И, как назло, недоумок решил взбунтоваться именно в этот момент.
— Да ну нах, сам иди! — он швырнул мокрое одеяло на Димона. По счастью, тот решил не выкобениваться и, набросив одеяло на голову, бросился через двор. Гена съездил Семену по челюсти.
Ведьма рванулась было к Инге, но дочь перехватила ее за руку. Почему, ну почему эта дурочка взбунтовалась так не вовремя?
— Мама, я не понимаю, что происходит, но мне это не нравится!
Лидия развернулась к ней, придала голосу Силы и сказала:
— Тебя обманули. Ничего не случилось. Ты здесь случайно. Все хорошо.
Глупая овечка затрясла головой, моргнула… И вдруг посмотрела Лидии прямо в глаза и голосом, исполненным Силы, выкрикнула:
— Я требую ответа, мама! Немедленно. Что. Это. Значит?!
Неожиданно. Без подготовки. Без объявления войны. На миг она прорвалась сквозь защиту и…
Нет. Нет. Только на миг. Юная недозрелая ведьма — не чета старой и опытной.
— Ты — требуешь? Ты ничего не можешь требовать. Ты никто. Ты моя вещь!
Не надо было этого говорить, поняла она мгновением позже. Не надо было терять контроль.
Поздно.
Дочь успела заглянуть ей в душу.
Инга почти погрузила Ярослава в машину, когда сзади вдруг схватили за плечо и развернули, чуть не ударив о дверцу головой. Перед Ингой возник какой-то детина в одеяле, и, глядя на нее черно-красными глазищами, прохрипел:
— А ну, сука, отдай его мне!
На этот раз Инга даже испугаться не успела. И ощутить временное потемнение ума — тоже. Она действовала на одних рефлексах: схватила край одеяла и сдёрнула его вниз.
Эффект был как в японском мультике про взрыв в Хиросиме: половина лица детины начала гореть и съеживаться в солнечных лучах, как мясо в духовке. Детина заорал, закрыл лицо дымящимися руками и кинулся прочь, в подъезд. Инга захлопнула за Ярославом заднюю дверь, села за руль и открыла переднюю:
— Вита! Сюда! В машину!
Дважды приглашать не пришлось. Лидия хотела вцепиться в дверцу, но Инга отвернула в сторону и ведьма лишь слегка зацепила дверцу рукой. Вита захлопнула ее с таким пронзительным вскриком. Что Инга испугалась на миг — не прищемила ли себе девушка пальцы. Но нет, обошлось — просто нервы.
В зеркало заднего обзора Инга увидела, как сквозь окно Ольга крутит Лидии кукиши, как будто стреляет из пистолета с двух рук.
— Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!
Инга хотела было призвать ее к порядку, но вдруг почувствовала в себе тот же звенящий азарт и с криком «Иэххха!» свернула на развязку моста.
* * *
Когда солнце окончательно скрылось за домами и двор погрузился в тень, вампиры таки решились выбраться из подъезда. Стоя с сигаретой у фургона, Лидия ничего не сказала им, только презрительно пустила в их сторону струйку дыма.
И лишь докурив и с остервенением затоптав сигарету, она спросила:
— Ну что, кровососы, прощёлкали добычу?
— Тётка, ты чё, слепая? — возмутился толстяк. — Солнце ж ещё не село, я обжёгся!!!
Лидия вытянула в его сторону руку и затянула петлю Силы на глотке. Он, корчась, упал на землю.
— Я вам охотника привезла тёпленьким, — сказала ведьма. — Всего-то и надо было в подъезд затащить. Что теперь делать будете?
— А тебе… то есть вам какой в этом интерес? — спросил щеголь.
— Мне охотников любить тоже не за что. Ну как, вместе работаем или каждый сам за себя?
Вампиры переглянулись. Ошпаренный толстяк злобно скривился. Его ожог уже начал слегка подживать, но, как видно, очень болел. Тощий поднял с земли камень и разбил окно в фургоне. К нему присоединились щеголь и горелый. Несколько минут они с остервенением курочили фургон, спустили шины, изуродовали корпус. Наконец, спустив пар, щеголь повернулся к Лидии.
— Вместе, — сказал он. — Кстати, я Гена.
* * *
Сиднев обрадовался, когда на экране звонящего телефона появилось имя Инги. Терапевт звонит в неурочный час — значит, по личному делу. Это хорошо.
— Добрый вечер, Инга Александровна. Если вы насчёт переноса сессии…
— Добрый вечер, — Инга перебила его, чего раньше никогда не было. — Нет, я о другом. Ваши подчинённые нарушили договор.
Вот это номер.
— Попытались кого-то убить?
— Не «кого-то», а Ярослава.
Трое недоумков, неспособных сделать работу чисто. Сиднев вздохнул.
— Они понесут наказание. Достойное наказание.
— Вы даже не спросили, кто они.
— Инга Александровна, я прекрасно знаю, кто они. Это трое нервных юношей, которых Ярослав недавно слегка обидел.
— Отнял добычу?
— И это тоже. Будьте спокойны, они получат по заслугам.
— За что? За то, что напали на Ярослава или за то, что не смогли его прикончить?
— Инга Александровна, они неспособны его прикончить. Напоминаю, я дал кровавую клятву, а они — мои миньоны и полностью от меня зависят. Даже если бы они попытались, они бы… просто обнаружили в определенный момент, что руки и ноги их не слушаются.
…Но этот момент наступил бы не сразу. И если бы Ярослав через несколько дней умер от побоев — что ж, такова судьба. От внезапной смерти гарантий мы не давали, верно?
— А ведьма? Она тоже в вашей воле?
— Какая ведьма? — Сильвестр нахмурился.
— Вы притворяетесь?
— Нет. На этот раз я серьезно обеспокоен. Рассказывайте…
* * *
Во двор офиса Инги заехала, дребезжа, слегка помятая «Лада Самара» красного цвета с рассекателем, обтекателем, аэрографией, кенгурятником и другими приметами «быдло-тюнинга». Остановилась посреди двора. С передних сидений выбрались Лидия и щеголеватый Гена.
Сделав несколько шагов к подъезду, ведьма обнаружила, что за ней никто не идет.
— Здесь её офис. Что застряли?
— А вы не чувствуете?
Лидия протянула руку вперед, прищурилась… Да, чутьем и боковым зрением удалось обнаружить линии Силы.
— Ну, печать, — сказала она. — Примитивная. Хотите — взломаю?
— Не, нельзя, — покачал головой пижон. — Печать наш мастер положил.
Это усложняло дело. Лидия скрипнула зубами.
— Вы охотнику думаете мстить? Или ждёте, что добрая фея за вас всё сделает?
Из окна машины высунулся здоровяк, с заднего сиденья вылез горелый.
— Ну вообще-то, нам запрещено его мочить. Только ввалить ему можно. Но если вы его шлёпнете, то нам ничего не будет, — сказал он.
Лидия чуть не заорала от горькой досады. Время ее было на исходе, она так и слышала тиканье часов, новолуние завтра, а этих уродов, как оказалось, можно ожидать только самой пассивной помощи.
Ну что ж… Задержат охотника — и то хлеб.
— Короче, ребята-упырята, — сказала она. — Завтра после заката я вас вызвоню. Сумеете охотника взять — он ваш. Делайте что хотите, но в эту дверь он войти не должен.
