— В таком случае, если мы вдруг соберёмся продолжить расследование, то обязательно поставим тебя в известность, — пообещал Артём. — Не меняй телефон.
— Вот и хорошо. — Серб изобразил шутливую отдачу чести. — Звоните, когда соберётесь.
И сделал шаг к двери.
— Можно вопрос напоследок? — лениво спросил Кортес.
— Конечно.
— Зачем ты показался?
Шутливый тон не исчез, весёлый огонек в чёрных глазах не погас, а последовавшая фраза была произнесена с абсолютной беззаботностью:
— Сантьяга велел спросить?
По всему выходило, что Аэрба давно ждал вопроса.
— Ты, наверное, не поверишь, но мы периодически работаем на себя, — усмехнулся Кортес.
— Поверю, потому что знаю.
— Ты действительно хорошо подготовился.
— У меня было время. — Серб помолчал. — Есть такая игра, православные братья: «Ты не спрашиваешь — я не отвечаю». Мы неплохо развлекались ею несколько последних дней, и я предлагаю пока ничего не менять. — Уэрбо потянул за ручку двери. — Увидимся.
* * *
— Ты — зелёная ведьма. — Ардоло не видел лица стоящей в пяти ярдах женщины — его скрывал низко надвинутый капюшон и, возможно, магия; не чувствовал арканов, то есть не мог вычислить колдунью по виду используемой энергии, но тем не менее не ошибся. — Ведь так? Ведьма?
— Да.
— Я ждал не тебя.
— Винсент занят.
— Ваятель в Замке и вряд ли покинет его живым. А без него…
Собственно, ради этой фразы Ардоло и согласился на встречу с посланцем проклятого мастера големов. Хотел с вызовом бросить в лицо: «Без него я свободен!» — и тут же разорвать на части, сопроводив атаку демоническим хохотом.
Ардоло плохо представлял дальнейшие шаги: куда идти, с кем сотрудничать, как выжить без помощи магов и сможет ли он выжить вообще — его это не заботило. Унизительное положение послушного раба настолько взбеленило голема, что ему срочно требовалась разрядка.
Хотелось мстить.
— А без него я…
— Винсент сдался не для того, чтобы его казнили, — небрежно перебила голема колдунья. — Поход в Замок — часть плана. И ты, красавчик, тоже часть плана. Что бы ты там о себе ни возомнил.
— Сдался? — растерянно переспросил Ардоло. Он об этом слышал, но не хотел верить.
— И вышвырнуть тебя из твоего обожаемого тельца я сумею и без помощи Шарге.
— А вот это — дудки, — махнул рукой голем. — Ваятель ни за что не отдаст технологию управления. Он не дурак.
Ведьма промолчала, подтвердив тем самым, что Ардоло не ошибся, однако нападения на неё не случилось: голем сумел взять себя в руки и решил подождать прояснения судьбы гениального мастера.
— Чего тебе нужно?
— В первую очередь, помочь тебе, кретину, выжить, — грубовато ответила ведьма, недовольная тем, что голем вскрыл её блеф.
— Это в наших общих интересах, — проворчал Ардоло. — Друзья должны заботиться друг о друге.
Издевательское замечание осталось без комментариев. Вместо этого зелёная сухо приступила к делу:
— Мы проанализировали жидкость, которую в тебя влили при освобождении, и вынуждены констатировать, что она действительно способна уничтожить твоё несокрушимое тело. В ней есть добавка — следящий раствор, элементарная смесь, которую легко нейтрализовать и вывести из организма, но основа представляет серьёзную угрозу.
— Почему я до сих пор жив?
— Потому что Ярина надеется использовать тебя против нас, — объяснила ведьма. — Вы уже встречались?
— Ещё нет.
— Но встретитесь. И она обязательно напомнит, что способна превратить тебя, красавчик, в кучу гниющей протоплазмы.
Подобная перспектива голема категорически не устраивала, и услышанное вызывало естественное замечание:
— Теперь ты должна сказать, что в состоянии избавить меня от этой дряни.
— Не сразу, — не стала лгать зелёная. — Жидкость пропитала всё твое тело, и для очистки понадобится время.
— И всё это время я буду у неё на крючке.
— Ты зря забываешь о нас, — усмехнулась ведьма. — Винсент вышибет тебя из тела, даже сидя в рыжей тюрьме: друзья-рыцари с удовольствием снабдят его необходимым для операции снаряжением. — Зелёная помолчала, а затем с удовольствием ответила на давешнюю подначку голема: — Как видишь, наша дружба стоит на крепком фундаменте.
— Да. — Ардоло обхватил подбородок рукой и тяжело вздохнул. — Вижу.
* * *
— Пусто, — разочарованно произнесла Инга. — И такое ощущение, что пусто уже лет семьдесят.
— Следы говорят об обратном.
— А ощущения — об этом!
— Если тут никого не было последние семьдесят лет, это ещё не значит, что тут никто не жил все эти годы, — неспешно протянула Яна, не желая ввязываться в очередной спор с горячей подругой. — Местные уверены, что Самуэль Верба существует и бродит поблизости.
— Двое полицейских и репортёр захудалой газетёнки?
— Газетёнка, между прочим, называется «Мировые новости Нью-Мексико», — улыбнулась Яна.
— Просто местные мечтают, чтобы здесь сняли пару эпизодов какого-нибудь сериала.
— Они верили в то, что рассказывали.
— Все мы верим в то, что в Тридесятом царстве нас ждут мраморные дворцы, — улыбнулась Инга. — А на деле оказываемся посреди унылой помойки.
— Здесь хотя бы не пахнет.
— И на том спасибо.
Древняя бензоколонка — дощатый дом, к которому примыкали гараж с сараем, два ржавых, когда-то красных насоса и выцветшая вывеска — уныло торчала посреди раскалённых дебрей захудалого американского штата и не вызывала интереса даже у сотрудников всевидящей и всезнающей налоговой службы. Слева — кусок ограды, возле которого свалены покрышки, несколько бамперов, аккумуляторы, пять или шесть кусков совершенно неопределяемого металлолома и две пустые бочки, изготовленные, если верить трафаретным надписям, ещё по заказу «Standard Oil». Справа — полузасыпанный песком холодильник то ли тридцать первого, то ли тридцать второго года выпуска — мечта археологов третьего тысячелетия.
Однако от времени загадочная станция не рассыпалась, и даже бензин старые насосы качали исправно — Инга проверила: кряхтели, но качали. Да и всё остальное отнюдь не выглядело брошенным. У здоровенной кассы образца девятнадцатого века — лоток со свежими шоколадками, пыльный телефон подключён к сети, а в гараже не больше песка, чем его было бы у рачительного хозяина. Инструмент аккуратно разложен по полкам и ящикам, несильно пахнет машинным маслом, как будто его меняли тут день или два назад, а в заряженной мышеловке лежит кусочек сыра. Правда, с плесенью.
И ни намека на магию.
