В конце того тяжелого, но счастливого года мы бродили с мамой босые по пляжу. Смеялись и пачкали ноги в песке.
Выяснилось, по всей планете стал происходить странный процесс умирания. Экологически чистая, возрожденная и прекрасная природа по неизвестным причинам перестала восстанавливаться. Амордонты-ученые выяснили, что это началось, когда выгнали людей. Перестало происходить преобразование неживой материи в живую. Но политики и гордыня не давали Амордонтам признать, что мы нужны Земле, а Земля нужна нам. Обоим расам нужен был какой-то прорыв. И он произошел, когда моей маме приснился сон.
КОНЕЦ
– Откуда они приходят?
– Из недостроенных домов.
– Из каких именно?
– Это неважно, главное, чтобы были стены и окна.
– Почему именно в них проход?
– Потому что их еще не принял хозяин. Я здесь один такой знаю, пойдем туда.
– Что ты собираешься делать?
– Собираюсь прикончить гада.
– Но как? Мы уже пробовали всякими способами.
– Вы не знали того, что знаю я. Скажи мне вот что: среди них были старики? – спросила я, отметив про себя, что этот мальчишка меня разглядывает. Для него я использовала внешность блондинки со смуглой кожей, светло-серыми глазами, по стилю – байкер; совсем не то, что я есть на самом деле, но этому парню нравилось.
– Угу. Мерзкие такие, – ответил пацан. Он был ещё совсем мальчик, лет шестнадцати, лицо усеяно веснушками, заинтересовано-сердитый вид. У него за спиной всё время мелькали тени, от этого он вздрагивал и оглядывался. Недоверчиво всматриваясь в мои глаза, он почти спрашивал, замечаю ли я эти тени и его дёрганность, но всё же не решался задать этот вопрос прямо. Я предпочла пока не подавать виду, что всё понимаю. – Думаю, что это какое-то бессмертие, – уверенно констатировал он.
– Технически всё наоборот. Это заклятье смерти по какой-то одной причине. Ни по какой другой причине он умереть теперь не сможет.
– Вот так просто?
– Нет, не просто. Вот ты, например, знаешь, на что именно он заклят?
– Нет.
– Чем ты уже пробовал его упокоить?
– Ну, как положено: святая вода, серебро, святое дерево, молитвы, даже заклятия.
– А если он наложил такое заклятие «умру от чего-то неземного»? – спросила я дурашливо.
– Не вижу смысла в таком заклятии. Можно же пойти в музей, взять там камешек с Луны – и конец ему.
– Не скажи, если он указал, от чего именно должен умереть, и оно не с этой планеты, то это своего рода заклятие бессмертия. Если он стареет, мучается всяческими болячками, но живёт, то я приблизительно представляю, что это за заклятье. И способ передвижения через недостроенные дома это подтверждает. Возможно, оно передается в роду из поколения в поколение, поэтому они его придерживаются, и живет он тоже на этих землях, потому что именно в этих краях зародилась эта магия. Именно в этом заклинании есть один изъян – эти твари плохо размножаются. Самка родить может только раз в сто пятьдесят лет.
– Подожди, ты говоришь, что эти твари раньше были людьми?
– Да.
– И что это нам дает?
– Это дает нам подсказку, что он не слишком грамотный в области заклинаний бессмертия. Два-три заклятия – это еще не могущество. Минус в том, что он может плодиться. Ну вот, мы и пришли, – Недостроенный двухэтажный дом походил на ограбленный особняк.
Мне стоило усилий создать его тут, в чужом воображаемом мире, главным образом из-за того, что здесь вообще не было чего-нибудь статичного. Дорога, по которой мы шли, то менялась с заросшей на вытоптанную желтую ленту, то становилась потрескавшейся коркой высохшей грязи поверх бетона. Вдоль всего пути то вдруг вырастали дубы с кленами, то рассыпались на кусты, с которых немедленно опадала листва. Весь мирок этого мальчика состоял из только что придуманного, и как только оно оказывалось за его спиной, карикатурно изменялось. Неестественные, словно слепленные оплеухами из глины твари, крались за нами по пятам, кривлялись и шептали. Но стоило напарнику оглянуться – всё исчезало, и белый свет существовал только вокруг нас.
– Смотри, что я буду делать, и молчи, мотай на ус. Становись за мной, перед порогом. Начали. «Ведите меня, двери. Покажите мне, окна. Кто ходит в вас? Кто глядит сквозь вас? Кто пути ищет для дела лихого?»
Придуманное наскоро заклинание не вызвало у юноши никаких подозрений, а визуальный эффект подтвердил его действенность. Дом покрылся стеклянной пленкой, в окнах замерцали образы.
– Ты и представить себе не можешь, сколько швали шляется через такие проходы.
