– Медовый месяц закончен?
Елена прошла по ковру, чтобы заглянуть в лицо, которое, она это знала, остаток жизни будет видеть во снах.
– Нет. – Сжав кулаки на его голой груди, она подождала, пока он наклонит голову, и поцеловала. – Вот тебе подсказка: хочешь называть меня своей игрушкой, валяй. Но не жди, что я буду так себя вести.
Рука, опустившаяся ей на затылок; предупреждающая хватка.
– Не пытайся мне угрожать, маленькая охотница. Я не...
Окончание предложения растворилось в белом шуме.
"Иди сюда, маленькая охотница. Попробуй на вкус".
– Елена. – Резко произнесенное имя вернуло ее в настоящее.
– Хорошо. – Она прочистила горло. – Рада, что мы все выяснили. Дождь прекратился...
– Что ты видишь?
Она встретилась с его взглядом и покачала головой.
– Я не готова тебе рассказать. – Может не будет готова никогда.
Рафаэль не угрожал выпытать у нее ответ силой.
– От этого по-прежнему немного кружится голова, но это должно помочь удержать его в Оцепенении.
– Да. – Елена отошла от него и сложила руки на груди. – Я об этом не думала. Они не любят холод, да? – Риторический вопрос. – Особенно после насыщения.
– Но Урам не вампир.
Елена разочарованно выдохнула.
– Тогда что он, черт возьми. Скажи мне!
– Он Кровавый Ангел. – Рафаэль подошел к окну, но Елена понимала, что он видит что-то более мрачное, чем предрассветное сияние. – Истинное отвращение, то, что никогда не должно было существовать.
Исходящий от архангела гнев имел почти физическую силу.
– Разве он первый?
– Он первый архангел, запечатленный в моей памяти. Но Лихуан говорит, что были и другие.
Разум Елены наполнился образами того, что она накапала на древних архангелов. Лихуан была единственной из Кадре, кто показывал первые признаки возраста. Это не могло приуменьшить ее экзотическую красоту – лицо, структуру, бледные-бледные глаза. И все же было в ней что-то не так. Как будто Лихуан больше не принадлежала этому миру.
– Первый из архангелов, которых ты знаешь, – пробормотала Елена, размышляя над словами Рафаэля. – А что насчет обычных ангелов?
– Очень хорошо, Елена. – Рафаэль не отвернулся от окна, был таким же неподвижным, как и тогда, на крыше, что, казалось, произошло несколько недель назад. – Тех оказалось легко подавить. Большинство из них были молодыми мужчинами с маленьким интеллектом, который, кажется, после изменения достался и Ураму.
– Сколько? – Елена смотрела в затылок архангела, словно могла вынудить его заговорить. – Год?
Он встретился с ее взглядом в тусклом отражении в окне, когда Елена встала позади.
– Нет.
Подавив разочарование, она обошла архангела и прислонилась к стеклу, чтобы оказаться с Рафаэлем лицом к лицу.
– Ты явно очень хорош в сокрытии действий рожденных в крови... раз у людей нет о них даже легенд.
– В большинстве случаев правду знали только жертвы... и то только несколько минут перед смертью.
– От этого я чувствую себя мега особенной. – Елена обнаружила, что обводит пальцем изящное золотое перо около бицепса Рафаила. – Скажи, а эти рожденные в крови... они сразу рождаются с безумием?
Взмах греховно густых ресниц по коже, которую Елена не так давно целовала.
– Мы все несем потенциальную угрозу стать Порожденными кровью.
Ошеломленная таким прямым ответом, Елена опустила руку.
– Что? И никаких предупреждений о пагубности много знать?
– Ты уже и так слишком много знаешь. – Он улыбнулся. Улыбка скрыла возраст, бессердечность, все, что лучше оставить не представляемым. – Хорошо, что ты пришла в мою постель. Никто не посмеет тронуть мою любовницу.
– Жаль, что у бессмертных такие мимолетные интересы. – Холод стекла за спиной начал просачиваться до самых костей, но Елена не отодвинулась. – Так как я уже и так много знаю, расскажи, зачем ангел превращается в вампира.
Выражение лица архангела стало нечитаемым.
– Ты все еще человек.
Елена едва удержалась от дикого желания пнуть его.
