***
Ехали сюда больше половины дня, так что где-то в середине пути я даже задремала. Мы не разговаривали друг с другом, только если обсуждали вопросы, связанные с путешествием. Сидя на пассажирском сидении и наблюдая за одним из одинаковых домиков, мысли на самом деле витали где-то не здесь. Всю дорогу смотря краем глаза на профиль Роланда, в голове создавались цепочки событий, которым не суждено сбыться. Их время ушло и жизнь сложилась иначе, однако, измени в ней всего один или несколько моментов, и все могло быть по другому. Не так печально для нас обоих, если Лена права, и ее отец на самом деле что-то чувствует по отношению ко мне.
– Почему ты сразу не познакомился со мной, как Роланд Кайс? Почему не рассказал всю правду с самого начала? Ведь стань ты единственным, кто перестал скрывать тайну моей семьи, это было бы хорошим плюсом для тебя, – не знаю, сколько времени мы просидели в этой машине, в тишине, с тех пор, как приехали сюда и он указал на нужный дом. Судя по тому, как Роланд посмотрел на меня, такого вопроса он не ожидал. Усмехнувшись и продолжив барабанить пальцами по рулю, мужчина не перестал смотреть прямо перед собой, а не в мою сторону.
– Ты меня возненавидишь, если расскажу всю правду о том, как я пытался сойтись с тобой, – проговорил он, а я пронаблюдала за тем, как к дому подъехала черная машина, точно такая же, какая была у тети, только другого цвета. Из нее вышла женщина, в которой с легкостью узнавалась Ольга.
– Я уже тебя ненавижу, сильнее некуда, – наблюдая за ней, и не представляя, как она со всем этим справляется и справляется ли, переводить взгляд на собеседника не хотелось, а выходить из машины и разговаривать с тетей еще меньше. В глубине души я знала, что она и ее сын, и дедушка тоже, часть жизни, которая осталась позади. Мне не следует вспоминать о них, а им лучше забыть о моем существовании, пока я жива по крайней мере. Так будет безопасней и спокойней.
– Хорошо, раз так, то знай, во всех твоих неудавшихся отношениях виноват я. Наблюдая за тобой, я видел, когда кто-то становился тебе сильно дорог и делал все, чтобы испортить это. Влюбись ты в кого-то до меня, и весь план пошел бы к чертям. Сначала я пытался завести с тобой интернет роман, вспомни все свои отношения на расстоянии, все два раза был я, но такое не прокатило, ты не можешь долго обходиться без любимого рядом, в этом я ошибся. Затем ты уехала в Нижний Новгород, разрушить то, что было там оказалось очень трудно, но я справился, и по твоему возвращению создал личность, которая должна была просто свести тебя с ума, так и вышло. Пришлось так поступить, потому что даже в двадцать два, ты не стала бы встречаться с человеком, на пятнадцать лет себя старше, – пока он говорил, у меня перед глазами вставали лица бывших парней, кто бы мог подумать, что если бы не вмешательство Роланда, вся моя жизнь кардинально отличалась бы.
– Почему нельзя было придти ко мне, как агент Комитета и все рассказать? От начала и до конца? Не устраивать спектакль с отношениями и прочей чепухой? – но мы оба и так знали ответ, но я хотела услышать его сама.
– Ты бы послала меня куда подальше, а пока была жива твоя бабушка, доказать правду без разглашения секретной информации, я конечно же не мог. Крис, я бы не добился того, что мне было от тебя нужно другим путем, и ты это знаешь. За все годы, что следил за тобой и пытался создать идеального парня, я понял одну вещь, если ты в кого-то влюбилась, то ты пойдешь ради него на все, даже, если считаешь это неправильным. Сама подумай, ты ушла из школы в одиннадцатом классе, перевелась на экстернат, чтобы больше времени проводить с, – он слегка задумался, – Как там мой ник был не напомнишь? Ах да, Стингер, ну так вот, чтобы проводить с ним больше времени в сети. Пошла работать курьером, пытаясь накопить денег и приехать ко мне, где я там жил? В Пензе? Нет, в Саратове. Вот только у меня появился конкурент и все испортил. Затем уехала в Нижний, бросив здесь все, и учебу, и работу, и родных. Сломя голову бросилась туда и терпела до последнего, пока опять не появился я. Только влюбив тебя в себя, я мог бы сломить тебя на сторону Комитета, но к сожалению ложь и Гилад Кренстон все испортили, – за весь этот рассказ, я лишь поражалась тому, сколько вещей Роланд на самом деле знает про меня. Глаза же тем временем следили за тетей, возле ее нового дома. Она медленно, словно что-то напевая себе под нос, достала из багажника сумки с продуктами и направилась к входной двери по дорожке из плиток.
