— Это как раз объяснимо, — хмыкнул тот. — Время тянул. Дверь изнутри так и осталась закрытой на шпингалет, а сам он вылез поверх перегородки и был таков. Тусер уже закончился, пришла уборщица, наклонилась — а внизу торчат ноги, значит, занято. Через какое-то время вернулась — опять торчат. На третий решила, что кто-то нюхнул да отрубился.
— Когда нюхают, не отрубаются, — заметил Леонид. — Отрубаются, когда бухают или колятся.
— Да какая разница! Нюхнул, курнул, заглотнул… — продолжил местный следах. — Короче, позвала охрану, дверь вскрыли, а тут такое… Охранник вон, весь умывальник заблевал.
— Женю нашу позвал? — спросил Роман у коллеги.
— Едет.
— Пошли общаться со свидетелями.
— А никто ни хрена не видел. Только бармен вроде помнит девушку, а мужика — только со спины.
— Ну, пошли к бармену.
Им оказался парень лет двадцати пяти с широкими плечами и в майке-безрукавке, позволявшей наблюдать многочисленные татуировки. Он сидел за столом и разговаривал с операми. Рядом нарезал круги педиковатого вида паренек с зализанными назад волосами и заламывал себе руки.
— Менеджер заведения, — пояснил Ленька. — Сильнейшее душевное потрясение.
— Здравствуйте, — обратился Роман ко всем присутствующим и спросил уже конкретно у ментов: — Ребят, я побеседую со свидетелем?
Мужики встали и отошли в сторонку.
— Как вас зовут? — обратился он к бармену.
— Дэн… — протянул тот. — Ну, Денис.
— А я — Роман Петрович, следователь по особо тяжким преступлениям. Вы видели убитую?
— Да, видел, но не особо так обратил внимание.
— А эти девушки, — и майор достал фотографии Светланы и Людмилы, — здесь бывали?
Парень посмотрел и ответил:
— Может, и бывали, но я не помню.
— Хорошо. А эта девушка, убитая, была одна или с мужчиной?
— Вроде как сначала она пришла в чисто бабской компании, сидели они за столиком, который Сережка обслуживал.
— Где Сергей? — повернувшись к Фринзону, спросил старший.
— Поймали по дороге домой, позвонили, попросили вернуться обратно, скоро будет.
— О’кей… Так, сначала в компании — а потом?
— А потом — я могу ошибаться, но, думаю, было так — те уехали, а она осталась.
— Почему?
— Ну, почему… Приключений захотела. Наклюкалась она крепко.
— Отчего такой вывод?
— Да вроде в компании пили вино — я же заказ выполнял, помню — а как она села за стойку, то попросила текилу. Раз, другой, третий… долго сидела, никто не подходил.
— Почему?
— Да страшненькая…
Роман кашлянул.
— Ладно, а потом?
— А потом смотрю, она с мужиком уходит. Только мысль и мелькнула — все-таки кого-то сняла.
— Как он выглядел? — задал Петрович самый важный вопрос.
— Да в том-то и дело, что не помню! Ваши милиционеры меня замучили, а я только со спины увидел, и то мельком. Знаете, сколько у меня людей за ночь?
— Хорошо, со спины. Рост?
— Высокий.
— Сколько?
— Не знаю, высокий.
— Он сутулый или с прямой осанкой?
— Наверное, с прямой.
— Наверное?
— Да не помню я!
— Плечи широкие или узкие?
— Да вроде нормальные.
— На затылке — плешь или густые волосы, седые, темные, светлые?
— Э-э… Так он в шляпе был, я волос не видел!
Следователи переглянулись.
— А плащ у него был?
— Точно! — хлопнул себя по лбу бармен. — Еще плащ!
— Черный?
— Нет, вот это вспомнил. Белый или бежевый. Светлый, в общем.
— Все, Денис, спасибо, помог. Сейчас мой товарищ запишет показания, распишешься — и езжай. Давай, Леонид, — и Петрович пошел на улицу к операм.
Два парня курили с охранниками и ржали.
— Ребята, — обратился он к служащим заведения, — кто видел мужчину в плаще и шляпе, лет сорока-пятидесяти? Согласитесь, для лета одежда странновата.
Рожи охранников приняли выражение лиц бронзовых памятников или каменных истуканов — шла напряженная работа мысли, но без внешних эмоций. По очереди стали мычать, мол, никто не мелькал в плаще, вроде. Да и это же клуб, кто тут как ни наряжается, и в шляпах приходят, и в кепках, и в бейсболках, и в беретах. Мог быть плащ, мог быть пиджак с длинными фалдами — это у них фейсконтрольщик следит, кого пропускать, но после трех, когда поток посетителей спадает, он уходит, и сюда прут все подряд. Дело охраны — чтоб за вход платили да слишком бухими не ломились. Может, был «плащ», может, не было.
