— Он… пришёл за деньгами. Хотел самое… ценное, — прохрипел Энгус.
— Кто? Кто пришёл? — Бардо приложила свой шарф к ране.
— Здоровый такой… лысый, — старьёвщик качал головой, а глаза его с трудом оставались открытыми.
— Не отключайся, Энгус! Оставайся в сознании! Говори со мной!
— Он не мог… далеко уйти. Ты сможешь догнать его… только вооружись чем-нибудь.
— Я тебя не оставлю! — Мари пыталась справиться с раной, но кровь никак не останавливалась. — У тебя здесь есть телефон?
— Я не дотяну… до приезда врачей. Там канистра в подсобке… — с трудом подняв руку, старик указал на дверь. — Сожги всё, чтобы эти гады из Церкви ничего не получили.
— Нет, сейчас не до этого… — слёзы начали стекать по щекам Бардо. — Да чего же она не останавливается!
Старик трясущейся рукой достал связку ключей из нагрудного кармана. Выбрал один и показал Мари.
— Это от запасного выхода… Как разгорится, беги через подвалы, не хочу, чтобы полицаи тебя здесь… — голова старика поникла, рука с ключами упала на залитый кровью пол.
Мари плача взяла связку и оставила старика. Она вынула кинжал из его бока и бросила к остальному товару. Лужа под старьёвщиком расползлась ещё сильнее. Утирая слёзы, Бардо заперла лавку изнутри и зашла в подсобку. Канистра стояла под столом, спички лежали в ящике. Мари рывками облила полки с товаром, залила бензином прилавок и самого Энгуса.
Не переставая плакать, Бардо поставила канистру на место и зажгла спичку. Она оглядела лавку. Глянула на ноги старика, торчавшие из-за прилавка. Бросила спичку. Пламя вспыхнуло моментально. Мари закрыла подсобку и, отыскав нужный ключ, открыла запасной выход. Заперла дверь с той стороны и осела на пол под треск дерева и звон лопающегося стекла.
«Нельзя задерживаться».
Мари заставила себя встать и наощупь пошла по тёмному подвалу.
_________________________________________________
Руп припарковался перед альгридской больницей, вышел из машины и глубоко вздохнул. В воздухе пахло приближающейся зимой, опавшие листья тронуло изморозью, а на оголившихся ветвях пели синицы.
Свивер забрал с заднего сиденья бумажный пакет с фруктами и направился к крыльцу. Он сдал пальто и шляпу в гардероб, поднялся по лестнице и направился к палатам. По коридорам, едва волоча ноги, бродили пациенты — в основном Рупу попадались люди преклонного возраста, но изредка встречалась и молодёжь. Одни держались за бока и поясницы, другие опирались на трости или вовсе на костыли, а кто-то просто смотрел в окно, облокотившись о подоконник. Германа среди них не было.
Руперт взглядом отыскал нужную палату и вошёл. В помещении стояли десять коек, бóльшую часть из которых занимали пожилые мужчины. Перед постелью Германа на стуле сидел какой-то старик и играл с ним в карты. Дворецкий выглядел хорошо, даже бодро. Руп улыбнулся.
Герман со смехом вскрыл карты, а игрок напротив вздохнул.
— Как ты это делаешь? — развёл руками старик.
— Опыт. Опыт не стареет, Чарльз, — дворецкий собрал карты и отдал колоду товарищу. — Ох, господин Руперт!..
— Не вставайте, Герман. Я принёс вам фрукты, — Свивер положил пакет на тумбу и уселся на освободившийся стул. — Ну как вы?
— Овсянку вчера подали совсем дрянную, — ухмыльнулся дворецкий. — Но у врача прогнозы хорошие.
— Рад слышать. Кстати, вам тут кое-что пришло, — Руперт достал письмо из внутреннего кармана. — Мари нашла утром в почтовом ящике.
— Давайте посмотрим, — Герман потянулся за очками половинками. — О, так это от моего сына! Славно. Я бы позвонил ему, но ближайший телефон только в регистратуре. Далековато для меня.
Герман развернул конверт и, удерживая листок на вытянутых руках, пробежался глазами по строчкам. Его брови приподнялись, а губы задрожали, в глазах блеснули слёзы.
— Что такое? — напрягся Руперт.
— Я… — Дворецкий утёр слезу и широко улыбнулся. — Я наконец-то стану дедушкой!
— Славная новость, поздравляю!
