Мари вышла к переходу. Ветер вновь подхватил её волосы, обмотав ими лицо, Бардо разгладила их перед входом в тамбур и сунула руку в карман. Шершавая рукоять ножа идеально сидела в руке.
Мари сдвинула дверцу и вошла. Подглядывая в купе, она дошла до середины вагона и замерла перед окном. Интересовал её вовсе не вид — этот вагон был самым дешёвым после плацкартного. Если Филипп и сел в поезд, то именно здесь. В шестом вагоне. Бардо смотрела на отражение в окне, чтобы не дать Сваринно подкрасться. Она прислушалась, стараясь игнорировать стук колёс. В одном из купе двое поддатых мужчин распевали песню, в другом смеялись старушки, кто-то играл в домино, супруги спорили из-за обоев, кто-то перелистывал страницы, в коридоре хихикали ребятишки, играя в паука и мух. Мари вздохнула и пошла дальше, продолжая заглядывать в купе, пассажиры которых не опустили шторки. Никаких признаков Филиппа она не нашла.
Бардо заглянула в тамбур. Никого. На двери к последнему переходу висела табличка «Следующий вагон только для проводников». Мари закрыла дверь в тамбур и развернулась. Вздрогнула!..
— Ничего объяснить не хочешь? — спросил Руперт. — Пошли сядем хоть.
Он прошёл к предпоследнему купе и, открыв дверь, скрылся внутри. Мари глянула себе под ноги, вздохнула и растерянно огляделась. Отпираться смысла не было. Она раскрыла нож прямо в кармане.
— Дело в моей семье, — изнутри закрыв дверь купе, произнесла Бардо.
— Ты упоминала, что бабушка болеет? — Руп уселся на диванчик.
— Да, я действительно хочу вылечить бабушку, и на это нужны большие… Огромные для меня деньги. Но это не единственная причина, — кивнула Мари. — Остальная моя семья прежде всего хочет получить то, что находится на острове. Или это не остров, не знаю… В общем, мне было велено забрать у тебя то, что мы найдём. Я не хочу…
Бардо отвернулась.
— Тогда почему ты ищешь со мной, а не с ними? Почему дерёшься с сильнейшим фехтовальщиком Ордена плечом к плечу с новичком, а не с тем, кто давно интересуется этим?
Мари растерянно уставилась в окно. Она вспомнила тренировки под дождём, вспомнила наказы отца превзойти остальных в фехтовании, вспомнила, как обманывала мужа. Как про себя злилась, но тут же бежала выполнять всё, что велели.
— Сама-то ты чего хочешь?
Перед глазами Мари возник образ бабушки. Бардо ощущала тяжесть браслета у себя на руке.
— В любом случае против Филиппа вдвоём у нас больше шансов. Разберёмся с ним, а там и решим, — Руперт откинулся на спинку диванчика и закрыл глаза. Он был полностью открыт, даже шею ничто не закрывало. — Не знаю, как ты, но я готов делиться, у меня всего лишь дом и завод, а не живой человек.
«Ему нужно было на работу, — Бардо вспомнила отца. — А мне под здоровенный меч…».
Она крепко сжала рукоять ножа, медленно вытянула своё оружие… Положила на стол рядом с книгой Свивера. Мари развернулась, проверила замок на двери и опустила шторку. Стянула с себя свитер и бросила на соседний диванчик.
Руп приоткрыл глаза, как раз когда их губы слились.
_________________________________________________
Утро в Иккаселе стояло морозное, холод кусал Руперта за нос, ресницы слипались. Свивер прикрыл лицо шарфом и прошёл вдоль перрона.
— Выход есть только там, — указал Руперт к вокзалу. — Оглядывайся, пока мы идём.
Он взял Бардо за руку и повёл сквозь толпу. Они остановились у выхода с платформы и уставились на проходящих мимо людей. Холод сковывал их всё сильнее, Мари обмотала шарф вокруг головы, точно куфию, и принялась растирать плечи. У Рупа мёрзли ноги, и он начал крутить ими, будто пританцовывал или делал зарядку. Люди перед ними проходили самые разные, но все как один спешили оказаться в тепле и приопустив головы торопились к выходу. Вскоре Бардо и Свивер проводили взглядом последнего пассажира и, переглянувшись, последовали за толпой. Филиппа в их поезде не было.
— Думаешь, он не расшифровал созвездия? — спросила Мари.
