Вольф тоже кинулся проводить расчеты, чтобы вернуть любимую или хотя бы самому переместиться к ней. Выяснилось, что никто понятия не имеет, каким именно способом собирались перемещаться испытатели, какой вид пентаграммы использовали. Но по-любому выходило, что без пятого человека вернуться они не смогут. А ведь было неизвестно, сколько еще человек выжило, и выжило ли вообще. Занимаясь этими расчетами, Сарториус, сам того не желая, опроверг закон Лапикуса – Стронца, чем сразу заслужил научную признательность и профессорское звание. Но это его не обрадовало, так как ни на шаг не приблизило к решению важной для него задачи.
Когда он понял, что любимую не вернуть, на него обрушилось другое горе. От сердечного приступа умерла его мать. Почерневший от горя, он приехал домой, где успел принять последний вздох отца, не сумевшего пережить потерю жены. Тройная утрата практически сломила Вольфа. Он не пожелал возвращаться в родной университет и уехал преподавать в Киливию, пытаясь загрузить себя работой и не думать о разрушенных надеждах и несбывшихся мечтах. Только через много лет вернулся заслуженный профессор в стены альма-матер, но долго оставаться там все равно не мог. Вот и колесил по странам и университетам, неся свои знания студентам.
– Мне очень жаль, Вольф, – пробормотала я смущенно.
– Десять лет прошло, – обнял он меня еще крепче, – раны зарубцевались. Теперь у меня есть ты. И если с тобой что-нибудь случится, боюсь, мое сердце уже не выдержит.
– Да что со мной может случиться? – нарочито весело возразила я, хотя прекрасно понимала, что самой себе врать не стоит, ибо приключения на свое мягкое место нахожу с поразительной результативностью. Я их обнаруживаю даже там, где другим людям абсолютно ничто не угрожает.
– Да что угодно! – возразил муж, вторя моим мыслям. – Ты даже на крышу умудряешься попасть при телепортации, хотя по всем законам должна перемещаться горизонтально… насколько это возможно.
– Не я одна! – припомнила я аналогичные успехи Алекса.
– Думаю, это он специально сделал, когда я про твой горький опыт рассказал. Вверх перемещаться гораздо труднее.
– Да?! – обрадовалась я. – Я считала это ошибкой, а тут, оказывается, есть чем гордиться!
– Гордись, – покладисто согласился муж, но как-то печально. Мне даже показалось, что он тоже пытался повторить мой опыт, но у него не получилось. – Только не совершай необдуманных поступков, ладно?
– Конечно! – согласилась я с энтузиазмом. – Вольф, ты же мне не все рассказал… про свою догадку…
– Ты понимаешь, – посмотрел он пристально мне в глаза, – Вилда подробно мне не говорила про их опыты, но по некоторым фразам можно предположить, что у лидера их группы, кажется, его звали Дедрик, была какая-то старинная книга, по которой они и собирались ставить свой эксперимент. Именно наличие этой книги давало им уверенность в благоприятном исходе опытов. Вот я и подумал: а не первый ли том энциклопедии был тогда в руках этого самого Дедрика? Ситуация уж очень схожа с нашей, не находишь?
– Хлор! Вольф, а ведь ты прав! И перемещение с помощью пентаграмм описано в первом томе!
– Вот то-то и оно… – вздохнул Вольф. – Как бы и нам не наступить на те же грабли.
– Что?
– Ничего, любимая, ничего.
– Ты ничего не хочешь сказать мне на прощанье?
– Шторы были ужасные.
Фильм «Мистер и миссис Смит»
Кур-олис нервно расхаживал взад-вперед, заложив руки за спину. Мы с Вольфом снизу вверх, из положения «сидя», наблюдали за его движением. Суровый вид мужчины не предвещал ничего хорошего, но мы все-таки надеялись, что наше высокое положение в государстве хиппов дает нам право знать все тайны этого племени.
– Это Запретное место, – наконец выдал мужчина и хмуро посмотрел на нас.
На переговоры с соплеменниками мы отправились вдвоем, полагая, что без лишних ушей нам проще удастся разговорить старейшин. Хиппы выслушали просьбу своей правящей четы, поохали и молча разбрелись восвояси. Только Кур-олис остался разбираться с недовольным королем и кипящей королевой.
– Мы это предполагали, – ровным тоном сообщил ему Вольф.
– Тогда зачем спрашиваете? – удивился простодушный сын песков.
– Чтобы не тратить лишнего времени на поиски. Мы ведь все равно туда доберемся рано или поздно. Так что мы просто надеялись на вашу помощь. Но можешь не говорить.
