— Он не дохлый.
— Я забочусь об Алеке, — сказал Джейс, пригвоздив Магнуса непреклонным взглядом. — Я забочусь о нем даже больше, чем о самом себе.
— Ты никогда не думал, — стал рассуждать Магнус, ковыряя свой лак на ногтях, — что вся эта история с парабатай довольно жестока? Ты можешь выбрать парабатай, но потом уже не можешь его переизбрать. Даже если он нападет на тебя. Посмотри наЛюка и Валентина. И хотя парабатай — в некотором смысле самый близкий тебе на свете человек, ты не можешь в него влюбиться. А если он умрет, то часть тебя тоже умрет.
— Откуда ты так много знаешь о парабатай?
— Я знаю Сумеречных охотников, — сказал Магнус, похлопав по дивану рядом с собой, чтобы Председатель Мяо запрыгнул на подушки и ткнулся в него мордой. Длинные пальцы мага погрузились в кошачью шерсть. — Долгое время знаю. Вы странные создания. С одной стороны, хрупкое благородство и человечность, а с другой бездумный огонь ангелов. — Его взгляд устремился к Джейсу. — В особенности ты, Эрондейл, у тебя в крови огонь ангелов.
— У тебя раньше были друзья среди Сумеречных охотников?
— Друзья, — проговорил Магнус. — А что это вообще такое?
— Ты бы знал, — сказал Джейс, — если бы они у тебя были. Или они есть? У тебя есть друзья? Я имею в виду, помимо всех тех, кто заявляется на твои вечеринки. Большинство людей боится тебя, или они чем-то тебе обязаны, или однажды ты спал с ними, но друзья — не думаю, что у тебя их много.
— Вот это что-то новенькое, — сказал Магнус. — Никто из всей твоей компашки не пытался меня оскорблять.
— И как, работает?
— Если ты имеешь в виду, что я вдруг почувствовал непреодолимое желание вернуться к Алеку, то нет, — ответил Магнус. — У меня появилось желание съесть пиццу, но они, наверно, никак не связаны.
— Алек предупреждал меня, — проговорил Джейс. — Что ты будешь отшучиваться от вопросов о себе.
Магнус прищурил глаза.
— А так делаю только я?
— Именно, — сказал Джейс. — Спроси, у кого хочешь. Ты ненавидишь рассказывать о себе, и ты скорее разозлишь человека, чем допустишь, чтобы тебя жалели. Сколько тебе лет, Магнус? Только честно.
Магнус ничего не ответил.
— Как зовут твоих родителей? Как зовут твоего отца?
Магнус посмотрел на него своими золотисто-зелеными глазами.
— Если бы мне захотелось лежать на диване и жаловаться кому-то о своих родителях, то я нанял бы психиатра.
— Ах, — вздохнул Джейс. — Но мои услуги бесплатны.
— Я наслышан.
Джейс ухмыльнулся и сполз в кресле. На скамеечке для ног лежала подушка с узором британского флага. Он взял ее и положил под голову.
— Я никуда не тороплюсь, поэтому могу сидеть здесь целый день.
— Отлично, — сказал Магнус. — Я тогда вздремну.
Он потянулся к смятому одеялу, лежащему на полу, в тот момент, когда у Джейса зазвонил телефон. Не закончив действие, Магнус застыл и уставился на Охотника, который полез в карман и достал свой телефон.
Это была Изабель.
— Джейс?
— Да. Я сейчас у Магнуса. По-моему у меня наметился некий прогресс. Что случилось?
— Возвращайся, — проговорила Изабель, и Джейс выпрямился, подушка упала на пол. Ее голос звучал очень напряженно. Он слышал в нем резкость, будто фальшивые ноты плохо настроенного фортепьяно. — В Институт. Немедленно, Джейс.
— Что такое? — спросил он. — Что произошло?
Джейс увидел, что Магнус тоже сел, выронив из руки одеяло.
— Себастьян, — ответила Изабель.
Джейс прикрыл глаза. Он видел золотистую кровь и белые перья, разбросанные по мраморному полу. Он вспомнил квартиру, нож в руках, мир у его ног, хватку Себастьяна на его запястье, эти бездонные черные глаза, с мрачным изумлением глядящие на него. В ушах раздавался звон.
— Что такое? — сквозь мысли Джейса прорезался голос Магнуса. Охотник осознал, что стоял уже у двери, убрав телефон в карман. Он обернулся. Магнус с суровым выражением лица стоял позади него. — Алек? С ним все в порядке?
— Какое тебе дело? — произнес Джейс, и Магнус вздрогнул. Молодой человек не мог вспомнить, чтобы раньше Магнус вздрагивал. Только это удержало его от того, чтобы уходя не хлопнуть дверью.
Возле входа в Институт висели десятки незнакомых пальто и пиджаков. Клэри почувствовала сильное гудящее напряжение в плечах, когда расстегнула свое шерстяное пальто и повесила его на один из крючков, выстроившихся вдоль стен.
— А Мариза не сказала, в чем дело? — поинтересовалась Клэри. В ее голосе слышались нотки беспокойства.
Джослин размотала на шее длинный серый шарф и едва взглянула, когда Люк забрал его, чтобы повесить на крючок. Ее зеленые глаза блуждали по комнате, осматривая двери лифта, арочный потолок над головой, выцветшие фрески людей и ангелов.
Люк покачал головой.
— Лишь то, что на Конклав напали и что нам нужно как можно быстрее собраться здесь.
— Вот эта часть «нам» меня и пугает. — Джослин собрала на затылке волосы в пучок и закрепила его пальцами. — Я уже столько лет не была в Институте. Зачем я здесь нужна?
Люк ободряюще сжал ее плечо. Клэри знала, чего боялась Джослин, но они все боялись. Единственная причина, по которой Конклав мог вызвать сюда Джослин, — это новости об ее сыне.
— Мариза сказала, что они будут в библиотеке, — проговорила Джослин. Клэри повела их. Она слышала, как у нее за спиной переговаривались мама и Люк, и легкий звук их шагов, у Люка чуть медленнее, чем раньше. Он еще полностью не оправился после ранения, которое чуть не убило его в ноябре.
«Ты знаешь, для чего ты здесь, не так ли?» — прошелестел тихий голос у нее в голове. Она знала, что его там нет, но это не помогало. Она не видела своего брата с той битвы в Буррене, но все равно хранила его где-то в крохотной части своего сознания — навязчивый, непрошенный призрак. «Из-за меня. Ты всегда знала, что я не исчез навсегда. Я говорил тебе, что произойдет. Я четко дал тебе понять».
Erchomai.
Я иду.
Он дошли до библиотеки, двери которой были наполовину открыты, и откуда доносился гомон голосов. На мгновение Джослин помедлила, на ее лице читалась напряжение.
Клэри положила руку на дверную ручку.
— Ты готова? — До сего момента она не замечала, во что была одета мама: черные джинсы, ботинки и черная водолазка. Как будто не задумываясь, она надела то, что больше всего напоминало боевое снаряжение.
Джослин кивнула дочери.
Кто-то в библиотеке отодвинул всю мебель, освободив большое пространство посередине комнаты, прямо на мозаике Ангела. Там стоял массивный стол: огромный кусок мрамора балансировал на руках двух преклонивших колени каменных ангелов. Вокруг стола восседал Конклав. Некоторых его членов, например, Кадира и Маризу, Клэри знала по именам. Остальные лица ей были не знакомы. Мариза стояла, отстукивая пальцами каждое имя, которое произносила вслух:
