Так, а это мне не надо. Из дома намного сложнее сбежать. Там и слуги свои, да и просто… В гостинице — ты никому особо не нужен, куда пошел — никого не интересует… Да и дом наверняка не в центре, а мне еще с поверенным встречаться. А до него еще добраться надо.
Без его помощи я точно не справлюсь, но надеюсь, что его удастся уговорить. При нашей встрече он произвел впечатление порядочного человека, да и магическая клятва, которую произносят при заключении договора должна помочь. Договор он заключал с моими родителями. Но до совершеннолетия — я тоже сторона этого договора.
— Нет, директриса сказала — только нейтральная территория. Мадам Лесим подтвердит.
Мадам Лесим кивнула максимально сдержанно. Ее жестко укачивало, но она умудрялась следить за нашим разговором.
— У нас с мадам Лесим номер должен быть один на двоих. Иначе я настаиваю на том, чтобы вы отвезли меня обратно в пансион.
— Конечно, Ариадна. — Никки говорил, не отрывая взгляд от дороги — Гостиница тихая. Семейная. Недалеко от нашего городского особняка.
— Сейчас заселитесь, но на ужин все-таки к нам! Просто завтра вам целый день придется провести вместе, твой отчим хотел с тобой пообщаться и было бы проще, если бы вы остановились у нас дома… Он как раз собирался заехать.
— Неженатый племянник опекуна — недостаточно близкий родственник. Это может подвергнуть репутацию девушки риску — мадам Лесим решила вмешаться. — Если бы еще в доме опекуна, под присмотром его жены, то тогда можно было бы еще рассмотреть этот вопрос.
Ага, сейчас! Мне взгляда жены опекуна и в десять лет хватило, чтобы понять, что в своем доме она меня видеть не просто не хочет, а… В общем, ненависть в ее взгляде запомнилась десятилетней девочке на всю жизнь.
Мадам Лесим, я вас просто люблю! И расцеловала бы сейчас, если бы это не привлекло бы столько внимания! Но мой благодарный взгляд заметили. В глазах мадам Венюковой сверкнуло что-то. Что-то настолько опасное, что я бессознательно начала снимать перчатки. Теперь нужны только подходящая ситуация, чтобы коснуться.
— Роза Эльбертовна, пить хотите? Есть лимонад. Наша кухарка готовит его по особому рецепту. На травах.
Не отказалась. Коснуться пальцев — дело техники.
Я давно привыкла к подлостям, мелким, и не очень пакостям, попадались ненависть и равнодушие, но то, что я увидела — надолго выбило меня из колеи.
Гостиная в каком-то доме. Со вкусом оформлена. Вечер, а свет неяркий. Так несколько бра по стенам. Люстра не горит.
Мой опекун? Вид у него странный. Он сидит в кресле с бокалом вина, смотрит на огонь. Вид такой домашний, расслабленный. Даже рубашка на груди расстёгнута. Роза Эльбертовна сидит в кресле напротив. Свой бокал поставила на столик рядом. Я как бы стою за ее спиной. Странно. Одежда тоже домашняя. Не банный халат, конечно, но все же…
— Твой сын сможет сделать то, что надо?
Опекун глотнул вина и посмотрел на маму Никки. Задумчивый такой взгляд и жесткий. Я не ожидала такого жесткого взгляда, мне всегда казалось, что он слабее… Показалось? Притворялся?
— Он не хочет. Говорит, что насилие по отношению к девушке — это через чур. Но я смогу его убедить. Хотя, на мой взгляд, какое там насилие? Просто напою ее этим…
Роза Эльбертовна помахала рукой, в которой держала какой-то пузырек темного стекла.
— А там она сама на него набросится. Следы можно определить только в первые двое суток, а дальше — никто ничего не докажет. А девица — сама хотела, сама соблазнила бедного мальчика, который благородно теперь предлагает на ней жениться. Опозоренной, между прочим.
— Главное, чтобы остались следы, она умная девочка. Через чур умная и очень хорошо претворяется.
— Будут и следы, и свидетелей обеспечим. Выйдет замуж — никуда не денется. И мой сын будет графом Чернышевым, если уж собственный отец его признать не хочет.
— Я признал!
— Ага, сыном погибшего младшего брата, а не своим.
