Голубоглазый сидел на диване, то и дело поглядывая на телефон, но в основном не сводя с меня глаз, что еще больше отвлекало. Утро у нас не задалось с самого начала, так что не хотелось выплескивать всю накопившуюся злость на него. Проснулась я, свалившись на пол и больно ударившись плечом, и это после постоянно впивавшихся острых пружин диванных подушек. Переодеваясь в новую футболку с изображением символики одной из игр, первое, что попало на глаза, были множественные синяки по телу. Второй ночи на этом орудии пыток точно не будет, даже если придется спать на полу. Здесь кстати не так и противно, как казалось вчера.
Единственным источником дневного света в нашей комнате оказались небольшие окошки почти под потолком. Грязные от времени, они явно говорили о том, что мокрая тряпка не касалась их больше пары лет точно, из-за чего в комнату попадал лишь тусклый свет, но его вполне хватало. Кофе, оставленный Феликсом оказался для меня на вкус вполне сносным, даже не смотря на отсутствие сливок и сахара, а вот Гилад плевался минут пять, давая понять, что он просто отвратителен. В холодильнике мы нашли пару банок пива с истекшим сроком годности и заплесневелый сыр. Наверно единственную съедобную вещь пацан сам вчера умял, даже не подумав о нас.
Я не следила за временем. Ведь телефон с моими единственными в нем часами остался на самолете, а нового для меня никто не предусмотрел, в отличие от голубоглазого. Ему вручили пусть и старую модель, но свои функции она главное выполняла, и время от времени парню приходили сообщения, а он судорожно спешил ответить на них. Уж не знаю, с кем он был на связи, но очень надеюсь, что не с Комитетом.
– Ты не закончила, – раздался голос Гилада, и мой взгляд случайно столкнулся с его, всего на секунду, а я уже чувствовала себя виноватой за то, что не могу ничего сделать. Мне хотелось вскочить, наорать на него и выбежать отсюда вон, но вместо этого продолжала сидеть, уставившись на спутника, и пытаясь понять, в чем ошибка.
– Да, я прекрасно это вижу, – оттолкнувшись от пола и вернувшись в прежнее положение, выпрямила спину, стараясь не сутулиться и положила руки на колени скрещенных ног, – ничего не выйдет, я даже не представляю, что от меня требуется сделать. Мысленный приказ воде перелиться в другой стакан явно не помогает, – пробубнила себе под нос, и подняла взгляд на голубоглазого. Он усмехнулся после этих слов, покачав головой, и наконец отложил телефон. Встал с дивана и устроился напротив меня в такой же позе. При виде его мучений, жутко распирало на смех, ведь в костюмных брюках сидеть по турецки на одеяле явно не самое приятное занятие.
– Вытяни руку, – проговорил он, наблюдая за каждым моим движением. Решив не спорить с ним, я нехотя оторвала ладонь от коленки и вытянула ее вперед, – не обязательно так далеко, просто направь ладонь на стакан. Ты же понимаешь, что я не десятый Ланкаст, и я могу лишь на примере своей силы попробовать подсказать, как можно заставить твою работать, но никаких гарантий дать не могу? – неожиданно проговорил он, а у меня в горле пересохло от трех часов сидения на полу.
– А какие способности у тебя? – в тот момент я не замечала, что мы отбросили все формальности и просто сидели на полу, как двое старых друзей, болтая о пустяках. Если эту тему можно так назвать. Колеблясь какое-то время, Гилад смотрел на меня, и я прям видела мыслительный процесс на его лице, он думал, стоит ли рассказать о себе.
