– Ты куда? – позвала Арабелла, но он не ответил, и девочка бросилась догонять.
Мадам Клара поднялась по лестнице на седьмой этаж, вошла в свою квартиру, дверь которой была настежь открыта, и исчезла в гостиной. Финч и Арабелла осторожно перешагнули порог.
Они оба оказались в квартире № 21 впервые. Ожидая попасть в чудесное таинственное место, в котором только и могла жить племянница королевы, дети были несколько разочарованы.
Судя по обстановке, здесь жила самая обычная женщина. В прихожей стоял комод, на стене над ним висело овальное зеркало, а рядом, у вешалки, на крючках разместились обувные и одежные щетки… В гостиной детей встретили: ничем не примечательный полосатый гарнитур (диван и пара кресел), темно-красный ковер на полу и радиофор на круглом столике. Между тем Арабелла по достоинству оценила большие книжные шкафы, а Финч отметил двух вороненых автоматонов, похожих на не-птиц, которые молчаливо замерли по обе стороны от камина. Из гостиной вели три двери: одна, судя по всему, в кухню, вторая – в спальню мадам и третья… Третья была открыта, а за ней темнела кирпичная кладка, словно кто-то зачем-то замуровал проход. Судя по всему, именно к ней мистер Дрей и пытался подобрать отмычки.
Мадам Клара подошла к этой двери и закрыла ее. Сняв с шеи цепочку с серебряным ключом, она вставила ключ в замочную скважину, бесшумно повернула его несколько раз. После чего снова распахнула дверь.
Стены за ней больше не было. Зато взору пораженных детей открылась снежная буря, проносящаяся мимо дома, но не смеющая проникнуть в гостиную даже снежинкой, не смеющая поднять голос в присутствии мадам Клары, способная лишь едва слышно шелестеть.
Мадам Клара резко взмахнула рукой, будто отметая что-то от себя. В тот же миг метель словно прожгло потоком кипятка, и в ней образовался тоннель, ведущий куда-то в бесконечность.
Не раздумывая и не выжидая, няня шагнула в этот тоннель и пошла по нему, словно по обычной улице. Дети с опаской приблизились к дверному проему. Фигура мадам Клары, черный силуэт на фоне снега, становилась все меньше – женщина отдалялась от дома довольно быстро.
Глядя ей вслед, Финч пробормотал:
– Подумаешь, проход в буре, – после чего, сжав кулаки, переступил порог.
– Стой! – воскликнула Арабелла, вцепившись в дверной косяк. – Ты куда?!
– Я иду за ней, – сказал Финч. – Она хочет что-то сделать… Я боюсь за нее…
– Не иди! – взмолилась Арабелла. – Пожалуйста!
– Я должен.
– Нет, ты не должен.
Финч развернулся и пошагал следом за уже едва различимой вдали мадам Кларой.
– Ты же замерзнешь! – крикнула Арабелла.
– Здесь совсем не холодно, – равнодушно ответил Финч.
Девочка не оставляла попыток его образумить:
– Зачем ты туда идешь?! Что ты сможешь сделать?!
Финч, не оборачиваясь, буркнул себе под нос:
– Если хочешь, можешь оставаться…
Арабелла закусила губу от отчаяния и досады, после чего изрекла:
– Ну что за гремлинский мальчишка! – и побежала догонять друга…
…Так дети и оказались в этой трубе, проложенной сквозь бурю.
Последовав за мадам Кларой, ни Финч, ни Арабелла и представить не могли, насколько их путешествие затянется, но хуже всего было то, что путь назад исчез, а буря медленно и неумолимо пожирала тоннель за их спинами.
Мадам Клара давно исчезла из виду. Дети сильно отстали. Финч не знал, сколько они уже шли… Как и многие мальчишки, он всегда мечтал о миленьких карманных часиках на цепочке, какие носят взрослые джентльмены, – сейчас бы они пригодились.
Арабелла пытливо глядела на Финча и все гадала, о чем он думает. Еще в самом начале пути она пыталась заговорить с ним о произошедшем, пыталась объяснить, почему не рассказала ему о Птицелове, но он только отстраненно бросил: «Не хочу об этом говорить».
