне относишься, и это главное. Просто ты должна
больше говорить.
– Иссетт не устает повторять, что я слишком много болтаю.
Он покачал головой:
– Только не о важных вещах.
– Вини моего психолога. Он всегда пытался втянуть меня в разговоры о чем-то грустном,
вроде «каково оказаться инвалидом и быть брошенной родителями». Иссетт считает своего
замечательным, но... – Я пожала плечами. – Возможно, ей попался психолог получше. Земная
Больница пытается предоставить инвалидам желанную работу. И неважно, хорошие ли они
специалисты.
– Я не твой психолог. Джарра, ты должна со мной разговаривать. Я неделями
беспокоился о кольцах. А когда увидел, как ты превозносишь Драго, задумался, не стоит ли
сдаться, сложить сумки и вернуться на занятия. На самом деле военным я здесь не нужен, и не
могу сохранять отношения, даже хорошие, если знаю, что второй человек уже планирует уйти в
день окончания контракта. Это настоящая эмоциональная пытка.
Меня передернуло, стоило представить, что могло случиться.
– Мне правда жаль. Я знаю, что в беседах увиливаю и не очень хорошо умею выражать
чувства словами, но...
– Не очень хорошо? – рассмеялся Фиан. – Джарра, да легче стазисную ячейку раскопать,
чем выдавить из тебя хоть слово о твоих чувствах. Мне приходится искать другие
доказательства. Именно поэтому кольца для меня так символичны и важны.
Я скривилась:
– Просто кое-что мне сложно дается, потому что... Ну, взросление в интернатах Земной
Больницы иногда может быть жестким.
– Ты никогда не говорила со мной о жизни в интернатах.
– У тебя было совсем другое детство, и я не знала, как приступить к объяснениям. На
самом деле, значение имеет лишь то, что я не привыкла делиться чувствами. Я не хотела
говорить со своим приставучим психологом. У Кэндис всегда были и другие дети, о которых она
