А вот пожилой и грузноватый вахтер себе в фантазиях не отказывал. Эфарель, если бы захотел, вполне мог бы не прилагая особых усилий все в красках увидеть, так самозабвенно этот любитель сетесериалов «Темные и знаменитые» и «Дивные тоже плачут» всякий раз додумывал причины визитов довольно известного эльфа к детям довольно известного темного.
Альвине встал напротив широкого окна, позволяя себя рассмотреть, и кивнул как старому знакомому. Вахтеров в школе было двое, но т’анэ Эфар неизменно попадал на смену этого. Удобно, не приходилось всякий раз заново объяснять, что он приехал за учениками Холин. Только не сегодня. Сегодня – просто повидаться. До конца учебный день еще не окончен, но с минуты на минуту должен был прозвучать сигнал для обеденной паузы.
Элена вышла за две минуты до трели звонка, остановилась на ступеньках крыльца, серьезная. На ней был длинный сарафан с кружевной рубашкой в рюшах. Под воротником – узкая черная ленточка небрежным бантом, на поясе – сумочка-мешочек. Она как хомячок, всегда таскала с собой множество мелочей, а Альвине понял, что впервые явился без подарка. Все женщины, сколько бы ни было им лет, всегда ждут подарков, даже когда не ждут. Этим секретом с ним однажды поделились, и Эфарель старался следовать совету. А сегодня вдруг забыл.
Элена тем временем подошла, шурша подошвами по дорожке, будто ей лениво было как следует приподнимать ноги при ходьбе. Альвине нравился звук. Они как раз успели отойти в угол двора, к разлапистому дереву, словно специально созданному для лазания, когда сигнал все же прозвучал, и из дверей школы вынеслась галдящая, как встревоженная воронья стая, группа младших детишек.
Дара покосилась на них с сочувствием, провела пальчиком по левому наушнику, приглушая звук и, приподняв голову, тепло улыбнулась.
Альвине присел, чтобы быть с ней одного роста и чтобы вечно падающий на глаза черный шелк волос, который так и хотелось заправить за ухо или под ободок наушников, не прятал волшебство. Дара потянулась первой. Погладила синяк на скуле, скрытый мороком.
Больно?– спросили темно-синие в искрах света бездны глаз, и риски бровей трогательно приподнялись.
– Капельку. Но я сам виноват.
Говорить было не обязательно, она могла слышать его без слов, стоит приподнять щиты, но это пока лишнее, и ей так привычнее, хотя сама Элена редко пользовалась звуками для общения, только когда иначе никак.
Ничего, – пальчики коснулись груди над сердцем, –я понимаю.И он поймет, но ему это сложнее.
– Я ничего тебе не принес, звездочка.
Хватит подарков. Трех было достаточно. Моя очередь.
Она ослабила тесьму на сумочке и вытащила оттуда вереницу крупных каменных бусин на тонкой золотистой цепочке-шнурке, разделенной аккуратными плотными узелками. Лежащее поперек детских ладоней украшение смотрелось грубовато, но гармонично. Его портило только то, что в некоторых местах бусин не хватало.
– Что это у тебя?
– Бусы. Прабабушкины, ее звали почти как меня, – сказала Дара словами. – Мы гостили в Холин-мар, я нашла коробку в комнате, где папа спал, когда там жил. Дедушка Кастор позволил мне взять их. Сказал, что они больше мои, чем чьи-либо еще, и что так будет правильно. Я сама нанизала их на шнурок.
– Красивые
– Да, – согласилась она, – жаль здесь бусин не хватает. – Посмотрела на дно души спокойно и тепло, осторожно касаясь шрамов и сколов, и от ее взгляда шрамы разглаживались, а сколы – исчезали. – Ты свою тоже потерял.
Вереница разноцветных сфер снова нырнула в сумочку, а на ладони Элены осталась одна – янтарная.
– Держи. – И протянула шарик цвета солнца.
Один день.
Один? Больше нет.
Альвине подумал и приподнял ладонь, поддерживая руку Дары с подарком, другой рукой потянулся к бусине. Коснулся – и та вспыхнула.
Теплом, светом.
Пел, отзываясь струнам души, мир, рисуя по рукам, серебристо-золотой лозой, продолжающейся на тонких пальчиках и узких ладошках девочки. Тонкие нити из солнечного золота и звездного света сложились у ног в искрящийся обод из перетекающих друг в друга знаков. Элена восхищенно распахнула глаза, приоткрыла рот – иначе выразить удивление у нее не выходило, а Альвине быстро спрятал янтарную бусину во внутренний карман пиджака, приложил палец к губам. Дара Элена хитро прищурилась, кивнула, развернулась и вприпрыжку побежала обратно к крыльцу, на котором, сунув руки в карманы большими пальцами наружу, стоял и укоризненно смотрел на Альвине Рикорд Лайм Холин, как две капли воды похожий на отца и одновременно на встрепанного вороненка. Сожаление, что он пропустил кое-что весьма интересное, быстро вытеснило укоризну. Он недавно вышел. Буквально вот только что.
Продолжали носиться по площадке темные детишки, скучающе таращился в окошко вахтер. Никто ничего не заметил – т’анэ Эфар виртуозно умел играть в прятки и щиты ставить разные, когда ему это было нужно.
У Альвине Эфареля была некрасивая тайна. Много всяких тайн разной степени красивости. И одна волшебная.
________________________________________
Все книги цикла "Некромант и Я"
1. Некромантия. Практическое пособие.2. Некромантия. Задачи и упражнения.3. Время вороньих песен.4. Дары5. Флейта6. Аркан (Ежовые рукавицы)7. То, что звучит (По заявкам)8. Стороны света9. Вечное
