— Здорово, шеф! — подавленно пробасил глава местных, обращаясь к дилеру. — У нас тут непредвиденные обстоятельства наметились.
— Денег нет, Боб? — Кэсседи даже не сильно огорчился. От этого дня он уже едва ожидал нечто хорошее. Да и потерять этих не слишком надежных покупателей парень не боялся.
— Они есть, но мы до них добраться не можем. Вчера ночью ходили кутить с бабами. Ну, ты же знаешь как это бывает! Хмель в голову — пустота в карман. Ради перестраховки деньги отдали Шину, брату нашего Уголька. Он личность положительная, мы ему доверяли. Договорились сегодня встретиться, да и к тебе двинуть за товаром. Только вот незадача!
— Сбежала ваша положительная личность? — ухмыльнулся Остин, обративший внимание на доверие в прошедшем времени.
Из группы вышел вперед смуглый и темноволосый юстиорец. Мало кто знал, как зовут его по-настоящему. Но выходцы из тех мест в Атарии были редкостью, поэтому за экзотическую внешность парня прозвали Угольком. Он посмотрел на Оса с какой-то болезненной злобой и прошипел сквозь зубы:
— Его убили. Прямо на нашей территории.
— Где? — Кэсседи нахмурился. — У нас всегда все было спокойно. Да и кому понадобиться трогать одного из ваших?
— А это мы узнаем, когда доберемся до того придурка, который замучил моего брата.
— Может, вы нам подробней расскажете? Как-никак мы все повязаны территориально. И если только это не ваши личные разборки, то нас произошедшее также касается.
— Я сам ничего не знаю! — печально произнес юстиорец. — Его патруль нашел ночью в нескольких кварталах отсюда. Оставили лежать на земле и истекать кровью. Эти ослы из департамента сказали, что он сам себя убил! Но он не мог! Не мог!
Уголек ударил кулаком по барной стойке. Боб подошел к парню и похлопал его по плечу.
— Тут творится какая-то чертовщина. Вчера Шин был в полном порядке. А сегодня…
Боб запнулся и закашлялся. Кэсседи увидел, как стоящую рядом Эйвери передернуло от его слов. И сам тотчас же ощутил себя крайне неуютно.
— Ну, говори уже! Не тяни.
— Он вырвал себе глаза.
— Что?
Кею ситуация показалась комичной. Даже в его нелегком, наполненном разнообразными неприятностями юношестве не было людей, которое могли бы сотворить такое с собой. С другими, может быть. В его мире люди уходили банально: с помощью овердоза, опасных бритв, головокружительных высот над землей или столкновений с транспортом. Но только не так. Кей видел этого Шина пару раз, и парень показался ему абсолютно нормальным. Скорее Кэсседи бы поверил в то, что Боб с компанией придумали всю эту историю, чтобы не платить за товар.
— Шеф, я правду тебе говорю! Да и как можно с таким шутить?! Личные вещи, деньги — все при нем осталось. Но забрать их нам пока не дают, да и не до этого сейчас. Подождем, пока все не уляжется.
— Понял тебя! Никаких проблем! — Кей повернулся к Угольку и пожал ему руку. — Держись, друг. Надеюсь, вы разберетесь, что к чему. Ты уже успел побывать на опознании тела?
— Нет. Кто-то из коронеров, что приехали за телом Шина, набрал первый номер из исходящих на коммуникаторе. Последний раз он звонил мне. Мы находили совсем недалеко, поэтому быстро добрались до места. С тех пор около часа прошло.
— Где точно это произошло?
— Угол Седьмой Восточной и Стефана Онберга. Мой вам совет: держитесь подальше от тех мест.
— Я бы посоветовал вам то же самое, но, боюсь, это бесполезно.
Юстиорец угрюмо кивнул. После этого вся их компания отправилась к выходу.
— Мне тоже пора идти. Нужно скинуть лишний груз и не появляться здесь пару дней, — сказал Кэсседи.
— Не хочешь обсудить то, что произошло?
— Не сегодня, Остин.
— Хорошо. Ну, ребята, нам с Дейзи пора работать! Попытаемся разузнать у наших завсегдатаев, что все-таки случилось с этим парнем.
Кей и Эйвери попрощались с друзьями и вышли из клуба. На улице стало более оживленно, время клонилось к полудню.
— Зайдешь ко мне?
Эви отрицательно помотала головой.
— Мне еще до дома добираться, а спать хочется уже сейчас. Завтра первый рабочий день на новом месте. Нужно привести в порядок себя и свои мозги.
— Придешь послезавтра к нам на репетицию? Потом можно будет затусить где-нибудь с Харди. Я угощаю!
— Да, конечно.
Вид у нее был подавленный. У Кэсседи создалось впечатление, что девушку тяготит возможность остаться с ним наедине.
— Все в порядке? Я имею в виду между нами.