– А еще я охотник за архангелом. Ты меня во все это втянул. Подскажи мне средства, которые мне потребуются в этой битве.
– Твоя работа – найти Урама. Именно в этой способности мы нуждаемся.
Мы. Совет Десяти.
– Как я должна выполнить свою работу, если ты создаешь помехи? – Елена приняла крайние меры, чтобы сохранить самообладание. – Чем больше я знаю, тем легче предугадать его действия.
Рафаэль провел пальцем по ее щеке.
– Ты знаешь почему Иллиум потерял свои крылья?
– Потому что ты был в плохом настроении? – разочарованно выдохнула Елена. – Перестань пытаться сменить тему.
– Потому что, – продолжил Рафаэль, игнорируя ее просьбу, – он ознаменовал наши грязные истины человеку. – То, каким голосом и с помощью каких слов было сказано это предложение архангелом, делало невозможным игнорировать его возраст и бессмертие.
Вопреки убеждениям, зачарованная Елена спросила:
– Что произошло со смертным?
– Мы стерли ей воспоминания, – он прижал ладонь к ее щеке. – А Иллиуму запретили когда-либо вновь говорить с ней.
– Он любил ее?
– Наверное, – выражение лица Рафаэля говорило, что это не важно. – Он наблюдал за ней до конца ее дней, зная, что она больше его не узнает. Это и есть любовь?
– Разве ты не знаешь?
– Я видел проявления любви тысячью различных способов за века. Одинаковых нет, – архангел смотрел на Елену, с непонятным выражением лица. – Если Иллиум любил свою смертную, он был дураком. За столетия она превратилась в пыль.
– Бессердечный, – прошептала Елена, чувствуя тепло восходящего солнца за спиной. Сколько же времени они простояли здесь, что конец ночи угасал в рассвете? – Ты не мог позволить ему прожить жизнь с любимой женщиной?
– Нет, – резкие, высеченные черты лица без намёка на жалость. – Если знает один смертный, вскоре узнает и другой. У вас странные понятия о секретности.
Елена увидела в его абсолютном заявлении свое будущее.
– Не мои воспоминания, – напомнила она. – Охоться на меня, если уж на то пошло, но не смей стирать мои воспоминания.
– Ты предпочтешь умереть?
– Да.
– Так тому и быть.
Ее кровь вскипела от произнесенных Рафаэлем слов, зная, что это своего рода клятва.
– Ты ведь понимаешь, чтобы убить, тебе для начала придется поймать меня.
В его улыбке читалось холодное высокомерие мужчины, точно знающего насколько он опасен.
– Это привнесет разнообразие в тоскливые века.
Елена фыркнула и посмотрела на улицу.
– Дождь прекратился. Пойду поищу след Урама, если он не провел ночь в Оцепенении.
– Сначала поешь, – Рафаэль отодвинулся. – Мы ни на секунду не останавливали поиски и если бы Урам совершил убийство, я бы услышал об этом.
Ощущая нервозность, но понимая, что на сытый желудок работать лучше, Елена согласилась.
– Я что-нибудь по-быстрому перехвачу.
– Начнешь поиск от Микаэлы?
– Почему бы и нет. Если он ошивается поблизости, вероятно, и к ней заглянул. Есть... – что-то познаковому зазвонило. – Черт, куда я его положила?
– Сюда, – Рафаэль достал ее телефон из-под одежды, которую она бросила на сумку со своим барахлом. – Лови
– Спасибо, – один взгляд на экран телефона и номер звонившего, и желудок Елены сжался. – Привет, Джеффри, – она задумалась, чтобы сказал ее отец, если признаться, что она находится в комнате с полуобнаженным архангелом. Вероятно, попросил бы заключить сделку, пока архангел одурманен сексом.
Глядя на профиль умного лица Рафаэля, который включал ноутбук, незамеченный Еленой ранее, её губы изогнулись в жесткую усмешку.
– Что случилось? – желание повесить трубку колотилось необходимостью в её крови, но охотница отгрызла бы себе руку прежде, чем позволила Джеффри спутать ее с трусливой плаксой.
– Тебе нужно прийти ко мне в офис.
Что-то в его тоне прорубило запутанные, неспокойные слои ее гнева.
