Перед глазами всплыло мерзкое воспоминание о том, как Маркус выбивал из Флоры информацию, используя способности, вызывающие боль и помутнение разума. После пыток он вогнал оба её тела в летаргический сон и переместил из Африки поближе к себе. Я знал его мысли: он думал, что действует во благо; считал, что такая малая жертва необходима для сохранения мира.
Я телепортировался к нужному месту и заметил двух убегающих охранников, решивших не испытывать судьбу. Вырвав двери, я вошёл внутрь и оказался в комнате с зарешеченными окнами. У кроватей стояли две Флоры.
— Константин, — удивлённо произнесла девочка, первой заметив меня.
— Чары Маркуса развеялись, — сказала вторая. — Как ты…
— Загляните в мои мысли.
Они внимательно уставились в мои глаза, а через пару секунд одновременно выдохнули:
— Так он действительно мёртв.
— Мёртв, — кивнул я и протянул руки: — Нам надо уходить. Так как вас двое, я не смогу перенести нас в Москву, но…
— Я остаюсь, Константин, — перебила меня старшая.
— Что?..
— Мои обязательства перед миром выполнены.
— О чём вы?
— Отчасти я ответственна за деяния Маркуса, ведь я даровала ему ключ к перерождению.
— Что за глупости? — рассердился я. — За дела Маркуса ответственен только он сам!
— Я многие годы ждала момента, когда всё закончится. Новая жизнь, какой бы она ни была, не интересует меня.
— Вас ведь пугает, что я могу стать таким же, как и он? Если дело в вашей способности, то она мне не нужна!
— Я ухожу не из-за страха, Константин, а потому что устала, — сказала Флора. — Теперь, когда всё закончилось, я могу покинуть вас со спокойной душой. Если позволишь, я заберу свою способность с собой.
Эти слова вызвали во мне тоску и жалость. Я скорбно уставился на неё, а затем произнёс:
— Вам не нужно просить меня об этом. Я никогда бы не пожелал такой жизни.
— Это разумный выбор.
Я помолчал, пытаясь смириться с её решением, а затем спросил:
— Что вы собираетесь делать?
Она оглядела комнату и сказала:
— Подожгу это место к чёртовой матери.
Я не сдержал улыбки, впервые услышав из её уст типичное русское ругательство.
— А потом?
— А потом остановлю своё сердце.
Я умолк, не найдя слов. Говорить, в общем-то, было нечего.
— Держись семьи и друзей, — улыбнулась она.
Я шагнул к ней и неловко обнял:
— Прощайте, Флора.
— Прощай, Константин.
После завершения симуляции я телепортировался в Москву и был истощён во всех смысла этого слова. Хотелось упасть в постель и забыться беспробудным сном. Однако отдыхать не было времени.
— Командир, — махнул я спецназовцу.
Он заметил меня и пошёл навстречу:
— Константин? Где Маркус?
— С ним покончено, — сказал я. — Мне нужно встретиться с Гаранкиным.
По одним лишь глазам я увидел, как его обрадовала новость. Он кивнул и сказал:
— Идите за мной.
Мы уселись в автомобиль и поехали по пустым улицам Москвы. В умиротворённом молчании за окнами сменяли друг друга знакомые места, а я боролся с усталостью, не позволяя себе закрыть глаз.
Мы доехали до главного здания ФСБ, и я вышел на улицу. Гаранкин встретил меня прямо у входа — он приехал практически вместе со мной.
— Владимир Вячеславович.
— Константин, — поприветствовал он в ответ и указал в сторону входа: — Прошу.
Мы дошли до его кабинета, вошли внутрь и остались наедине. Гаранкин предложил мне сесть и сам занял место напротив.
— Мне доложили о Маркусе. Он мёртв?
— Мёртв.
Гаранкин откинулся в кресле и улыбнулся:
— Это хорошие вести.
— У вас найдётся бумага?
— Конечно!
Он протянул мне чистый лист, и я схватил из подставки шариковую ручку. Я начал молча вписывать информацию строчку за строчкой, и Гаранкин спросил:
— Что это?
— Базы «Лотоса».
— Как? — удивился он. — Откуда эти сведения?
