«Почему?»
«Пришел ответ на нашу ориентировку… Из Европы. Каммингса засекли в Гибралтаре, в момент проезда через зону. Он изменил внешность и пользовался подставным паспортом, но констебль на КПП, дай ему бог здоровья, все же опознал его по нашему описанию. Англичане повесили на него «хвост», но шел ливень, было темно… В общем, он оторвался. Однако к тому моменту мы уже знали: Розен и «РингЭйд» пошли на поводу у Каммингса и ищут его не там, где нужно. Мы ввели в игру своего лже-Каммингса, который стал вовсю засвечиваться в районе Вустера. К сожалению, мы перегнули палку. Виалли и Розен клюнули, причем настолько серьезно, что решили – ты им уже ни к чему…»
«…Поэтому они и вытащили меня на Пинель – чтобы убрать без помех…» – деревянно говорю я. – «Каким ветром тебя занесло на развалины?» – Только представить, что он и «Тихое Прости» не появились бы в тот вечер у острова…
Он улыбается. Скромняга. Образец дедуктивного мышления.
«Я в отрочестве неплохо играл в футбол… Защитником, за юношескую «Фултона». Самый главный закон для защитника знаешь? Если хочешь обворовать нападающего на финте, не смотри на мяч, не смотри на ноги… Даже на голову не смотри… Иначе все равно заморочит, обойдет.» – Он приседает на корточки рядом, и снова его глаза оказываются прямо напротив моих. – «А смотреть надо на корпус. Куда корпус – туда и мяч… Виалли был корпусом, стержнем «боевки» у «РингЭйда». Я в то время рядом с ним ел, спал, и даже… сам знаешь. Смотрел на корпус… Тогда он в Бостон не полетел, а полетел в Майами. И когда я в Майами увидел вместе с ним Эжени, я не рискнул бы поставить за твою жизнь и пятак…»
Джоди встает, делает несколько кошачьих шагов вокруг стола, потом, пружинисто присев, несколько раз уверенно и ладно рассекает воздух движениями ладоней. Впечатляет.
«Кульминацией попыток Виалли и Розена прояснить твою память, безусловно, был эпизод в подвале дома Каммингса. Мешки с полуразложившимися останками, раздирающая душу музыка, наконец, их голоса, зовущие тебя по имени – монтаж, конечно… Но согласись, качественный; меня самого до костей продрало, когда я увидел подвал… Однако и это было напрасным. Словом, ты подписал себе приговор. За день до их прилета на Сен-Маартен они вклинились в вашу переписку и послали письмо от имени Крекера-Каммингса, с помощью которого вытащили тебя на «стрелку» в кафе. Не вдаюсь в технические детали, заметь… Хорошая школа, вон как профессионально сделали выход на тебя в развалинах. Тео больше всего был рад не тому, что их постреляли, и даже не столько – извини – тому, что ты жив остался… а своему револьверу, с которым ты ушел из каюты на «Утренней Росе»… Скажу прямо: больше всего я струхнул, когда вы с ней в обнимку выпали в море. Знаю, знаю: ты – записной ныряльщик, вторая стихия, и прочее… Но я предполагал худшее, потому что Виалли успел выстрелить в тебя…»
Джоди умолкает на минуту, словно сосредотачиваясь.
«В общем, так вот все оно и было…» – врастяжку выговаривает он. Вроде бы все сказано, но я чувствую – разговор далеко не окончен. Тем не менее, он молчит, пряча глаза.
Я решаюсь. Когда-то мне надо будет это сказать…
Момент истины.
«Ты начал с того, что ситуация в деле 32108 изменилась. Допустим – только допустим – что я действительно знаю кое-что о документах Каммингса… Повторяю – только допустим!» – подчеркиваю я, поскольку идиотская радость так и прет из него. – «Если ликвидация ячейки Виалли не остановила «РингЭйд»… и они продолжали охотиться за Каммингсом, то теперь, когда он погиб…»
Я оттягивал этот вывод до последнего.
«…я остался для «РингЭйда» единственным связующим звеном к данным Каммингса, так?»
Он утвердительно кивает головой. Эмоции – побоку, он напоминает сторожевого пса перед атакой.
«Значит, они снова могут прийти за мной…»
«Нет, Джек, не могут…»
По его голосу я догадываюсь, что ничего хорошего это «не могут» мне не принесет. Точно.
«Не могут, потому что… В общем, они уже здесь.»
* * *
Вот оно, то, ради чего он прилетел. Началось.
«Как… Кто… Ведь вы же воткнули меня в эту программу, упрятали за океан – как они на меня вышли?» – Мои горячечные вопросы имеют риторический характер, поскольку даже если он и ответит на них, то, во-первых, легче мне не станет, а во-вторых, нет у меня никакой гарантии, что он не солжет. В конечном итоге, как ни паскудно это звучит, они – Интерпол и «РингЭйд» – охотятся за одним и тем же. Только люди «РингЭйда», по крайней мере, не оставляют мне иллюзий. Как только они получат это самое «одно и то же», они не моргнув глазом выпустят мне кишки.