— Не знаю. Он мог приехать вчера, может приехать завтра. Этот поезд ходит каждый день. — Руп огляделся, когда они вышли из вокзала, — Сюда!
— Это что метровые сугробы?! — глянув на снег за оградкой, удивилась Бардо. — В Альгриде и десяти сантиметров сейчас нет!
Свивер быстро вспомнил маршрут и, пройдя через несколько домов, привёл Мари в охотничий магазин. Из-за стойки им кивнул могучий усатый мужчина и вернулся к каким-то подсчётам. Руперт отыскал на полках снегоступы, пока Бардо примеряла тёплую одежду. Они также купили верёвку, лыжные палки, рюкзаки, спички и котелок. Мари вышла на улицу сразу в новой одежде и чувствовала себя заметно свободнее.
— В такой мороз никуда идти нельзя! — Руперту приходилось перекрикивать ветер. — Сейчас купим что-нибудь поесть, и сразу ко мне.
Еды они взяли не только на обед и ужин, но и небольшой запас для похода, который, вполне вероятно, мог затянуться на целый день. В том же магазине Руперт купил газету с прогнозом погоды — синоптики обещали, что мороз прекратится ночью.
Иккасел был маленьким городком, поэтому к квартире Свивера они направились пешком. Люди на улицах им почти не попадались, ведь даже местные не рисковали подолгу разгуливать в мороз. Машин в городе путники тоже почти не видели.
Когда они добрались до нужного дома и вошли в тёплый подъезд, Руперт стянул перчатки и почти сразу почувствовал покалывание в уже онемевших пальцах. Он отыскал в кармане ключи и отворил нужную дверь.
— Свет работает! — обрадовался Руп, включив лампу в прихожей. — Я уж боялся, что за неуплату всё отключат.
Первым делом они укутались в одеяла и согрелись, сев спиной к радиаторам отопления. Сразу после, Руперт подошёл к шкафу, чтобы выбрать тёплую одежду на завтра. Мари тем временем встала у одной из стен и уставилась на фотографию, которую у Свивера не поднялась рука выбросить — счастливый Руперт стоял под пальмой в обнимку с улыбающейся женщиной. Его бывшая жена была весёлой туристкой и страстной любовницей, но в повседневной жизни она лишь раздражала его. Буквально всем: как одевалась, готовила, как говорила на повседневные темы; что её интересовало и тревожило. Несмотря на скверный характер, Мари такой реакции не вызывала. Возможно, сказывались привычки из детства.
— У меня есть пистолет. От Германа остался, — сообщил Свивер. — Я подумал, что лучше будет завершить бой, так его и не начав.
— Верно, — кивнула Мари. — Но мечи всё равно возьмём. Главное, чтобы не было так же холодно, как сегодня.
— Не должно быть.
— Пистолет — это здорово, но на всякий случай: постараемся обойти его с двух сторон. До этого он выравнивал шансы, держа нас перед собой с помощью окружения.
Повисло молчание. Руперт отложил в сторону свою одежду и отыскал то, чего не хватало Мари.
— Что бы ты делал, не будь этой истории с заводом? — спросила Бардо.
— Хм… — Руп призадумался. — Наверное, то же, что планировал и раньше, давно хочу открыть собственную галерею. А ещё создал бы самую большую картину в мире. Думаю, пришлось бы купить для этого какое-нибудь поле или ангар.
— И всё из ложек? — усмехнулась Бардо.
— Нет, из подносов.
— Серьёзно?
— Ну да, а что, — рассмеялся Руп. — А ты?
— Идея с галереей интересная. Возможно, я тоже открыла бы свой музей. Но сперва… — она закатала рукав и указала на бронзовый браслет.
Глава 22. Снег
Северная Релия. Иккасел. Раннее утро.
Когда таксист выехал за город, Руперт достал спрятанный во внутренний карман дневник и открыл случайную страницу:
«Сегодня звонил Филиппу. Никакой конкретики, но его обрадовала моя находка. Однако меня не обрадовало его отношение к ней. Я понимаю, что у него сложная семейная ситуация, но ведь и я тут не лобстерами завтракаю. Я закрывал глаза на его разногласия с Мари, но продавать артефакты Ордена я ему не позволю. Не для этого поколения наших предков боролись за правду и строили планы по свержению Церкви с её пьедестала. Я сказал Филиппу, что дождусь Джеймса, прежде чем планировать экспедицию. Мне не понравилось, с каким тоном он говорил после…».