Я выбрала нужную нечисть, схватила и вытянула к нам. Напарник от испуга отступил назад, огляделся и, подняв с земли корягу, приготовился защищаться.
– Какого черта? – закричало то черт знает что, которое я вытащила.
– Это ты меня спрашиваешь? Ну ты даешь, подлюга. В этом мире таки действительно нечисть обнаглела.
– Как ты смеешь? Ты знаешь, кто я? Я тебя сейчас…
– Замолчи, – сказала я облачённому в синий фрак и черные замызганные штаны лысому старику с желтовато-черной кожей. Все видимые части его тела были грязные, а вокруг рта – засохшая корка, к тому же, зловоние от него исходило адское. – Не мешай. Помощник, где ты там? Смотри сюда, – обратилась я к перепуганному напарнику. – От чего умрет это несчастье, от того же умрет и его выводок. Если будет корчить из себя большого повелителя тьмы, дай подзатыльник. Больше цинизма, а то расплодились здесь на душах человеческих. Ты меня понял? – помощник закивал головой. – Вот от чего он сдохнет. – Я достала из-под лацкана пиджака нечисти малюсенькую иголочку.
– Стой! Не делай этого! Я дам тебе все, что захочешь: деньги, власть, все-все, что захочешь… – глядя на иглу, жалостливо скулила тварь.
– А здесь, помощник, будь осторожен. Когда он предлагает подкуп – главное, помни, что ничего из того, что он предлагает, у него нет. Единственное, что он может, так это сделать из тебя своё подобие.
– Не верь ей. Не верь. Я могу… – он не успел сказать, что он там может, я сломала иглу.
Помощник посмотрел на меня с подозрением.
– А что он может?
– Он мог бы сделать из тебя своего заместителя.
– И все?
– Ну не скажи, все-таки вторая должность в иерархии.
Ветер уносил песок к дороге… Как с того света, каркнула ворона… Мальчишка, удивлённый тем, с какой лёгкостью она убила чудовище, пошел следом, но всё время оглядывался, то ли пытаясь запомнить это место и дом, то ли опасаясь нападения со спины. Он старался идти в ногу, пытаясь припомнить, говорила ли она своё имя.
– Дальше дело за тобой, – нарушила молчанье девушка-байкер, одевая перчатки, – ты должен выловить потомков. У них у каждого своя игла; сломаешь иглу – убьешь подлюгу.
– А как? У меня нет силы отслеживать их, я не могу открывать проход.
– Я научу тебя, – и колдунья показала ему, как это делается, и наделила силой. – Теперь прощай, истребитель кощеев. – Сказала она с иронией, но и с уверенностью, что у него всё получится.
– Подожди. Хотел спросить тебя – если ты знаешь больше заклятий, значит, ты странствуешь в других мирах?
– Иногда.
– Можно и мне с тобой? Ты еще сможешь многому меня научить.
– Сейчас меня ждут в другом месте, но когда ты справишься с этим заданием, тогда может…
– Когда ты вернешься?
– Скоро.
– Привет. Ну как ты тут? Слышала, ты истребил тварей.
– Привет, – ответил напарник с тем же сердитым видом, только сейчас он сидел на полу своего неухоженного дома. Мир за его спиной не шуршал и не шептал, не собирался в уродливые тени, которые замечаешь краем глаза. В напарнике появилась уверенность и мужское суровое упрямство. Его дом хоть и был сколочен из всякого старья, но он был нерушим, и здесь чувствовался покой. – Видишь, вот мои успехи, – он показал мне, что вместо ноги у него деревянная культя.
– Классная штука.
– Ты что, издеваешься?
– Да нет, правда. Туда еще можно серебряный штырь вставить. Знаешь, такой, выкидной. В случае опасности убьешь любую тварь.
– Нет, ты точно издеваешься. Ты глупа или слепа? Не видишь, что я калека?
– Не ори, я вижу. Просто не делаю из этого трагедии.
– Я теперь никому не нужен, а ты не хочешь «делать из этого трагедию»? Да ты просто бездушная тварь.
– Все поправим. Нужно просто заново научиться ходить. Будет даже лучше, чем было.
– Я не могу. Я еще до сих пор ее чувствую, она даже чешется.
– Это пройдёт.
– Послушай, ты говорила, что знаешь много заклятий, так наколдуй мне ногу!
– Заклятий я знаю много, но ни одного такого, которое наращивает ноги.
– Ты врешь! Как тогда! Ты сломала иглу до того, как он сказал, что может, благословив меня, дать мне власть большую, чем твоя.
– Ты узнал и сам. Я знала, что ты узнаешь. Вернее, я знала, что они все будут тебе это внушать.
– То есть ты специально послала меня за ними, не сказав об их настоящих возможностях?