– Не надо туда ходить, – взмолился мужчина. – Старики говорили, что там беда, там плохая сила… люди пропадают!
– Значит, нам точно туда! – упрямо проговорила я. – Пойми, мы должны разобраться с этим!
– Петра, Канис, заклинаю вас, одумайтесь!
Лицо Кур-олиса было таким умоляющим, что мне стало не по себе, словно я украла у него последнюю курицу-несушку и ощипываю птичку у него на глазах.
– Тогда рассказывай, – спокойно, но очень убедительно потребовал Вольф.
– Что рассказывать?
– Легенды, сказания, мифы, преданья старины глубокой! Все, что связано с этим местом. Все, что знаешь.
– А-а-а, – успокоился Кур-олис и уселся между нами. – Слушайте.
Легенда первая КамниКогда-то на всей территории Темсарии вместо пустыни простиралась плодородная долина. Полноводные реки несли свои воды от самых гор к теплому морю, леса и сады дарили тень и прохладу, большие и малые города радушно встречали гостей, все стоило гроши и не было очередей, и жители этих мест говорили на другом языке. Так вот в те самые очень и очень давние времена пришел в эти края Черный человек. Нет, не ликом черный и не душой, но остался он в памяти людской именно как Черный человек.
И пришел этот человек к правителю той благословенной страны и попросил продать ему бросовый клочок земли на самой границе государства. Бесплодный участок, на котором не росли даже колючки, никому не был нужен, а проситель предложил за него хорошую цену. Вот правитель и согласился продать ему в вечную собственность никчемную землю.
Прошли годы. О странном Черном человеке, купившем участок, почти все забыли. Почти все, кроме собирателей податей. Пришли как-то сборщики налогов в те места и не поверили своим глазам. Купленная Черным человеком земля была обнесена каменной крепостной стеной, какой не было и в столице. Но что их удивило больше всего, так это то, что не было в этих краях каменоломен. Ближайший карьер располагался за сотни верст отсюда. А камни были явно вытесаны, может, не очень умело, но зато в огромном количестве. А о таком грандиозном строительстве никто в стране и слыхом не слыхивал. Стали они искать ворота в стене, чтобы собрать с хозяина подати за все годы владения имуществом, но так вожделенного входа в сплошной кладке и не обнаружили. Это еще больше удивило мытарей. И отправились они к правителю с докладом, что один землевладелец отгородился от мира и от людей, податей не платит, парней на службу государственную военную не присылает и что делается в его владениях – лишь богам известно.
Осерчал правитель и отправил в ту землю отряд воинов разобраться с Черным человеком. И приказал он им, что если по-хорошему договориться не получится, то разобрать ту стену по камешкам, а хозяина арестовать и привезти в столицу ответ держать! Воины выполнили приказ, но только наполовину. Стену разобрали, а вот Черного человека и след простыл. Пусто оказалось за каменной стеной. Ни строений, ни следов жизни… ничего. Только ветер свистит, словно запертый за этими стенами.
Камни те потом в столицу перевезли. Чего же добру зазря пропадать? На строительство государственных зданий их использовали. Тем более что знатоки поведали правителю, что камни редкой породы, в ближайших краях такие не водятся. Откуда их Черный человек привез, и доселе неведомо.
А земля та так и осталась ничейной, и Черный человек так больше и не вернулся.
Легенда вторая ПесокВ стародавние времена, но уже гораздо ближе к нашим, произошла в здешних местах страшная катастрофа, землетрясением именуемая. Разверзлись недра и поглотили города, по лесам и садам пронеслись пожары, реки повернули вспять. Живая долина превратилась в мертвую. Люди, кто жив остался, почти полностью покинули обжитые места и ушли искать лучшей доли. А некогда плодородную местность стало заносить песком. И текли несметные песчаные реки из того самого места, где когда-то стояла каменная стена, воздвигнутая Черным человеком. Словно мстил он своим гонителям за разрушенную собственность. Тогда нарекли люди это место Запретным и перестали посещать его.
И занесло бы все вокруг песком, не явись из того же самого места небольшое племя людей. Они говорили на не известном никому языке, были суровы, прямолинейны и неприхотливы. Только их стараниями сохранились в Темсарии оазисы, позволяющие живым существам жить в этой пустыне. Называли эти люди себя потусторейцами, то есть пришедшими с той стороны. Что это была за сторона, они никому не говорили, в дела соседних стран не лезли, но и к себе никого не пускали, отгородившись от мира защитными ветрами.