– Не приписывай сюда Гилада, он ничего не сделал. Я хотела как-то задеть твои чувства в Атриуме, надеясь на то, что они все же есть, но по реакции сделала вывод, что ошиблась в этом, – когда дверь дома закрылась за тетиной спиной, взгляд сам собой скользнул на противоположную сторону дороги, куда только что подъехала серебристая машина. В марках я не разбиралась, так что не смогла бы назвать. Дверь со стороны водителя открылась, и тот, о ком шла речь, вышел на улицу, не сводя глаз с нас. Гилад был одет так же, как и в Праге в последний день, капюшон толстовки слегка скрывал его лицо, но я видела, что он пытается всмотреться в окно нашей машины. Обойдя свою и прислонившись со стороны двери для пассажира, парень замер, скрестив руки на груди.
– Его номер был в телефоне подростка, которого задержали. Я отправил на него сообщение об этом месте и времени, когда мы здесь будем. Естественно таким образом, чтобы Комитет не смог нас отследить, можешь не переживать об этом, – проследив мой взгляд, сказал Роланд, перестав барабанить пальцами по рулю и посмотрев на меня так, как мог смотреть только Виктор, – я даю тебе выбор. Ты можешь остаться здесь, со своей семьей, придумать себе имя, профессию, я обеспечу тебя всем необходимым. Быть просто частью этого и наслаждаться жизнью, самой решать свою судьбу, не плохой вариант. Мы бы могли начать все сначала, ты знала и любила меня, как Виктора, и теперь я прошу узнать, а может и полюбить меня, как Роланда Кайса. Или же ты можешь пойти путем Ланкаста, ответить за нарушенные правила перед ним, и уже только он будет принимать решение о твоей жизни.
– Я и так, оказывается, слишком многим тебе обязана. Я не хочу помимо этого жить той жизнью, которую подаришь ты, и в душе быть благодарной за это, – выпалила я, даже не дав ему закончить. Мысли о том, что бы поблагодарить Кайса или хотя бы чувствовать в этом необходимость не давали покоя, но нужные слова никогда не сорвутся с моего языка, здесь не стоит даже сомневаться. Смотря на него, я все еще видела Виктора, а не бывшего начальника отдела, так что начать все с начала не получится, да и я приняла другое решение, когда взяла в руки третью часть атрибута.
– Нам не обязательно снова быть вместе, если в этом дело. Я могу вовсе исчезнуть из твоей жизни, если ты выберешь их. Просто пойми, я теперь старший агент, моя работа, искать Ланкастов, и при нашей следующей встрече, чтобы я к тебе не испытывал, мне придется сделать то, что я должен. У меня есть обязательства перед дочерью, не вини меня за это, пожалуйста, – пока он говорил, я просто сидела и смотрела на него.
– Я Ланкаст, Роланд, и я должна ответить за совершенное преступление перед нашим лидером, чего бы мне это не стоило, – он вполне мог казнить меня, если было нарушено пять правил, так как даже я насчитала четыре, – удивительно то, что я до сих пор люблю Виктора, и сейчас понимаю, что без тебя, не было бы его. Зная же теперь, кто притворялся людьми, с которыми я тоже по сути была счастлива, мне трудно ненавидеть тебя за все это, – больше обсуждать эту тему не было смысла и сил. Посмотрев на дом, и представив, каково семье будет узнать о моей казни, я вздохнула, – я попрошу Гилада прислать мой атрибут им. – находиться в машине больше было нельзя, и я выскочила из нее, словно пуля. Стараясь не смотреть на бывшего начальника отдела, мои глаза нашли Кренстона и уставились на него одного. Когда я подошла и открыла рот для объяснений и оправданий, то ни слова не сорвалось с языка, так как Гилад просто обнял меня, не дав ничего сказать. Ему не нужны были мои слова, не нужно было ничего, только тот факт, что я не в руках Комитета, и что я жива, мы оба знали это, как и то, что он не казнит меня.
