с помощью поисковиков не могу найти. Умоляю, пригляди за Эстой пару дней! А если сможешь найти её отца и заставить его вспомнить о родительских обязанностях, то можешь смело вручать ему дочь. Этому мужчине полезно будет хоть изредка вспоминать, что он отец, а не добрый дядюшка, что задаривает ребёнка подарками, но совершенно не участвует в его воспитании.
— И тебе здравствуй, Никки, — едва сдержав улыбку, поприветствовала я молодую женщину и осторожно спросила. — Он опять чудит?
— Чудит!? Это мягко сказано! Этот бессовестный некромант, стоило ему только узнать, что придётся сидеть с детьми, сбежал, — пыша возмущением, сообщила мне Николет и звучно захлопнула свой ежедневник. — Представляешь, взял и сбежал через окно гостиной, как ребёнок!
Я смотрела на подругу и вспоминала тот давний день, когда впервые встретила её совсем юной девочкой, безумно влюблённой в Этьена. Сейчас это была взрослая, разумная и уверенная в себе женщина, которая, похоже, успела разочароваться в своём муже, но любить не перестала. Ей вообще в пору памятник за терпение поставить и за то, что она до сих пор не прибила муженька в порыве гнева. Будь я на её месте, давно бы уже в весёлых вдовушках ходила. Всё же уберёг меня бог в своё время, дал сделать правильный выбор.
— Оставляй Эстер, мы присмотрим, — милостиво разрешила я Никки, искоса поглядывая на замершего сына.
Пока я и Николет разговаривали, под шумок две мелкие прищепки прицепились к Эрику намертво и что-то восторженно рассказывали ему на ухо полушепотом. Надо отдать должное сыночку, он терпеливо слушал малявочек, удерживал на лице заинтересованное выражение и даже поддакивал в нужных местах. Всё же из Эрика получился чудесный старший брат, сын тоже замечательный, когда не пытается бунтовать.
— Геля, ты меня очень выручила! Спасибо огромное! — с жаром воскликнула Никки, после чего порывисто обняла дочку и строго наказала. — Эста, будь хорошей девочкой, не доставляй неприятностей! Мама, тебя очень любит! До встречи!
— До встречи! — дружно попрощалась с ней вся наша дружная банда, маскирующаяся под благовоспитанных, ответственных и честных людей.
Стоило только двери в мой кабинет закрыться за спиной Николет Норн, как в фиалковых глазах Эстер и карих очах Адель заплясали чертенята, моя совесть временно взяла отгул, а Эрик попробовал смыться.
— Мам, я пойду на пару, — попытался поставить меня перед фактом сын, поднимаясь на ноги.
— Нет, родной, — пытаясь скрыть самодовольную улыбку, произнесла я. — Пара у тебя последняя, это и сорванные занятия потом магистру Жерме отработаешь, а сейчас изволь присмотреть за девочками.
— Мама, а ты не забыла, что сама обещала тёте Никки присмотреть за ними? — неудачно попытался шантажировать родную мать этот бессовестный мальчишка.
— А я не обещала всё время лично за ними присматривать, — моя улыбка стала запредельно широкой и зубастой. — Я сказала: «Мы присмотрим». Ещё раз попробуешь шантажировать мать, и я расскажу отцу, что ты на прошлой неделе вместо написания курсовой в библиотеке, хлестал пиво с друзьями в баре, попался патрулю и …
— Достаточно, — пробурчал расстроенный сын и со вздохом спросил. — Как долго мне за ними присматривать?
— Мне нужно ещё как минимум часа два, чтобы закончить отчёт, — честно призналась я, решив, что дольше тиранить Эрика не нужно.
— Хорошо, два часа, так два часа, — с явным облечением произнёс сын и обратился к притихшим девочкам, прислушивающимся к разговору старших. — Обезьянки, пойдём в сад иллюзионистов бабочек ловить?
— Да!!! — восторг из Адель и Эстер бил через край, а я была тут же забыта.
Хотя нет, не забыта. Обе девочки, прежде чем уйти, подбежали ко мне, повиснув с двух сторон и впрямь как обезьянки на дереве.
— Мамочка, я тебя люблю! — выдохнула мне в правое ухо Адель, благоухая малиновой карамелькой, спрятанной за щекой. — Пока-пока!
— Тётя Геля, спасибо! — в левое ухо шепнула Эстер, намекая на то, что предоставила ей возможность побыть с объектом её обожания. — Пока!
— Через два часа верну, — предупредил меня сын и, взяв малявок за руки, увёл из кабинета.
И вот вроде можно вздохнуть спокойно, продолжить писать нудный отчёт, но сердце материнское отчего-то было неспокойно. Я поднялась, прошла к окну и стала ждать, когда детишки появятся на крыльце корпуса некромантов. Пока ждала, заметила, что по дорожке спешит очень знакомая эльфийка, которую я когда-то давно повстречала, будучи призраком, ищущим своё тело.
Мэдмиэль совсем недавно поступила в нашу Академию, закончив прежде школу в родном мире. Девушке уже около тридцати было, когда её зачислили к нам на первый курс, но для эльфов ведь это ранняя юность и потому никто не был удивлён, хотя мне всё же странно видеть её имя в списке первокурсников.
Мэд направлялась к нашему корпусу, удерживая в руках большую коробку, в которых обычно переносили неактивные учебные скелеты. Стоило ей ступить на нижнюю ступень, как на крыльце появился Эрик с девочками. Вот тут я поняла, почему мне так неспокойно, а так же выяснила, в кого влюблён мой сын.
Стоило старшенькому заприметить эльфийку, как он тут же застыл, будто вкопанный и выпустил ладошки девочек из своих рук. Почувствовав свободу, две непоседы рванули вниз наперегонки, чуть не выучившись летать. Увидев это, я схватилась за сердце и уже была готова, плюнуть на всё, распахнуть окно и дать сыну нагоняй, как вдруг Мэдмиэль бросила коробку на землю и в полёте поймала Эсту, оступившуюся и чуть не упавшую пластом на мощённую плитами дорожку. Адель к слову спустила куда как аккуратней.
Эрик ожил, бросился к девочкам и, судя по выражению лица, принялся их обеих отчитывать. После поднял с плит коробку, стряхнул с неё несуществующие пылинки и с благодарностью протянул эльфийке и видимо поблагодарил, густо краснея. Даже мне из окна второго этажа видно было, как алеют уши сыночка. Мэд что-то ему ответила, потом обратилась к девочкам, те пристыжённо опустили головки.
— Что интересного увидела? — неожиданно раздался над ухом голос мужа, а его руки ловко обосновались на талии.
— Будущую невестку, надеюсь, — честно призналась ему, указывая кивком головы в нужную сторону. — Вот задаюсь вопрос, хватит ли у нашего сына совести организовать нормальную свадьбу или он поступит в точности, как его отец.
— А чем тебе наша свадьба не