— Ты же знаешь, я не мог развестись с Людмилой и жениться на тебе. Ее отец живо лишит меня должности и заберет дочь и внучку. Хочешь сидеть без денег и вспомнить свой предыдущий способ зарабатывать? Сейчас на твои прелести не будет столько желающих.
— Не надо мне про это напоминать. Я все помню.
— Ах помнишь, тогда не мотай мне нервы!
Женщина подошла, просунула руку между пуговицами его рубашки, и провела по груди, а другую руку опустила вниз к штанам.
— Обожаю, когда ты так злишься… Ну что — пошли мириться?»
И на страстном поцелуе меня выкинуло из воспоминания.
Абсолютно выбитая из той сферы спокойствия и готовности действовать, в которую я себя заключила, я смотрела на эту хорошо сохранившуюся брюнетку и пыталась понять, как мне теперь уложить всю эту информацию в имеющуюся картину мира.
Видимо взгляд у меня был какой-то бешенный, поскольку теперь она схватила меня за руку и уставилась в глаза.
— Вы в порядке, Ариадна?
— В полном, просто укачало, Роза Эльбертовна.
— Можешь звать меня тетей Розой, мы хоть и дальние, но родственники.
— Конечно, тетя Роза.
Сил на то чтобы спорить не было совсем. Тетя — так тетя. Я аккуратно отодвинула ее руку, которой она придерживала меня за плечо и уставилась на дорогу впереди. Меня потряхивало, но так как дорога была неровной, это было абсолютно незаметно.
Так, теперь надо успокоится и немного подкорректировать план.
Подумать только, у меня еще были определенная жалость к этим людям. И даже чувство вины… Теперь они мгновенно испарились и внутри родилась ледяная ярость…
Они хотели меня… Я даже воспроизвести это в голове не могу… А я еще жалела тебя, Никки. Бедный, как тебя дядюшка женится заставляет, а ты… Тоже в этой афере… Интересно, успела она его уговорить?
Тряхнула головой. Нет, не интересно!
Говорят, что в каждой семье есть ворлох под кроватью. В этой семейке их просто запредельное количество. И как только помещаются. Видимо у дяди кровать с нашу спортивную площадку, чтобы уж все толстые и жирные ворлохи поместились. Или они этажами заселяются? Тогда кровать у него должна быть под потолок.
Дурацкие мысли, но помогли сбросить ярость и настроится.
Что ж. Побег — сегодня.
***
Гостиница действительно была небольшой, семейной, и практически рядом с домом Николая, но достаточно далеко от центра. Бросив взгляд на улицу перед гостиницей, я поняла, что в принципе рядом стоят три-четыре извозчика. Надеюсь, что вечером будет хоть один.
Номер с мадам Лесим нам выделили на втором этаже, в самом конце коридора. Неплохо, особенно учитывая, что рядом оказалась лестница для слуг. Не такая парадная как центральна, более узкая и темная. Но на домоводстве зажигать небольшие освещающие дорогу шарики нас учили еще в самом начале обучения. Нас — всех имеющих дар, а он у меня был.
Могли быть проблемы с выходом на улицу и входной дверью. В пансионе дверь для слуг не запирали, и я надеялась, что здесь будет тоже самое. Если это не так — придется выходить из центрального входа. Заклинания отвода глаз я в нашей библиотеке найти не смогла. Говорят, они относятся к разряду служебных для соответствующих служб и поэтому их нет в обычном доступе.
Вот маячки — другое дело — их вешают на вещи, чтобы не потерять. Одна из наших воспитательниц постоянно теряет очки. У нее их две пары, одни для чтения, другие для всего остального. И те, и другие она умудряется терять с завидной периодичностью. Она и научила меня ставить дальнобойные маячки. Ставить — могу, а снимать — не очень.
Пока мадам Лесим приводила себя в порядок в ванной — я еще раз проверила свои вещи на маячки. Мало ли что. Потом может не быть времени.
Приняв душ и переодевшись в не самое праздничное свое платье, я настроилось на бой. Маловероятно, что ту гадость, которой «тетя Роза» планирует меня напоить, мне подольют сегодня. Точнее, если бы согласились жить у них — могли бы и подлить. Скорее всего — завтра. Я весь день буду у них дома, Никки меня может проводить до гостиницы, а там… Не знаю, что они планируют делать с мадам Лесим, но наверное то же самое, что и я — усыпить.