Руперт и не задумывался о родне Германа. Он когда-то слышал, что у того есть сын, но никогда не спрашивал. Да и дедом он стал запоздало, в его возрасте обычно становятся прадедами.
— Господин Руперт, — дворецкий снял очки. — Позвольте съездить в Дерновку.
— Разумеется, Герман, такое нельзя пропускать. Только ваш врач упоминал, что водить вам небезопасно, я поведу.
_________________________________________________
Мари, запыхавшись, вышла из подвала. Дневной свет ослеплял её. Она оказалась в нескольких улицах от лавки Энгуса. Бардо принялась отряхивать одежду, ей не хотелось привлекать лишнего внимания. Но кое-что привлекло её саму. Сквозь толпу шёл высокий мужчина, его могучий силуэт и расслабленно-уверенную походку она бы ни с кем не спутала.
Игнорируя автомобили, Мари перебежала дорогу. Сунув руку в карман, сжала рукоять складного ножа. Она бежала вперёд, расталкивая прохожих. Сваринно услышал, обернулся отработанным отскоком. Мари вынула нож, раскрыла его. С диким оскалом посмотрела в глаза своего врага. Филипп бросился бежать.
— Сваринно! — выкрикнула Бардо.
Прижимая к груди загипсованную руку, Филипп нёсся сквозь толпу прохожих, сбивая людей с ног. Он свернул в переулок, Мари за ним. Сваринно одним прыжком вскочил на пожарную лестницу и, упираясь спиной в ограждение, начал подъём.
«Да как он с одной рукой лезет? — пронеслось у Мари. — Ничего, дай мне только догнать тебя!».
Бардо сжала зубами рукоять ножа и схватилась за лестницу. Её цель уже преодолела половину пути. Карабкаясь, она увидела, как тот скрылся на крыше.
«Не уйдёшь, — думала Мари. — С одной рукой и без Сурмы… Ты весь мой!».
Преодолев оставшееся расстояние, Бардо взобралась на крышу и огляделась. Окружающие дома плотно прижимались друг к другу, точно глинобитные хижины в болунтуре. Распугивая голубей, Филипп пересекал одну из крыш.
Мари бросилась за ним. Перепрыгнула вентиляционный выход, пригнулась под пустой бельевой верёвкой, по короткой лесенке вскочила на крышу второго дома.
«Одна ошибка! — думала Мари. — Соверши всего одну ошибку».
Филипп нёсся словно, никаких преград для него не существовало. При своих размерах он оставался необычайно быстрым. Но Мари всё же настигала его. Двадцать метров. Пятнадцать. Десять. Пять…
Сваринно споткнулся на трёхступенчатой лестнице, Мари схватила его за куртку, замахнулась ножом… Филипп резко развернулся и тыльной стороной ладони ударил Бардо по лицу. Она слетела с лестницы, её дезориентировало на несколько секунд. Мари не могла сфокусироваться, всё кружилось.
С трудом поднявшись на ноги, Бардо пришла в себя. И без промедлений продолжила погоню, но Сваринно уже бежал через крышу от своей преследовательницы. Филипп скакнул за угол чердачного выхода. Подбежав ближе, Мари сбавила скорость, подкралась, чтобы ударить из-за угла. Вздохнула, занесла нож… Выскочила!
«Чтоб тебя!».
Сваринно воспользовался газовой трубой и съезжал вниз. Мари встала на край и испуганно отшатнулась.
«Нет-нет, никакого страха! Он не боится».
Бардо сунула нож в карман и, стараясь не смотреть вниз, обняла трубу. Скользнула по ней. Этажи промелькнули перед глазами. Её подошвы стукнулись о тротуар. Сваринно бежал в двух сотнях метров от неё. Мари перебежала дорогу, игнорируя свистки регулировщика. Повернула в узкий переулок. Брадо ускорилась, увидев, как Филипп скрылся за следующим поворотом.
В стене слева открылась дверь. Вышли четверо, весёлые и пьяные. Переулок был слишком узким.
— С дороги! — не сбавляя скорости, крикнула Мари.
— Эй-эй, цыпа, — широко расставил руки самый высокий, с кривой челюстью и сломанным носом. — Куда такая спешка?
Мари попыталась на полном ходу растолкать их, но безуспешно. Все вместе они весили даже больше, чем Филипп.
— Не толопифь, — бросил шепелявый.
Коренастый и пухлый обошли Бардо и встали со спины.
— Пропустите, — Мари выдала самый холодный взгляд, на который была способна.