Больше попыток поднять данную тему она не предпринимала, и Финч был этому рад. К тому же уже довольно продолжительное время его волновало кое-что другое, а именно что случится с проходом, по которому они идут, если буря вдруг возьмет и закончится. Рухнут ли они вниз вместе с опавшим снегом? Наверняка…
Его угрюмые мысли словно обрели жизнь. В какой-то момент Финч почувствовал, что прямо за спиной что-то происходит – как будто там кто-то был и этот кто-то тянул к нему руки. Мальчик обернулся.
«Нет! Только не это!»
– Гляди! – закричал Финч.
Арабелла повернула голову и вскрикнула. Ломающийся край прохода был всего в дюжине шагов от них! По неизвестной причине тоннель стал рушиться быстрее – если раньше буря сжирала его медленно, по дюйму, то теперь в ее пасти исчезали уже фут за футом.
– Побежали! – Финч крепче сжал руку Арабеллы и потянул девочку за собой.
Сил почти не осталось, но страх был отличным погонщиком. Он стегал и стегал их, не позволяя остановиться, передохнуть хоть миг или просто обернуться. Они и без того знали: буря стремительно догоняет.
Дети бежали. Финч то и дело поскальзывался, ноги начали заплетаться. Он чувствовал, что вот-вот просто рухнет в снег и метель сожрет его. С каждой секундой в боку кололо все сильнее, горло словно набили кривыми гвоздями. Финча мутило, а белое вдруг стало черным, и мальчик понял, что это у него темнеет в глазах.
Арабелла ткнула рукой вперед.
– Там… – она прохрипела. – Там что-то…
– Вижу! – выдохнул Финч.
У проложенной в буре трубы все же был конец. Далеко впереди виднелась стена из синеватого камня, в ней темнела дверь. Труба упиралась в нечто, напоминающее крыльцо, и путь к двери преграждал парапет, установленный на изящных столбиках-балясинах.
Лишь когда до этого странного ограждения оставался всего десяток шагов, мальчик понял, что это никакое не крыльцо, а балкон.
Добравшись до него, Финч помог Арабелле перебраться, перевалился сам и бросился к двери. Та была приоткрыта, словно специально для них.
Дети ввалились в комнату, и Финч едва успел закрыть дверь. Буря сожрала последние футы трубы перед балконом, после чего одновременно и снизу, и сверху, и со всех сторон скомкала остатки прохода прямо у стены дома. Раздались грохот и вой.
Судорожно кашляя, Арабелла дернула рычаг у балконной двери. Штормовые ставни закрылись спустя всего пару мгновений, преградив путь шуму метели и жуткому виду из окон.
Финч пытался прийти в себя. Он тоже кашлял, снег с его башмаков таял и отваливался, впитываясь в пышный пурпурный ковер. В комнате было очень тепло.
– Где это мы? – спросила Арабелла, лишь только дыхание выровнялось, сердце прекратило неистово колотиться, а перед глазами от волнения и пережитого страха перестало все прыгать и вертеться.
Финч оглядел богато обставленную комнату, в которой они оказались. Судя по большой кровати со столбиками, дымчатыми пологами, витыми шнурами и множеством подушек, комната была чьей-то спальней. У стен стояли комоды, гардеробы, книжные шкафы и даже бюро для письма. Все эти предметы мебели были выполнены из синеватого дерева, обладали изящными ножками, натертыми до блеска ручками в виде собачьих морд, и казалось, что каждый из них стоит дороже, чем весь дом № 17 на улице Трум от подвала и до чердака. В комнате также был и камин; на его полке выстроились пять разных по размеру стеклянных футляров-колб, в которых – вот странное дело! – мельтешили бабочки с изумительными синими крылышками. На стене над камином висела картина: женщина, изображенная на портрете, выглядела грустной и испуганной и даже показалась мальчику отдаленно знакомой…
Попади Финч в такое необычное место в другое время и при иных обстоятельствах, он бы непременно рассмотрел здесь каждую мелочь, заглянул бы в каждый угол, но сейчас его не интересовали ни бабочки, ни даже портрет женщины. К тому же его все еще мутило после спасения из снежной трубы, поэтому он просто отметил, что увидел достаточно, и нетвердой походкой двинулся к двери. Приоткрыв ее, Финч выглянул наружу.
Ему предстал ярко освещенный лампами в фигурных плафонах коридор, пол которого был выложен дорогим паркетом, а стены обиты панелями темно-синего дерева.
