А способность дышать под водой? Откуда эта способность? Эта приспособляемость к внешним условиям? И тут же, как будто тонкий голосок шепнул внутри головы: «Ты грифон. Ты над магией. Ты ее хранитель. Ничего удивительного! Ты должен жить в любых условиях!»
Интересно, в каком мире обитают грифоны? Вот бы поговорить? Может, они тоже были когда-то людьми?
Хммм… интересная мысль! Грифоны — бывшие люди, каким-то магическим образом ставшие этими странными животными. Тьфу! Не животными — магическими существами. Разве можно грифона назвать животным? С его точки зрения, скорее мы, люди, животные. Он живет тысячи лет, знает столько, сколько не знает ни один человек в мире — язык не повернется назвать такое существо животным.
Ладно, это я потом обдумаю. Надо подумать о более животрепещущем вопросе. Нет, не о сексе — о нем я еще подумаю, через полчасика, когда лягу с Василисой в одну постель. Интересно, о чем они там с Машей толкуют, меня делят? Вот как смешно судьба распорядилась — то ни одной жены — мать все время ругалась, что внуков не понянчит, так и помрет, не увидит моих отпрысков, — то сразу две супруги. И одна уже беременна. Как-то сразу навалилось…
Опять не о том надо думать. За все время я так и не выстроил стройную схему — откуда я взялся в этом мире. То есть я должен преподнести местной власти какую-то версию, и такую, чтобы они за нее схватились с радостью и поверили. Если им рассказать, что я грифон и что могу путешествовать между мирами, — теперь меня в дурдом не посадят, да. Но во что это выльется? Они должны быть уверены, что я никуда от них не денусь. Что они меня контролируют. Почему? Так безопаснее. Для меня. И для нас всех.
Итак: мы из другого, параллельного мира. Из будущего, да. Где магия обычное дело. Я маг. Какой? Чем занимаюсь? Хммм… да пусть как есть — маг-поисковик. Сергей — не маг, Петр тоже. Они просто мои помощники. Как я перемещаюсь между мирами? Как мы тут оказались? Иногда я могу перемещаться между мирами, но как это происходит — я не знаю.
Самое интересное — чистая правда. Кроме меня, никто так делать не может. Мутация у меня такая, ага. Вот — мутация! Почему не перемещаемся обратно? В свой мир? А вот это вопрос интересный, и я к нему хорошо подготовился — так мне кажется. Мне ТУТ нравится. Тут я имею много денег, почет, уважение, а там — обычный маг-поисковик, полицейский. На фига мне тогда там жить? Когда я тут как сыр в масле катаюсь!
Вот замечательно получилось, ага. В такое все поверят, тем более что я доказал — стяжатель я, любитель денег. Вот и ладушки, вот и славно. А им того и надо — будут удерживать меня, чтобы не сбежал — кормить-поить. Это ясно. Теперь — какую мне занять политическую позицию? И тут ясно — никакую. Вне политики. Если меня спросят, что там и как в будущем, что надо было делать, а что не надо — расскажу. Почему и нет? Если на вопрос об Афганистане — с удовольствием расскажу, что нечего туда лезть. Достанется всем, это точно. А спрашивать будут, однозначно. Только вот я особенно-то ничего и не помню. И фамилий членов политбюро не помню — ну на кой черт они мне сдались, эти фамилии? И событий не помню — тех, что произошли до нашего времени. Почти не помню, особенно происшедших в советское время. Каюсь, мне совершенно до лампочки были все эти советские события. Теперь вот жалею. Но у меня есть Сергей и Петр — те больше помнят. А еще я могу вернуться в свое время и почитать… хммм… интересно, да. Реально. Есть тооолстые книги, рассказывающие о том, что было сделано в нашем государстве и что делать не нужно. Это тоже вариант. Взять такую книжку сюда, и… а что «и»? Прежде надо, чтобы те, кто управляет государством, тебя слушались. Нужна фактически абсолютная монархия. Вертикаль власти. Задача — подмять под себя все руководство страны.
А не широко ли я шагаю? Штаны бы не порвать. Вдруг накастую заклинание подчинения, и человек начинает вести себя совершенно по-другому. И это будет катастрофа. Ведь можно как-то вычислить. Серией наводящих вопросов, например. Риск. А что бывает без риска? Главное — всегда находиться вместе, чтобы можно было улететь, чтобы не захватили. А возможно ли? Вряд ли. Да ладно, хватит нагнетать атмосферу безнадеги. Дело надо делать. Тихо, размеренно, основательно. И вообще — хватит плавать в ванной. Там молодая жена дожидается, вся испереживалась, что долго не иду, а я тут ерундой страдаю.
Увы, молодая жена сопела, раскинувшись на половину кровати и разбросав свои длинные, прямые ноги, ноги модели, ноги актрисы. Я залюбовался красивой картиной и аккуратно прилег рядом, стараясь не задеть Василисы. Накрылся простыней и облегченно закрыл глаза.
Нет, я хотел секса. Как я вообще могу не хотеть секса? В двадцать-то лет! Но мне было так хорошо в этом предвкушении, что хотелось протянуть подольше.
Не удалось. Василиса приоткрыла один глаз и совершенно бодрым и трезвым голосом сказала:
— И даже не думай спать! Я не для того с твоей второй женой вела долгие переговоры на тему: «Я тоже хочу ребенка! Я всегда о нем мечтала!» Так что — иди-ка сюда… иди… вот так, так. Это — долой! Да черт с ними — еще купим!
— Ну у тебя и силища! Насильница!
— В положении оборотня есть свои преимущества, например, можно легко сорвать с мужа трусы и майку! И вообще — чего ты, как старик, в майке ходишь? Это тебя твоя старушка Маша научила? Никаких маек! И трусы надо приличные — что за дикие семейники! Мы тебе на заказ нашьем! Ух, как я по тебе соскучилась… ооооххх… так, так… нет! Лежи! Я сама! Потом — ты.
Все-таки оборотни всегда отличались неимоверным сексуальным аппетитом. Волчьим аппетитом. Я ощутил это на себе. Заниматься любовью с самкой оборотня — это что-то! С Машей было хорошо, спокойно, по-семейному. А тут — вихрь страсти, пожар, торнадо! Подушки на полу, простыня на полу, все комом, оба в поту, переплелись, как змеи — вот что такое секс с оборотницей!
Хмм… забавно — грифон и оборотень, — что получится из такого союза? А ведь получится, я все усилия приложил для этого — Василиса потребовала. Оказалось еще — она начиталась специальной литературы по зачатию и в конце приняла позу, чтобы… в общем — должно было получиться.
Потом меня перекатывали с места на место — вставать я категорически отказался. Василиса легко кантовала меня, как бревно, поправляя кровать, а напоследок потребовала обещания утреннего секса — для закрепления успеха. Я не протестовал — совсем не против утренних развлечений. Впрочем, ночных, вечерних, дневных — тоже. Всегда отличался повышенным сексуальным аппетитом. И на него не повлияли ни перелеты из мира в мир, ни политические перевороты.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Спросонок я даже не понял, где нахожусь, цапнул трубку с тумбочки и приложил к уху. Вежливый голос сообщил:
