«Джоди, заткнись. Мне нужно позвонить. Срочно.»
Его глаза лихорадочно блестят. Его звездный час близок – ломка удалась…
Они наверняка прослушивают линию. Интерпол или «РингЭйд». А может, все вместе. Плевать. Я набираю номер. Странно, но волнения нет.
«Джек Брейгель здесь. Мне дали этот номер…»
Мужской голос перебивает:
«Какой Брейгель? Ты часом не от Тома? Нет? Тогда немедленно отключайся, козел! Я за каждую входящую минуту плачу десятку, понял? Мне на твое «извини» наложить с большим пробором…»
Короткие гудки.
Все кончено.
* * *
…Небольшой белый джип-«Судзуки» с откинутым верхом запаркован во дворе домика-фаре на углу короткой улицы, которая упирается в рощу хлопковых деревьев. Водитель дремлет, свесив ноги наружу. Бритый крепыш в белом костюме быстро переходит дорогу, останавливается на мгновение и внимательно оглядывает всю улицу – никого, кроме квохчущей курицы с выводком до изумления длинноногих цыплят. Он плюхается на сиденье, раздраженно вытирая шею и бритую голову платком:
«Идиотская погода! Как только стихает ветер, ты моментально превращаешься в ходячий бургер…»
«Ну?» – Водитель приоткрывает глаз.
«Все мимо. Дешевка… Куда хоть он звонил, отследили?»
Водитель отрицательно качает головой.
«Где-то в Европе, но точнее не смогли – не успели. И потом, все равно ведь сателлитка, толку с этого… Какого тогда ты там так долго торчал?»
«Да пошел ты, Тео… Ни хрена он не помнит, или по-прежнему прикидывается. Если так – пусть с ним эти чокнутые разбираются, наше дело сторона. Заводи, хочется в отель, под кондиционер… Как он может здесь жить?»
Водитель приподнимается, встряхивается, что сразу делает его похожим на ворона, и язвительно спрашивает: «Долго ли осталось?..»
Джип рвет с места, окутывая пылью странный палисад во дворе – несколько дюжин роз в горшках, стоящих на на обитых жестью деревянных чурбаках. Скользкие полоски жести не позволяют земляным крабам забираться в горшки; они не удерживаются на гладкой поверхности металла и не могут добраться до излюбленного лакомства – свежих бутонов роз.
Тео рулит одной рукой, вторая требовательно щелкает пальцами у носа Джоди: «Давай, кашляй… Не фиг было спорить – я еще на корабле понял, что он пустой… На кой тебе надо было запудривать ему мозги вымышленным Крекером? Был Крекер, не было Крекера – что это для него меняет? Психолог хренов…»
Тот достает кошелек и отсчитывает банкноты: «От такого слышу… Четыре сотни. Подавись…»
Джоди зло сплевывает. Еще отчет надо будет сочинять… Совсем тоскливо.
То, что дальше произойдет с Брейгелем, не вызывает у него никаких эмоций. Отфильтрованный материал. Наплевать.
Он снимает пиджак, стаскивает пропотевшую рубашку. Ветер приятно щекочет разгоряченное тело. В душ, потом поесть, потом… Хорошо бы зацепить бабу какую-нибудь здешнюю, не туристку – говорят, местные умеют многое… Сколько там до вылета?
Звонок мобильника заставляет его вздрогнуть от неожиданности. Тео с любопытством косится на напарника. Несколько односложных ответов. Захлопывается крышка телефона. Джоди победно оскаливается:
«Гони бабки назад! Он все же сломался… Летим в Гибралтар!»
Эпилог
«Питер, сейчас же в машину! Мы опаздываем!»
Голос матери требователен; мальчик с сожалением оставляет свою затею – выковырять из-за маленькой мраморной стеллы нечто гладкое и квадратное… Он только что нащупал это рукой; заглянуть за стеллу ему не удавалось, потому что та была установлена слишком близко к массивной ограде из ракушечника. Шевеля губами и сморщив лоб от напряжения, он прочитал надпись на стелле:
«Вечная память
Трубач Дж. Лонгман
(N 4 Взвод Р. К. А.)
Который нечаянно упал в море
С этого обрыва 4-го декабря
1903 г.
В возрасте 17-ти лет»
Мальчишка горько вздохнул и посмотрел через пролив – туда, где, по его понятиям, была Африка. Отец говорил ему, что в хорошую погоду с этой точки виден берег Черного континента; но сегодня штормило, и тучи слили пролив в одно сплошное серое пятно с небом… Он глянул вниз, на желтые камни, о которые разбился трубач Лонгман. Ему стало стыдно за себя, и он аккуратно поправил это, так, что острые края уже не ощущались пальцами, если обшаривать доску сзади. Он удовлетворенно отряхнул ладони и побежал к машине.
