Удивительно. В огромном городе, в котором, несмотря на страшную ситуацию, проживает почти миллион человек, странно большую роль в судьбе Женьки и Тоника сыграла эта жалкая кучка бандитов.
— От вас слишком много зла, — глухо произнес Тоник. — Но вы спасли Женьку… Нику. Один раз я, так и быть, помогу тебе… только ты должна уехать из Питера.
Алена подняла залитое слезами опухшее лицо:
— Я… я, как скажешь, уеду, сразу, немедленно!
— Именно так. Все. Вали отсюда на все четыре стороны. Только подожди, пока мы с Иваном спустимся. Долго не задерживайся, помни про призрака.
— Спасибо, Антон! — Алена размазывала слезы по щекам, оставляя грязные разводы.
— Если я еще раз о тебе услышу — пеняй на себя. Считай, что мы незнакомы…
Она вскочила, бросилась к нему, повисла на шее… смущенно отстранилась.
— Извини. Мне давно никто не делал ничего доброго… А Ника твоя, — Алена торжествующе улыбнулась. — Она в военно-морском яхт-клубе. Теперь ее ничего не стоит найти, правда?!
Тоник промолчал. Сама по себе Женька никак не могла оказаться в яхт-клубе, потому что была всегда далека от яхтинга. А вот с Серегой…
— Я пойду? — напомнила о себе Алена.
— Спасибо за информацию, — грустно улыбнулся Тоник. — Иди, конечно.
Он был рад, что отпустил ее. Хоть что-то хорошее запомнит Алена в своей жизни…
* * *
На излете ночи разразилась грандиозная гроза. Западный ветер перешел в ураган, сверкающие на горизонте зарницы стремительно придвинулись, теперь в небе непрерывно грохотало. Тоник отвез Ивана домой, а сам вернулся к морю. Он остановился на берегу и смотрел, как разогнавшиеся на мелководье волны свирепо заливают песчаный пляж. Время от времени доставало даже его машину. В довершение всего хлынул проливной дождь.
Сердце тревожно колотилось, и неясно было, что делать дальше. Он несколько раз проехал мимо яхт-клуба, но так и не решился хотя бы остановиться около него. Ника, наверное, теперь — другой человек, несмотря на то что она действительно оказалась рядом! Ника ничего не помнит. Антон больше ничего не значит в ее жизни…
Его не было с ней с самого начала, когда Ника нуждалась в помощи. И сейчас он не знает, что стало с его девушкой. Он даже не знает, чем может помочь ей — и нужна ли ей встреча с прошлым…
Дождь унялся к утру. Сумеречный предрассветный час — время глухое и загадочное. Даже любители ночных гуляний уже расползлись по домам или осели в полупустых заведениях, испуганные непогодой. Небо угрюмо-сизое, окруженное изломанными линиями близко прилегающих друг к другу крыш. Улицы похожи на полузабытый кошмарный сон, в котором непременно что-то должно произойти. Странные тени хоронятся по углам, странные люди изредка проходят мимо, пряча лица… Эхо повторяет каждое слово, даже сказанное шепотом…
В какой-то степени Ника завидовала Сереге. Он занимался только подготовкой к соревнованиям — и больше ни на что не обращал внимания. Он не слушал подколки друзей, которые посмеивались над его бесконечными экспериментами, не расстраивался из-за низкой зарплаты моториста и не думал о том, что через несколько месяцев наступит зима — и что тогда делать, где жить? Ника пока тоже об этом не думала. Но не могла жить так же, как он, видя перед собой лишь одну цель. Возможно, раньше она действительно была крутой яхтсменкой (так ей говорил Серега), но сейчас все куда-то ушло — вместе с памятью.
Глядя на нее, Серега понимал, что упустил свой второй шанс. Ника относится к нему равнодушнее, чем Женька. Может быть, Ника более искренна и непосредственна? Может быть, Женьку раздражало в нем то же, что бесит Нику, только она не говорила об этом вслух? Серега видел свои ошибки — но стоило ли меняться из-за женщины? Из-за любви… Может, и нет никакой любви. Он всей душой желает покорить эту колючую, упрямую Нику — и только.
Очередная блажь стукнула ей в голову.
— Я хочу знать, умею ли играть на фортепиано, — сообщила она, едва проснувшись. — Я сегодня не пойду с тобой в море. Тренируйся один.
— И куда же ты пойдешь? — озадаченно спросил Серега.
— У нас в клубе случайно нету фортепиано?
— Что ему тут делать?!