— Смог заполучить… — сказал я, не став упоминать, что залез Маркусу в голову. — Перед его смертью.
Внеся всё, что помнил, я перед лист. Гаранкин пробежался по записям глазами и прочитал:
— Питер, Новосибирск, Владивосток…
— И ещё тридцать баз по всему миру, — сказал я. — Не уверен, что здесь всё, но большая часть точно. Передайте это своим… партнёрам из других стран.
Гаранкин поднял взгляд:
— Думаешь, стоит накрыть их прямо сейчас?
— Лучше времени не найти, — ответил я. — Скоро все узнают о смерти Маркуса и разбегутся. Будут, конечно, дураки, которые попробуют продолжить его дело…
Он согласно закивал и, посмотрев на список ещё раз, спросил:
— Окажешь нам услугу? Нам бы пригодилась твоя помощь.
Я лишь молча вздохнул и устало прикрыл глаза.
Глава 51
Разумеется, я не мог отказать Гаранкину. Несмотря на прежние разногласия, у нас было общее дело, которое стоило довести до конца. Скоординировавшись со спецслужбами других стран, мы начали одновременный захват баз. В России, по большей части благодаря мне, всё прошло гладко — здесь просто не было эксфэров, которые могли бы потягаться со мной. Да и другие страны, в целом, не испытали проблем: у «Лотоса» больше не было Маркуса, который за считанные секунды перемещал людей из одной точки планеты в другую. К тому же, немало последователей просто сбежало, как я и ожидал.
— Может быть, останешься на постоянку?
— Лидия Анатольевна, вы же знаете, что не хочу.
Когда холодный январь остался позади, Лидию Анатольевну вернули на прежнюю должность. Гаранкин наступил на горло собственной гордыни и признал, что под её управлением УСАД будет показывать лучшие результаты. Впрочем, на этом изменения не закончились: все уволенные были восстановлены в должности, а Муслима забрали из ФСО по его собственному прошению.
— Владимир Вячеславович хочет представить тебя к награде, — как бы невзначай сказала она, не отвлекаясь от заполнения бумаг. — Что скажешь?
— Публично?
— Разумеется.
— Откажусь.
Она подняла лицо и с интересом взглянула на меня:
— Правда откажешься?
— Устал от всеобщего внимания, — ответил я. — Если вручите тихо, то пусть будет — хоть родителей обрадую.
Она улыбнулась и одобрительно кивнула.
— Рада была поработать с тобой, Константин.
— Взаимно, Лидия Анатольевна, — сказал я. — Раз мы всё обсудили, то мне пора.
Она поднялась со своего места, протянула руку и совсем по-мужски пожала мою ладонь.
— Надеюсь, в трудную минуту ты не откажешь нам в помощи.
— Надеюсь, трудная минута больше не наступит, — улыбнулся я.
Она с пониманием усмехнулась, и я, попрощавшись, телепортировался.
— Даша, это была моя порция! — донёсся с кухни возмущённый голос Богдана.
— Тарелка уже час на столе лежит!
— Ну и что!
— Я тебя сейчас загрызу!
— Опять они еду не поделили? — весело спросил я.
Аня отвлеклась от телевизора и подняла глаза:
— Ты долго.
Она встала с дивана, прижалась ко мне, обняла за шею и поцеловала.
— С Лидией Анатольевной засиделись.
— С ребятами попрощался?
— Зачем прощаться? — спросил я. — Мы же ещё соберёмся. Да и тем более в офисе никого толком нет — всех по заданиям отправили.
— Хочешь есть?
— Не особо, — сказал я. — Вика у себя?
— А где я ещё могу быть? — раздался голос позади.
Я обернулся и увидел Вику, спускающуюся по лестнице. Она уже набросила на себя пуховик и забавную разноцветную шапку.
— Ну что, отправляемся наконец?
— Отправляемся.
Кладбище зимой было совсем другим. Надгробия прятались под белым-белым покрывалом и уже не казались такими жуткими, как раньше. Покой властвовал над этим местом, и только скрип снега под ногами нарушал тишину.
Я довёл Вику до могил и без лишних слов произнёс:
— Мама и папа.
Она задумчиво уставилась на одинаковые кресты и посмотрела на меня.