Некоторое время спустя с нависающего над смотровой площадкой обрыва спускается мужчина в легком светлом костюме. Он отряхивает брюки, с сожалением рассматривая зеленое пятно на правой брючине, оставленное хвощом, густо укрывающим склон. Подойдя к парапету, он пытается рассмотреть Африку в сильный бинокль – также тщетно, как и мальчик. Он переводит бинокль на пролив, по которому в этот момент проходит небольшой сухогруз с немудреным карго на верхней палубе – пара поношенных экскаваторов, катушки с кабелем, прочая рухлядь. Мужчина опускает бинокль и с нетерпением глядит на пару туристов средних лет, запарковавшуюся в десятке метров от него. Туристы не торопятся и тщательно фотографируют панораму «Самой Южной Точки Европы» – красно-белый полосатый маяк над проливом, мемориальную стеллу Дж. Томпсона, мечеть на краю большой смотровой площадки… Мужчина явно нервничает, но любезно соглашается сфотографировать их на фоне маяка. Начинается дождь. Туристы со смехом загружаются в пижонский «Мерседес» и уезжают.
Выждав нескончаемо долгую минуту, мужчина быстро подходит к мраморной стелле, шарит за ней рукой и наконец облегченно хмыкает. Пара уверенных движений – и в руке у него оказывается крошечный кейс из нержавеющей стали.
Он прячет кейс в карман и не спеша идет в сторону мечети. Его догоняют двое мусульманок, до глаз закутанных в темные шали. Он вежливо уступает им дорогу, однако стараясь не поворачиваться к ним спиной. Мужчина уже почти подходит к остановке рейсового автобуса N3 у большого памятника-компаса, когда к нему подлетает «Ауди»-четверка. Мгновение – и ни мужчины, ни «Ауди» как и не было…
«Где тебя носит? Любопытный сопляк чуть было не спер штуковину…» – Джоди облегченно отдувается, потом достает кейс, щелкает крышкой и крутит на пальце серебристый мини-диск. – «Надо же, сколько всего было из-за этой ерунды…»
«А выброси его – на кой он нужен…» – с едким смешком говорит Тео, ювилирно работая рулем на узком серпантине, опоясывающем Скалу.
«Ладно, ты, умник… Поторопись, а то застрянем в очереди,» – бурчит Джоди. Каждый вечер с четырех часов тысячи арабов запруживали таможню Гибралтара, возвращаясь с работы домой, на испанскую территорию. Странная причуда времени… Эммигранты-мусульмане, живущие в Андалусии, зарабатывали себе на жизнь, горбатясь на англичан в Гибралтаре. Джоди цокает языком. С его точки зрения, мир дичает. И этот диск у него в руке – прямое тому доказательство. Кто слыхал о стволовых клетках еще сотню лет назад? Тот же Пинель, например, – ему и дела до них не было. Отец умалишенных, изобретатель смирительной рубашки… Хотя нет, это вроде бы его учитель, Пуссен. Чертова память, если уже что-то засело в голове, паяльником не выжечь…
Их «Ауди» нагло вклинивается перед автобусом с туристами в очередь к таможне. Возмущенный водитель автобуса размахивает руками, имитируя форму определенной части мужского тела. Тео весело оскаливается ему в ответ. В очереди уже стояло около сотни машин, формировавших три линии. Авто двигались медленно; трое «бобби» в желтых дождевиках и традиционных касках распределяли поток. Тео приоткрыл окно и закурил.
«Тебе обязательно курить именно сейчас?» – Джоди недоволен. Надо было бы лететь прямо из Гибралтара на Лондон, а не тащиться в Кадиз машиной…
С правой стороны к ним подлетает «Мерседес» со все той же парой туристов. Мужик за рулем умоляюще складывает руки, потом стучит ногтем по часам. Дама рядом с ним гримасничает, пытаясь изобразить нечто вроде «заранее благодарна»… Тео лениво-приглашающе машет рукой, и «Мерседес» ловко втискивается между ними и «Фордом-Пинто».
Сметливые арабы то и дело проскакивают к таможне между машинами на небольших мопедах; полицейские их не останавливают. Главная цель таможенного контроля на границе с Гибралтаром – предотвратить контрабанду сигарет в Испанию, а сколько блоков можно увезти на мопеде?
Джоди открывает окно со своей стороны:
«Ты специально дымишь самыми дешевыми? Торопись, выкуривай всю пачку, а то еще таможня прицепится…»
Тео чертыхается. Их линия замерла – старый «Пежо», покашляв, окончательно заглох. Турист из «Мерседеса» впереди открывает дверь и выходит наружу размяться. То же делает и его подружка. Приветливо улыбаясь, они оба подходят к «Ауди». Мужик заводит обычный водительский треп с Тео, а дамочка строит куры Джоди.
Что-то не так… У нее подозрительно жесткий, обыскивающий взгляд для простушки-туристки откуда-то из Восточной Европы, судя по сильному акценту. Их взгляды пересекаются на кейсе с мини-диском, который Джоди продолжает держать в руках. Он еще успевает заметить искорку торжества в ее глазах – до того, как она аккуратно стреляет ему в висок из «Глока» с глушителем. Слабеющие пальцы выпускают кейс, который благополучно перекочевывает в ее сумочку. Тео обмякает на водительском сиденье – мужик, склонившийся к его окну, выстрелил ему в сердце. И без того негромкие хлопки глушителей перекрываются крикливой песней из радиопримника, примотанного на руле мопеда, который останавливается у «Ауди», чтобы подобрать дамочку-туристку. Другой араб на мотороллере подхватывает мужика. Меньше чем через минуту оба проскальзывают через таможню и скрываются в переулке.