Ника и сама понимала, что вопрос — глупый. Эх, рано она ушла от Саши и остальных. Сейчас бы залезла с ними в чью-нибудь квартирку, выяснила насчет фортепиано…
— Какая тебе разница? — Серега пожал плечами. — Я же все равно не смогу купить тебе…
— Глупый, зачем его покупать? Если я действительно умею… его же не таскают с собой… скажу, что у меня есть, возьмут хотя бы в какой-нибудь захудалый музыкальный коллектив…
— Без документов, — язвительно уточнил Серега.
Ника промолчала. Это была ее последняя надежда.
…Хотелось погулять по центру. Одной, без Сергея. Подумать. Жизнь без прошлого — тупик, и Ника не может найти из него выход…
Стояло ранее утро, небо было пасмурным после ночной грозы, рваные тучи низко висели над городом, и только у самого горизонта виднелась тонкая полоска бледно-голубого неба. Солнце уже миновало эту полоску и теперь время от времени выглядывало в редкие разрывы — желтое, блеклое, практически не греющее. Нике казалось, что скоро наступит осень, хотя она знала, что до осени еще далеко. Улица Наличная выглядела необыкновенно пустой — только притихший западный ветер гнал какие-то бумажки.
Светлая «девятка » остановилась рядом, хотя Ника не голосовала. Парень вышел из машины и молча, изумленно уставился на нее. Девушка хорошо знала, что ни в коем случае не стоит садиться в незнакомые машины, как бы ни хотелось. Но… не тот случай.
Он молчал, но что-то светлое, радостное, необъяснимое в его глазах заставило Нику остановиться.
…Все страхи вдруг покинули Антона, уступив место счастливой уверенности. Он ждал этого момента всю ночь — но все равно был ошеломлен…
— Садись, подвезу…
Скорее всего откажется…
Ника молча подошла и открыла пассажирскую дверь. Еще раз посмотрела ему в глаза — и все поняла. Села рядом, запинаясь, произнесла:
— В Театр музкомедии.
Он развернулся прямо на перекрестке, едва не попав под грузовик. Ника испуганно ухватилась за ручку дверцы, но промолчала. Машина ехала по безлюдному Большому проспекту, и ощущение странного, непостижимого чуда все больше кружило девушке голову…
— Я умею играть на фортепиано? — неожиданно спросила она.
— Еще как умеешь, — не удивившись, кивнул Тоник. — А заодно на скрипочке и на гитаре… и на альте, конечно, но ты это сама знаешь.
— Пойдешь со мной в Музкомедию? — Она тщательно взвешивала каждое слово, опасаясь разрушить необыкновенное ощущение. Странный парень кивнул. Он так гнал, что Нике все время было страшно. Но в то же время без этого страха разрушилось бы все…
Мощенная плиткой Итальянская улица была на удивление пуста — будто ночь еще не кончилась. Тоник припарковался у самого входа. Подошел к Нике, крепко взял ее за руку. И — оба застыли, пораженные.
Впервые он встретил существо такое же, как он сам…
Впервые она почувствовала, что рядом — не привидение, не человек, а кто-то, балансирующий на тонкой грани между тем и другим… «Только он — более живой, чем я…»
Он смело привлек ее к себе и обнял. Они стояли посреди пустынной Итальянской улицы, а замирающий западный ветер все дальше уносил странный сон о тумане, шепоте, древней «казанке»… Это был только сон, не имевший к ним никакого отношения…
* * *
— Нам не разрешат зайти, — нарушила молчание Ника.
— Пусть только попробуют.
Тоник прошел к служебному входу, правее огромной парадной двери. Бдительная вахтерша за стеклом действительно не спешила открывать автоматический замок, пока Тоник не махнул у нее перед носом новеньким удостоверением.
— А вы к кому? — строго поинтересовалась она.
— Плановая проверка.
Ника шла по длинному полуподвальному коридору, тревожно принюхиваясь. Вот сейчас она была точно уверена: здесь ей приходилось раньше бывать — и неоднократно.
— Чувствуешь? — Тоник словно читал ее мысли. — Знакомое местечко? Ты раньше здесь работала. И даже на репетиции меня тайком проводила, в том числе на генеральные.
Он почему-то говорил шепотом. Было страшновато потревожить затаившееся в тишине театральное эхо…
— А за этой дверью — какие-то трубы, вроде котельной. Если через них пройдем — окажемся в служебном буфете. Хочешь есть?
Ника молча кивнула. Она пошла первая. Даже глаза прикрыла, чтобы не мешать памяти… сама повернула налево — и вышла к буфету. Запертому.
— Ничего. Зато я вспомнила, где фортепиано.
«Не дай бог его там не будет», — подумал Тоник. Все-таки миры различаются… она прошла в другой коридор и вывела его в закулисье Малого зала. Здесь тоже было пусто и жутковато.
— Ух ты! — Ника сама поразилась тому, что увидела. — И я здесь работала?!