— В полном порядке. Кто сказал, что друзья не могут время от времени срываться друг на друге?
— Я рад, что ты все понимаешь!
Девушка закусила губу, словно борясь с желанием что-то сказать.
— Кей, как ты думаешь: это правда?
— То, что рассказали Боб и Уголек? А фиг его знает! Я думаю, со временем мы все выясним. Ты переживаешь?
— Я совершенно не разбираюсь ни в биологии, ни в медицине. Человек может вырвать глаза сам себе?
— Думаю, это вполне вероятно, — пожал плечами Кэсседи.
— Даже если так! Что должно было сподвигнуть его на это?
— Эви, я не знаю! Оставь это дело департаменту и его друзьям. Или ты хочешь, чтобы мы провели дополнительное расследование?
— Нет. Просто эта ситуация выбивает меня из колеи, — Филипс опустила глаза. — Ладно, я пойду спать, а то совсем на ногах не стою.
— Я провожу тебя до остановки?
— Не стоит, Кей! Если тут рядом полно законников, тебе не следует шастать в этом районе с целой сумкой нелегальных веществ.
— И все-таки я настаиваю!
— Ладно, как хочешь!
Какое-то время они шли молча. Судя по выражению лица Эйвери, она сосредоточенно раздумывала над чем-то. И результаты размышлений, видимо, были ей не совсем по вкусу. Кэсседи выжидающе молчал и шел рядом. Наконец, девушка не выдержала:
— Скажи, а ты бы расстроился, если бы со мной что-то произошло?
— Что, например? Типа как с братом Уголька?
— Да. Что-то типа того.
— Конечно же, нет! — взвился Кей. — Почему я должен расстраиваться? Я же всего-навсего потеряю одного из тех немногих людей, которые мне по-настоящему дороги. О, Великие Девы, да я даже думать об этом не хочу! А почему ты спрашиваешь? У тебя есть серьезный повод, или это просто минутка бабской сентиментальности?
— Уголек сказал, что Шин умер рядом с Седьмой Восточной, — с тревогой произнесла Эви. — Тот ресторан, в который мы ходили с Нейтаном вчера ночью, находится в одном квартале от этого места. Я все думаю о том, что в какой-то сотне метров от меня, произошло что-то, что заставило парня лишить себя жизни. Причем не слишком приятным способом. Надеюсь, у него на это были сугубо внутренние причины. А что, если нет?
— Думаешь, кто-то сделал это с ним? Я тоже так считаю. Захоти парень свести счеты с жизнью, он бы наверняка выбрал другой путь. Конечно, меня тоже тревожит, что в районе могут происходить такие вещи. Но все же мне кажется, что дело здесь в разборках между местными. Все будет хорошо, Эйвери! У тебя есть Нейтан, который станет тебя защищать. А если и нет, то я могу сделать это. Или кто-нибудь еще. Не забивай свою голову лишними мыслями. У тебя сейчас насыщенная жизнь, лучше сосредоточься на насущных делах. Хорошо?
— Хорошо!
Вскоре они дошли до остановки. Эйвери помахала ему рукой и попыталась улыбнуться, а парень развернулся и пошел дальше своей дорогой. Пройдя несколько метров, он остановился и посмотрел на стоящую на холоде одинокую фигурку. В его голове присутствовала единственная мысль: тогда, много лет назад, он выбрал правильный дом. Ведь если бы все сложилось иначе, Кэсседи ожидала бы незавидная судьба. Может быть, еще хуже чем у того несчастного парня с Седьмой Восточной.
* * *
Прошло минут двадцать, а я все смотрела, как движется во время дыхания грудь Тома. Мужчина уже давно спал, но ко мне сон все никак не приходил. Неожиданная близость вселила в меня состояние бодрости. Я уже начала переживать по поводу того, что совсем разучилась это делать, но природа взяла свое. Мне не хотелось раздумывать о правильности нашего совместного шага. Так было правильно в тот момент. Любой женщине в моем случае захотелось бы надежной нежности. Хотя бы раз в жизни почувствовать к себе уважительное желание. Конечно, я не баловала себя надеждами на то, что Том любит меня, прекрасно понимая природу мужского вожделения. Да и вообще хотела сбежать оттуда, как только он уснет. Но так в основном поступают те, кто жалеет о проведенной ночи, смущен или разочарован. Я же ничего такого не чувствовала. Настанет утро, и мы вместе позавтракаем, обсуждая погоду и политику. А что будет потом — зависит только от нас.
Я надела футболку и джинсы, а после вышла на балкон. На улице стояла отвратительно-промозглая погода. Если захочу постоять и подымить — придется одеваться теплее. Тихонько, чтобы не разбудить Тома, я прошла в коридор и взяла с собой куртку. Можно было бы остаться на кухне, но я не была уверена, что некурящий хозяин это одобрит.
