— Пласти меня! — в голос кричал Василий, вжавшись в, словно в подушку, мантию советника, — Дулака-а-а-а!!!
Советник шмыгнул.
— Ничего мой голубчик, ничего, — он погладил Василия по облезлым пёрышкам на голове, — Просто силой зачастую ничего не добьёшься.
— А как же Козлинский? — Василий, полностью намочив подол Фридерика, поднял на своего старенького друга глаза.
— А его слушаются не из-за силы, — глаза Василия округлились, — А из-за того, что уважают.
— Патаму шта боятся.
— Нет, потому что он маг-слова. Сказал-сделал. И в своих решениях он справедлив.
Василий отпрянул от ноги Фридерика. Клюв героически поджат.
— Тогда теперь я голубь-слава!
Фридерик улыбнулся. Слава, не меньше.
— Сейчас, мой старенький друг, я принесу тебе стульчик и всё помою сам! — и Василий, переваливаясь из стороны в сторону, побежал в кабинет Драгфата за уцелевшим седалищем.
***
Драгфат вернулся в часть в ярости. Он оказался в своём кабинете. На новом крутящемся стуле, сложив крылья на пузе, его ожидал Василий.
Как только тот его заприметил, он сделал Генералу жест, мол, иди за мной. Драгфат, памятуя о последней голубиной взбучке, молча вышел вслед за деловым товарищем. Коридор, по которому предусмотрительно шёл Фридерик, сиял чистотой.
Василий, дойдя до середины коридора, резко развернулся к своему единственном зрителю, поставив одно крыло в бок, а второе поднеся к клюву в жесте: “Молчи, малыш!”. Он же, держа зрительный контакт с Генералом, развернулся. И от голубиного бедра пошёл к умывальнику. С силой, с грохотом, распахнул дверь. Повернув голову, голубь посмотрел на Генерала. Словно игривая блудница, голубь стянул идеально чистые штаны из раковины, и модельной походкой, волоча по полу, пронёс штаны до Драгфата. Василий преподнёс их Генералу, как самый заветный трофей. Мужчина в шоке посмотрел на Советника. А потом опустил взгляд на штаны. Они были идеально чистыми, но сырыми… Генерал ещё раз посмотрел на Фридерика. Тот отрицательно покачал головой. Генерал усмехнулся. И опустился вниз к Василию, который держал перья скрещенными на пузе, а морду высоко поднятой.
— Неужели рота тебя послушалась? — Драгфат об этом узнает. Точно.
Василий сделал голубиный меркантильный просчёт в своей черепушке, посмотрел на своего старенького друга, и улыбнулся.
— Канешн.
Драгфат посмотрел на Фридерика. Тот пожал плечами.
— Хорошо, — перья Василия встали дыбом. Одобрение? Ему? От самого Генерала? — А теперь проследуй в кабинет, нужно поговорить, — Василий сглотнул. Пороть Фридерика?! Он не позволит!!!
Драгфат тяжело вздохнул. Как объяснить ЕЁ фамильяру, что он женится на другой по политическим причинам…
Драгфат проследил как вертлявый зад этой облезлой меркантильной птицы скрылся за дверью. Тяжко вздохнул. Возвёл глаза к потолку. И вот как мне, Любимая, объяснить твоему фамильяру, что заварушка с женитьбой ничего не значит?
Конечно, можно было бы смалодушничать и попросту не ставить в известность пернатого. Но слухи до него дойдут — хочу я этого или нет. И вот тогда может случиться страшное — повторение ситуации с Василием, когда он узнал о себе правду. Если я доведу её птицу, она мне не простит.
Драгфат посмотрел на застывшего помощника, что продолжал стоять в коридоре.
— Фридерик, тебя это тоже касается. К сожалению,— я выдохнул, — Так что прошу, — указал своему Советнику на дверь кабинета.
Фридерик сделал поклон головой и прошёл в помещение.
И вот за что мне всё это?
— Не сметь бить по старческой жопине! — проорала птица, уткнув крылья в боки, стоило мне войти.
— Что?
— Не сметь трогать старый задок моего друга! — Василий угрожающе нахохлился, — Тронешь и я закусюсь с тобой, хошь ты таго или не хошь!
— Да что, чёрт вас подери, здесь происходит?! — Драгфат ударил кулаком новый массивный стол из ценных пород.
— Не тронь старость!!! — заорала боевая птица, взъерепенев все перья, когда залез на стол. Он был мощь. Он был сила. Он был готов биться насмерть.