«Мы установили, что новая боевка «РингЭйда» уже на острове. По большому счету, их нейтрализация не представляет для нас сложную проблему, особенно в условиях ограниченного маневрирования, однако…»
Он глядит мне в глаза, не мигая.
«Ультиматум – нехорошее слово, но оно полностью отражает суть того, что мне велено тебе передать…»
«Понятно. Если я не… То…» – мой голос звучит глухо. Я устал до такой степени, что мне уже все равно. Рано или поздно это должно было произойти.
«Твоя сообразительность мне всегда импонировала больше, чем кулаки. Как ни крути, Джек, но конец наступает в любой истории… Наши боссы в Лионе решили, что расходовать на тебя бюджетные деньги больше нет нужды…»
Его уверенность вернулась. Чувствует, что контролирует ситуацию? Не рано ли радоваться?
В одном он, похоже, прав. Ситуация дерьмовая донельзя. Меня прорывает:
«Значит, вы уже наигрались? Надо понимать, что если я сейчас не скажу тебе того, что ожидается с душевным трепетом и тобой, и твоими начальниками, и Розеном, и «РингЭйдом»… кем там еще? – то я остаюсь в одиночестве? А какие у меня шансы на то, что получив желаемое, ты не снимешься тут же с якоря, прихватив охраняющих меня дуболомов… и по темноте за мной не придет новый Виалли?»
Он щурится на закатное солнце.
«Красота… Ну, в целом где-то так. Выбор у тебя ограничен. Пойми, ты в скверном положении… Рискну, однако, тебе напомнить, что ты влип в него сам. Если бы ты тогда не подцепил эту девчонку…»
Он видит мою реакцию на эти слова, но уже не пытается сбавить обороты.
«Да черт с ней, в самом деле! Будь ты мужиком! Да, ты обделался по уши, но жить-то надо… Посмотри, во что ты превратился из-за этой истории – зачем это тебе? Зачем тебе эти дурацкие шпионские игры, прятки за океаном, промытые мозги?! Не отпирайся и не изображай из себя девственницу, ты знаешь, о чем я говорю! Где ты пропадал три недели весной? Чем с тобой занимался твой дружок Каммингс? Что ты помнишь из происшедшего?»
Его голос стал жестким, вопросы – короткими и прямыми.
Ломка.
Он кричит, наседая на меня, дышит в лицо дурным запахом незалеченных зубов. Интересно, сколько ему отломится, если он меня расколет?
Внезапно он успокаивается. Пора сменить кнут на пряник.
«Ты считаешь, что я накручиваю тебя, уверен, что не было никакого промывания? Ладно, вот тебе простой тест. Ты наверняка хорошо помнишь Залив Пятницы, помнишь работу, помнишь поездки в Африку, Южную Америку, так? Теперь постарайся вспомнить что-то более отдаленное – ну, например, школу… Кто вел у тебя математику? Умеешь ли ты играть в футбол? Где ты жил, когда тебе было шесть лет? Восемь лет? Пятнадцать лет? Как звали твою первую любовь? Как звали твоего отца?..»
Волна ужаса накрывает меня.
Господи… ведь он прав…
Я не помню ничего из своего отдаленного прошлого…
Зачем мне все это? Какая сила тащит меня сквозь дикую цепь малопонятных событий? Какое я имею к ним отношение?
Выдохся. Сдаюсь. Каюк. Fina. The end. Kaput.
Я абстрагируюсь от его назойливой болтовни – «…поставь себя на мое место… только намекни… отсечем в момент… переправим… по твоему выбору…»
Что бы он там ни говорил про Крекера… Каммингса… Неважно… Но тот, кто писал мне от его имени, дал мне шанс.
«Когда настанет судный час,
Ты память напряги
И слово-ключ в последний раз
Наружу извлеки»
Глупые стишки, топорная рифма. Но это и делало их запоминающимися.
Число букв в слове – это цифра; совокупность цифр читалась как 586-326-719-19367.
Это был номер телефона.
Я не был уверен в «слово-ключ» – считать его раздельно или за одно слово… И как быть с дефисом? Черт с ним… Посчитал как одно; только в этом случае получалось четное количество цифр в номере. Четырнадцать цифр в номере означали, что это был телефон ГМСС, Глобальной Мобильной Сателлитной Системы.
«Джоди, заткнись. Мне нужно позвонить. Срочно.»
Его глаза лихорадочно блестят. Его звездный час близок – ломка удалась…
Они наверняка прослушивают линию. Интерпол или «РингЭйд». А может, все вместе. Плевать. Я набираю номер. Странно, но волнения нет.
«Джек Брейгель здесь. Мне дали этот номер…»