– Если коротко, то я единственный, кто может лечить других Ланкастов, – у меня так и отпала челюсть. Вытаращив на него глаза, не знаю, что на самом деле я ожидала услышать, но явно не это, – и заранее отвечу на вопрос, который когда-нибудь точно у тебя родится. Я не вылечил твою бабушку потому что она сама этого не хотела. В нашу единственную встречу на выборах лидера, она уступила мне пост на условии, что я никогда, ни при каких обстоятельствах не вылечу ее. Отсутствие возможности ходить позволило ей отречься от работы Ланкаста и дожить жизнь с семьей, она не хотела этого лишиться, – вот теперь меня переполняла злость. Гилад был знаком с моей бабушкой и никогда не говорил об этом. Ни разу за все месяцы, что ходил за мной тенью. Я смотрела на него и хотела влепить такую оплеуху, какую он в жизни не забыл бы, – ну и так же следует уточнить, что пару раз пришлось применять мои способности на тебе, в особенности когда твоя голова начинала раскалываться. Пропавшие следы от игл и синяки тоже дело моих рук, да и разрез от датчика само собой, – пока он говорил, буря эмоций внутри меня продолжала кипеть. Совершенно внезапно кончики пальцев на чуть вытянутой вперед руке неприятно кольнуло, словно в каждую подушечку одновременно воткнули по иголке. Повернув ладонь внутренней стороной к себе, могла лишь еще больше удивиться увиденным кристаллам, торчащим из каждого кончика пальцев.
– Какого черта? – непроизвольно вырвалось у меня, пока глаза словно приросли к виду каждого из них. Поднеся ладонь ближе, аккуратно коснулась одного и сразу же отдернула руку, уколовшись. Вспомнив, как ощутила нечто подобное в сжатом кулаке в тот момент, когда Роланд начал задыхаться, не могла поверить своим глазам.
– Вот что твой катализатор. Злость. Впрочем, не удивительно. Эмоции неотъемлемая часть нас самих и наших способностей. Например я не могу вылечить Ланкаста, которого ненавижу или испытываю другие отрицательные чувства. Лишь искреннее желание ему помочь может это исправить, но обычно оно не появляется. С тобой видимо что-то похожее, что бы начать расщеплять материю на частицы нужно разозлиться. Попробуй снова, и не думай о воде, как о целом веществе, представляй его как множество отдельных мелких частей, просто связанных друг с другом. Постарайся взять под контроль каждую из них и не руша связей, переместить, – пока голубоглазый распинался и читал эту лекцию, я не могла оторваться от вида торчащих из пальцев кристалликов. Сколько еще вещей о себе самой теперь неизвестны мне? Голова начинала идти кругом.
– Почему ты никогда не говорил, что быть Ланкастом, значит иметь под кожей на пальцах вот это? – развернув ладонь к нему внутренней стороной, бросила взгляд на стакан и попробовала представить все именно так, как описывал Гилад.
– Скажу тебе больше, при помощи них ты можешь лечить обычных людей буквально от всего на свете. Только простых людей, на тех, в ком течет кровь Ланкастов действуют только мои силы, – пока он отвечал, вода действительно колыхнулась и очень медленно начала подниматься из стакана. Пытаясь сосредоточить внимание на ней, приподняла брови в конце его слов.
– Просто класс. Чего еще я не знаю о себе? – пробормотав это, мои губы сжались в прямую линию, а брови сдвинулись к переносице. Столб воды, повторяющий форму первого стакана дрогнул и буквально испарился на глазах, – Что? Куда? – первое чувство, когда что-то исчезает у тебя на глазах несомненно паника, пришедшая даже ко мне.
– Я же говорил, следи за связями, они не должны порваться, если это случиться, то вода будет уже не водой, а ее составляющими. Хочешь уничтожить предмет – удаление связей лучшее средство, но если это не входит в планы и с ним просто надо что-то сделать – либо сохраняй связи, либо ищи способ собрать все заново с нуля, – с этими словами он взял стакан, встал и направился к кухонному гарнитуру, чтобы налить еще воды для тренировок. Мой живот неожиданно подал знак о своем присутствии и недовольстве, напомнив, что в последний раз употреблял пищу примерно сутки назад, уж не знаю, сколько сейчас времени.
– Может сходим в магазин или сразу перекусить куда? Сколько нам вообще здесь теперь сидеть? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Гилад наливает воду и возвращает стакан на его место перед мной.
– Пока мне не сообщат, что Комитет перестал искать нас в Праге, придется посидеть тут. Обычно они оставляют город, если поиски не приносят результатов в течении недели. К нам должен был придти Феликс полчаса назад, но что-то его задержало, – спокойно сказал парень новость, в которую я даже не была посвящена. Вот теперь злости точно хватит перенести эту проклятую воду из одного стакана в другой.
