Софье в прошлом году инок Сильвестр передал две монеты – большой ефимок с названием «гривна», и маленький золотой кругляш – «червонец», то есть золотой. Она с удивлением отметила превосходную чеканку монет, даже венок из маленьких листиков был отчетливо виден. И пристально рассмотрела лик монарха, повернутый боком – еще молодой (тут девичье сердце екнуло), вид горделивый и шрамы видны.
Попросила зимой узнать о нем как можно больше, инок обратился за помощью к князю Василию Васильевичу Голицыну, что принят в южном Галиче послом, и тот рассказал удивительные вещи.
И есть чему поражаться!
Сразу после смерти Софьиного отца, князь Галицкий, владения которого были тогда совсем маленькими, прибыл в Москву по царской ввозной грамоте. Вот только боярин Артамон Матвеев приказал князя пытать – и это потомка королей Галицких и Волынских, что Червонной Русью называлась поляками, которые сейчас сими землями владели?!
Однако беззаконие уняли, Матвеева с чадами и домочадцами выслали в острог, дабы место свое знал. Софья такому шагу только обрадовалась – она смертельно боялась мачехи, вдовой царицы Натальи Кирилловны, которую «Медведихой» не зря прозвали.
И опасалась Софья не просто так – за той многие боярские рода стояли, что противились нововведениям отца и брата, и даже сам патриарх ей покровительствовал. И хотели на престол посадить сводного братика Петра, чтоб ему пусто было – и править от имени четырехлетнего тогда мальчишки. И ссылались они на то, что братья Софьи Федор и Иван рождены от дурного семени Милославских, больны немочью, а их старшие братья умерли давно. А царем должен стать здоровый Петр, за которым весь Нарышкинский клан с Матвеевым. Вот такие тогда велись разговоры и пересуды, хорошо, что царю Федору о том вовремя донесли, и брат принял меры.
Софья зажмурилась – если с Федором что-то случиться, то тринадцатилетний Иван не сможет царствовать по болезни. Тогда на трон взойдет Петр, а править за него станет «Медведиха». В собственной участи Софья не сомневалась – ее с сестрами заточат в монастырь, а это навечно. И как в спасение всматривалась в монету – стать царицей Новой Руси, что завоевала этим летом страшное крымское ханство – что может быть лучше?!
Ведь Юрий Львович православный царь, да еще при этом и король, признанный иноземными монархами!
Многое ей рассказал Сильвестр Медведев, а ему князь Василий Васильевич – жаль, что тот женат, образованный и родовитый князь, как мужчина понравился Софье, но девушка отогнала греховные мысли. Ибо пожелала стать женой именно короля Юрия, тем более он стал вдовцом – татары убили его жену, готскую принцессу.
Софья молилась за убиенную царицу, но к своему стыду, и радовалась. И уже несколько раз осторожно намекала брату на свои желания, говоря о выгодах подобного брака. И зная, что и сам отец Симеон, и князь, и Сильвестр также сказали о том царственному брату…
– Послушай меня, моя милая Сонюшка, – Федор зашел к ней в светлицу внезапно, и сразу же присел в кресло – ноги у брата сильно разболелись в последнее время.
– Благоверный князь Дмитрий Донской выдал свою сестру замуж за изгоя князя Боброк-Волынца, что помог ему побить многих врагов, и хана Мамая на Куликовом поле. А потому решил я тебя выдать замуж за Юрия Львовича, что от старшей ветви королей Галицких род свой ведет. А по женской линии от готских королей и ромейских базилевсов кровь в его жилах течет. Мыслю, взбурлила она от тех унижений, что зловредный Артамошка Матвеев ему в Москве учинил по незнанью моему.
Царь тяжело вздохнул, посмотрел внимательно на Софью и улыбнулся тихо и приветливо:
– В Думе многие бояре были против сватовства царя Юрия – но их я переупрямил. Его победа над Крымским ханством потрясла всех, а с могучим соседом надо дружить, тем паче с единоверцем, которого по вине же боярской смертельно оскорбили. И обиду ту загладить надо!
Федор тяжело вздохнул:
– Князь Голицын недавно вернулся из Галича, где предложил царю Юрию взять тебя, или одну из наших младших сестриц в жены – год вдовца он отбыл, так что все по обычаю сделано. Царь Юрий сразу же выбрал только тебя! Вот медальон с парсуной жениха, ларец с подарками принесут позже к тебе в светлицу.
Софья ошарашенно посмотрела на брата, не в силах поверить сказанному им. Ведь ей уже много лет, перестарок – как Юрий согласился на сватовство? Дрожащей рукой открыла медальон, и девичье сердце захолонуло от счастья – государь Новой Руси был изображен в золоченых латах «крылатого гусара», лик суровый, покрыт шрамами боевыми, а глаза ласковые и добрые. И весь такой уверенный из себя воитель!
– Токмо мне сейчас правду скажи, сестрица – ты девичью честь сохранила?! Ибо сорома великого я не желаю, а то про старших сестер такое говорят, что щеки горят от стыда!
– Да, великий государь! Блюла себя честной всегда, и позора сама себе не желала в прелюбодеянии срамном! Можешь отправить ко мне жен честных, боярынь, и те осмотр надо мной учинят!
Софья вспыхнула до корней волос, и в то же время испытала неимоверное облегчение, что старшие сестры Евдокия и Марфа оказались «огулены» – в ином случае по традиции нельзя младшую впереди старших замуж выдавать. Но их бы и так Юрий замуж не взял – «старухи» уже, 29 и 27 лет им. Да и она сама перестарок – а ведь Екатерина моложе, ей 21, Маше 19, а Федосье так 17 лет всего.
Почему именно ее выбрали?!
– Царь Юрий сказал, что имя Софья означает «мудрость», а ты с нами учение и премудрости книжные проходила – о том ему поведали, – Федор словно прочитал ее мысли.
– Греческий язык тебе знаком, готскому тебя учить будут со следующей недели – в Немецкой Слободе язык схожий. Будущий муж твой образован и зело знающий, и ты под стать ему должна быть. Не подведи меня, сестрица, ибо в союзе этом, породнившись с Юрием, много замыслов великих в дела будет воплощено…