— Все ясно, — резюмировал Петрович и попросил оперов просмотреть все записи камеры на входе и найти убийцу в шляпе и плаще, напомнив, что головной убор он мог держать в руке, а плащ — снять и перекинуть через локоть.
На входе он встретил только что приехавшую Женьку, кратко ввел ее в курс дела, вернулся в помещение клуба. Ленька уже дописывал бумажки. Вместе поблагодарив Дениса, они вдвоем остались за столом.
— Леня, — произнес Петрович, — я вчера вернулся на место преступления и в квартире встретил пре — странного субъекта. Я про него тебе расскажу попозже, когда здесь закончим, но похоже, ты прав — тут точно какая — то секта.
— Ага! — вид Фринзона был без преувеличения торжествующим. — Я же говорил! А твой субъект — он кто?
— Иностранец — раз, барон — два.
— Глаза Леньки округлились.
— Но это не тот барон, это другой барон?
— Другой.
— Ты его вызвал на беседу?
— Он не придет.
— Почему?
— Сбежал от меня. В окно выпрыгнул.
— Тоже нинзя?
— Тоже.
— Давай-ка рассказывай все, не откладывай.
Роман и рассказал.
Фринзон долго постукивал пальцами по поверхности стола и смог из себя выдавить только:
— Дела… У меня тоже имеется новость.
— Какая?
— У нас есть свидетель.
— Да ну!!!
— Позвонила вчера девушка, часов в десять вечера, говорит, вы мне набирали, я была недоступна, что вы хотели? Я ей вкратце объяснил дело, она сказала, что общалась в ночь с субботы на воскресенье с нашими жертвами. Она, конечно, в шоке, обещала прибыть в отдел к половине девятого.
Роман посмотрел на часы.
— Тогда надо всех оставлять здесь и ехать. Главное — пусть опера сделают копии с записи камеры внешнего наблюдения и укажут всех, кто подходит под описание.
— Тут всего описания — плащ да шляпа.
— Вполне достаточно.
— Ладно, я переговорю напоследок и отправляюсь.
— Давай, в отделе встретимся.
Машин еще было мало, доехал быстро.
Дежурный передал ему пакет от Шварцмана.
Петрович раскрыл его уже в кабинете и прочитал авторитетное мнение эксперта за личной подписью. Оставалось только разводить руками или, как Ленька, чесать затылок. Упоминались тут и «необъяснимое строение клеток», — это касалось только «осколка ногтя» — и «пока не подвергающаяся идентификации структура ДНК, необходим ряд повторных биохимических анализов» — (ага, еще месяц захотел!) — это уже относилось к слюне. А Женька постаралась, состряпала на компьютере предполагаемый вид челюстей убийцы, слепки будут много позже, — со снимка на Романа смотрели вполне похожие на волчьи зубы. Он бывал в юности на охоте, запомнил. Что, это такие специальные протезы, чтобы исполнять свой дьявольский ритуал?
«Ну, ничего, суки, — подумал следователь, — я до вас доберусь!»
Следы оставлены обувью швейцарско-итальянской фирмы «Bally». Что ни о чем не говорит, в Москве такие магазины тоже есть…
Вскоре пришел Ленька.
— На, читай! — кинул ему старший листы бумаги. — Слепчук будет в ярости.
Молодой работник прокуратуры углубился в чтение, тут снизу позвонил дежурный, сообщил о посетительнице. Через тридцать секунд в дверь постучали, и в кабинет вошла девушка.
То, что это важный очевидец, который, возможно, даст им разгадки, Петрович вдруг напрочь забыл. Его вдруг окатило свежим морским ветром с водяными брызгами, будто в этом тесном помещении вдруг началось светомузыкальное шоу, а за окном взорвался фейерверк — такой красавицей оказалась свидетельница. Ее внешность, конечно, не ушла от внимания заядлого ловеласа Леньки. Он, в отличие от своего товарища, дар речи не терял. Извернувшись ужом, бросился ей навстречу, подал стул, усадил на него и, пока Роман покачивался на воздушных волнах окутавшего кабинет эфира, представился ей и кратко изложил суть дела.
— …а сейчас Роман Петрович задаст вам несколько вопросов, — сквозь туман услышал следователь и встрепенулся.
Он представился по полной форме и вдруг протянул ей руку, чего при общении со свидетелями никогда не делал.
— Кристина, — ответила юная красавица и легко коснулась пальцами его ладони.
Романа будто током ударило. Но усилием воли он заставил себя вернуться из эмпиреев. Первым делом, как известно, самолеты, ну а девушки… Да и не фиг пялиться, живот подбирать — все равно под столом не видно, и для ее возраста вон Ленька есть. А что скорее всего, давно какой-нибудь Петька есть или Васька. Посмотрели и махнули рукой.