— Василий, никто не собирается меня трогать, — Фридерик с умилением посмотрел на птицу, что решила будто бы сейчас Советника будут пороть, — Да и не старый я. Ещё очень даже, — он уже не мог сдержать улыбку, вызванную таким защитником.
Генерал переводил взгляд с птицы на помощника и обратно, и думал, что сейчас взорвётся. Вдох. Выдох. Потёр глаза широкой ладонью.
— В общем, зачем я вас позвал, — он посмотрел на порядок на своём столе. Даже говорить о таком противно, — В ближайшие дни мне необходимо заключить политический брак.
В комнате повисла звенящая тишина. Фридерик кивнул, понимая, что на время будет исполнять часть его обязательств. Василий же…
Птица сидела на спинке кресла, расположенного напротив генеральского стола, и крутилась как на карусели. Василий остановил кручение, взявшись лапами за стол. Он выпучил глаза. Он поочерёдно смотрел на Генерала то правым, то левым, крутя головой. Драгфат уже хотел пояснить пернатой курице-гриль, что это ничего не значит, и что только Иви в его сердце, как птица резко повернулась в профиль. Левый расфокусированный глаз Василия отбалансировался и сощурился. Клюв скривился.
— Чё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё?! — заорала эта кура-баньши. У мужчин заложило уши. Драгфат поморщился.
— Да не ори ты так, — попытался его утихомирить Драгфат.
— Да как ты сме-е-е-е-ть?! Как?! — прошипела разъяренная птица.
— Василий, возьми себя в крылья и заткнись! Дай мне сказа…
— Ты предать её!!! А я знал, что ты с гнильцой, козлятина! Тухлятиной от тя прёт!
— Брак будет фиктивный! — Генерал опять бахнул кулаком по столу. Ещё удара три и стол можно заменять. Снова, — И временный! Я люблю только Иви, глупая ты птица!!! — проорал Драгфат. Плотину прорвало, — Понял?! Мне нужна только она! И я сделаю всё, чтобы она вернулась!
— Ты врать! Ты врушка! — всё также кривил свой клюв Василий, скрестив на пузе крылья. Мысля о прянике промелькнула 25-ым кадром в голове пернатого.
— Хочешь, спроси у своего дружка-балабольщика! Он подтвердит.
Василий повернул голову и посмотрел на армейского козла.
— А взять и спросить! Ага?! — он дёрнул головой в сторону, — И если ты врать, — он указал на Генерала крылышком, — Тебе ханэ!!! — Василий провёл пером по горлышку, демонстрируя, какая именно кара будет.
Он спилотировал на пол и почапал на выход. Как он будет спрашивать Маэстро Переговоров, одному Святому Создателю известно. Но настрой решительный.
***
Василий, пригнув голову, и оттопырив крылья назад, словно стремительная ракета, пущенная на самотёк судьбы, понёсся по лестнице вниз. Он знал: в дежурном КПП есть он. Кристаллический передатчик, он же фиолетовый ретранслятор, он же штука по которой Иви вызывала подмогу, когда они все вместе с собачками порешали наглых свин-нэев. Какой шашлык тогда был… Вах!
Нервная дробь в окно. Дежурный смотрит за стекло и видит, как питомец Аурийского прижимает то один глаз к стеклу, то второй, пытаясь разглядеть, есть ли кто в будке или нет.
— Дежурный на посту, слушаю, — открыл солдат дверь в будку. Голубь сразу же, не тушуясь, нагло прыгнул на солдатский берц, а после, отодвинув маленькой лапкой штанину служащего, попал внутрь поста. Без спроса, без разрешения этот пернатый беспредел, энергично виляя круглым задом, прошёл внутрь. Солдат закатил глаза. Чего только этой птице на территории части не разрешается. Что на этот раз? Салют залпами из военной техники? Хоровод 34-ой роты, которую Василий и в хвост и в гриву задолбал со своей уборкой? Или опять голубино-минорные песни о “дворовой девке с семками, которыми она кормила падших голубей” в рупор на всю часть пока Генерал в отъезде?
— Хай, — Василий раздвинул лапы, взлетев на стол. Ещё чуть-чуть и акробаты позавидуют межножному шпагатному пространству пернатого. Устойчивость. Решительность. Напор, — ЗвОни! — приказал Василий, указывая на кристаллический передатчик дежурному.
