— ИЗАБЕЛЬ, — вскрикнул Алек.
— Но дело в том, что ты его парабатай, и ты единственный, кто не был у Магнуса. Сходи и поговори с ним.
— И что я ему скажу? — спросил Джейс. — Нельзя сказать человеку, чтобы он не расставался с тобой… Или можно, — поспешно добавил он, заметив выражение лица Алека. — Кто может сказать? Я попытаюсь.
— Спасибо. — Алек хлопнул Джейса по плечу. — Я слышал, что ты можешь быть очаровательным, когда захочешь.
— Я слышал то же самое, — ответил Джейс и, пятясь, побежал прочь. Даже в этом он был грациозен, мрачно подумала Клэри. И сексуален. Определенно, сексуален. В слабом взмахе девушка подняла руку.
— Увидимся позже, — крикнула она. Если к тому времени я не умру от неудовлетворенности.
Семья Фрэй никогда не отличалась религиозными взглядами, но Клэри нравилась Пятая авеню в канун Рождества. В воздухе пахло сладкими жареными каштанами, а в окнах отражались серебристые, синие, зеленые и красные огни. В этом году на каждом фонарном столбе висели большие круглые хрустальные снежинки, превращавшие зимний солнечный свет в столбы золота. Не говоря уже об огромной елке в Рокфеллеровском центре. Она отбрасывала на них свою тень, когда Клэри и Саймон кутались у входа на каток и наблюдали за туристами, которые падали, пытаясь передвигаться по льду.
Клэри держала в руках горячий шоколад, тепло которого разливалось по всему ее телу. Она ощущала себя почти нормальной: сколько она себя помнила, прийти на Пятую авеню, посмотреть на витрины и елку было их с Саймоном зимней традицией.
— Как в старые добрые времена, да? — будто вторя ее мыслям, сказал он и опустил подбородок на скрещенные руки.
Она мельком взглянула на друга. На нем было черное пальто и шарф, подчеркивающий бледность его кожи. В глазах читалась грусть, говорящая о том, что он давно не питался кровью. Он выглядел тем, кем и являлся — голодным усталым вампиром.
«Да, — подумала она. — Почти как в старые добрые времена».
— Теперь нужно больше покупать подарков, — сказала Клэри. — А еще извечно болезненный вопрос, что купить своему возлюбленному на первое Рождество с тех пор, как вы начали встречаться.
— Что подарить Сумеречному охотнику, у которого все есть, — усмехнулся Саймон.
— В основном Джейс любит оружие, — сказала девушка. — Он любит книги, но у них в Институте есть огромная библиотека. Ему нравится классическая музыка… — Она просияла. Саймон был музыкантом, хотя их группа и была ужасной и постоянно меняла название (в данный момент они назывались «Смертельным Суфле»), но он учился.
— Что бы ты подарил тому, кто любит играть на фортепьяно?
— Фортепьяно.
— Саймон.
— Огромный метроном, который также можно использовать в качестве оружия?
Клэри раздраженно вздохнула.
— Ноты. Рахманинов будет сложноват, но он любит трудности.
— Отличная идея. Надо посмотреть, есть ли здесь музыкальный магазин. — Клэри допила горячий шоколад, бросила стаканчик в ближайшее мусорное ведро и достала телефон. — Что насчет тебя? Что ты даришь Изабель?
— Понятия не имею, — проговорил Саймон. Они уже шли по авеню, где улицы заполонил постоянный поток прохожих, пялящихся на витрины.
— Ой, да ладно. С Изабель все просто.
— Ты же вроде о моей девушке говоришь. — Брови Саймона сошлись вместе на переносице. — Я так думаю. Я не уверен. Мы это не обсуждали. Отношения, я имею в виду.
— Ты уже должен РВСО, Саймон.
— Что?
— Разобраться в своих отношениях. Что это и к чему приведет. Вы парень с девушкой, вам просто весело вместе, «все сложно» или что? Когда она расскажет о тебе своим родителям? Тебе разрешено встречаться с другими?
Саймон побледнел.
— Что? Ты серьезно?
— Серьезно. А тем временем — духи! — Клэри схватила Саймона сзади за пальто и потащила в магазин косметики. Внутри он оказался крупным с рядами блестящих пузырьков повсюду. — И что-то необычное, — сказала она, направляясь в отдел с духами. — Изабель не захочет пахнуть как все остальные. Ей бы захотелось пахнуть инжиром, или ветивером, или…
— Инжиром? У инжира есть запах? — Саймон выглядел испуганным. Клэри уже была готова рассмеяться над ним, когда у нее зажужжал телефон. Мама.
«ВЫ ГДЕ?»
Клэри закатила глаза и написала ответ. Джослин до сих пор нервничала, когда думала, что ее дочь встречалась с Джейсом. Хотя, как отметила Клэри, Джейс был, наверно, самым безопасным в мире парнем, поскольку ему в крайней степени запрещалось: 1) сердиться; 2) совершать сексуальные домогательства и 3) делать все, что может вызвать прилив адреналина.
С другой стороны, он был одержим, они с матерью обе видели, как Джейс стоял и позволял Себастьяну угрожать Люку. Клэри до сих пор не рассказала всего того, что видела в квартире, когда то короткое время вне дома делила ее с Джейсом и Себастьяном — смесь сна и кошмара. Она никогда не говорила своей матери, что Джейс кого-то убил, есть вещи, которые Джослин знать не стоит, да и Клэри сама не хотела с ними сталкиваться.
— Здесь столько всего, что могло бы понравиться Магнусу, — сказал Саймон, взяв в руки стеклянную бутылочку с блеском для тела, смешанного с чем-то вроде масла. — Будет против правил купить подарок тому, кто бросил твоего друга?
— Полагаю, это зависит от того, какой друг тебе ближе: Магнус или Алек?
— Алек помнит мое имя, — сказал Саймон, ставя бутылочку на место. — А я плохо к нему отношусь. Я понимаю, почему Магнус так поступил, но Алек настолько подавлен. Мне кажется, что если кто-то тебя любит, то он должен простить, если ты действительно сожалеешь.
— Думаю, это еще зависит от того, что ты сделал, — сказала Клэри. — Я не имею в виду Алека — я говорю в общем. Уверена, Изабель простила бы тебе все, — поспешно добавила она.
Саймон с сомнением посмотрел на нее.
— Стой смирно, — заявила она, орудуя пузырьком вокруг его головы. — Через три минуты я понюхаю твою шею.
— Однако, — проговорил Саймон. — Ты слишком долго ждала, чтобы начать действовать, Фрэй.
Клэри не беспокоила его умная реплика, она по-прежнему думала о том, что Саймон сказал о прощении и том, чтобы помнить кого-то: его голос, лицо и глаза. Себастьян, сидящий за столиком в Париже напротив нее. «Думаешь, ты сможешь меня простить? То есть, ты считаешь, что прощение возможно для кого-то вроде меня?».
— Есть вещи, которые ты никогда не сможешь простить, — сказала она. — Я никогда не смогу простить Себастьяна.
— Ты его не любишь.
— Нет, но он мой брат. Если бы все было по-другому… — Но все не было по-другому. Клэри отбросила эту мысль и наклонилась к Саймону, чтобы вдохнуть аромат. — Ты пахнешь инжиром и абрикосами.
