Огромный зал уже был полон гостей. Среди разряженных господ шныряли длинноухие липусы с лысыми, как бильярдные шары, головами. Невысокие, пронырливые и до жути болтливые — они были единственной расой, которая могла купить и продать все, что угодно, даже если это самое «что угодно» потенциальному покупателю и даром не надо. Сейчас же великие торгаши всех времен и народов были заняты не «втюхиванием» залежалого товара, а сбором ставок. Они «окучивали» гостей, рассказывая им о магических достоинствах игроков, затем предлагали поставить на одного из них, а лучше на двух… или вообще на всех, чтобы точно не проиграть. Когда же несчастный клиент сдавался под натиском предприимчивых ушастиков, его «под белы рученьки» провожали к одной из кабинок тотализатора, где и оставляли на пару минут в компании собственных мыслей, денег и… листа бумаги с названиями масок. Активная деятельность липусов приносила свои плоды: количество желающих сделать ставку по первому уровню Тритэры росло на глазах, отчего то тут, то там начали образовываться небольшие очереди.
Окинув задумчивым взглядом зал, Лола направилась к самой дальней кабинке. Приземистый организатор, бегающий вдоль нестройного ряда клиентов, что-то без конца вещал им, продолжая агитационную деятельность. Гордо прошествовав мимо длинноухой малявки, зор-зара подошла к кабинке и, приподняв капюшон, нагло подмигнула разодетому по последней моде эльфу, после чего вне очереди проскользнула за занавеску. Вернее попыталась проскользнуть, но была оперативно перехвачена за хвост недовольно шипящим липусом. Эльф же, в отличие от коротышки, только открывал и закрывал рот, из которого не вылетало ни звука, зато округлившиеся глаза этого впечатлительного господина выражали бездну различных чувств: от возмущения до удивления, подкормленного страхом, и обратно.
— Нельзя, леди-оборотень, нельзя, без очереди нельзя, — затараторил лысый борец за справедливость, продолжая сжимать ее хвост в своих цепких пальцах. — Нель… — запнулся он, видя, с каким голодным выражением в красных глазах посмотрела на него нарушительница порядка.
— А теперь можно? — невинно поинтересовалась Лола, снимая капюшон и демонстративно разматывая шарф. — А то я с утра ничего не ела еще, хотела успеть перекусить до начала Тритэры, — она окинула оценивающим взглядом худосочную фигуру притихшего липуса, недовольно поморщилась и с гастрономическим интересом уставилась на эльфа. — Одним «зором» сыт не будешь. Нас, высших зор-зар вечно тянет на эксперименты. А тут… такой выбор, аж глаза разбегаются.
Глаза ее и правда разбежались, то есть расплылись, алым огнем залив глазницы.
— Мурррк? — поведя носом, словно принюхиваясь, мурлыкнула «киса», на что народ дружно сглотнул и синхронно отступил к стене. В том, что зор-зары питаются человечиной (эльфятиной, тролятиной, липусятиной и прочим разумным мясом), они не были уверены, но и проверять данную догадку на себе как-то не стремились.
— Проходите-проходите, леди, — елейным голосом запел эльф, дар речи которого вернулся после таких заявлений, а вместе с ним в мужчине прорезались и повадки джентльмена. — Дамы вперед!
Стоящий в конце очереди тролль такими повадками обременен не был, поэтому попытался что-то возразить, однако его подруга быстро заткнула ему рот парой веских словечек.
Лола ослепительно улыбнулась эльфу, с удовольствием демонстрируя весь арсенал белых клыков в своей черной пасти, затем медленно облизнулась на липуса, который, наконец-то, отпустил ее хвост и спрятал руки за спиной, мрачно покосилась на тролля, после чего гордо вошла в освободившуюся кабинку и задернула за собой штору.
На Тритэру зор-зара ходила каждый год для того, чтобы играть на тотализаторе. Хоть при Итане Эльт-Ма-Грогане ей и жилось припеваючи, но… хозяин — есть хозяин: он эмоционален, порой непредсказуем и, что самое скверное, смертен. А если его убьют или ему вдруг взбредет в голову подарить-отдать-продать свою ныне любимую «пантерку»? Тогда Лола вполне может оказаться в условиях, далеких от идеальных, а она давно уже привыкла к комфорту. Поэтому наличие собственных сбережений, позволяющих покупать «зор», независимо от прихотей хозяев, Илоланта считала чем-то само собой разумеющимся. Да и азарт Игры увлекал ее не меньше остальных зрителей. По этим причинам она каждый год стремилась сюда, предвкушая выигрыш (хотя бы на одном из уровней) и развлечения. Правда, повелителю Черной реки Лола об этом не сообщала, как не сообщала и его предшественнику. На Игру зор-зара проникала тайно, делала ставки и, забрав в конце деньги, возвращалась домой, чтобы и дальше изображать «примерную кошечку». Сегодняшняя ночь не должна была стать исключением, поэтому из кабинки тотализатора Лола вышла уже полностью замаскированная и, буркнув «Спасибо, мужик, пойду теперь вина хлебну», направилась к прилавку с едой. На самом деле она не испытывала голода, но подтвердить сказанные слова считала своим долгом. Да и просто слоняться в ожидании начала Тритэры ей было скучно. А так… хоть дегустацией человеческой еды заняться: бесполезная она, конечно, но иногда вполне сносная на вкус.
Бросив на белую столешницу один золотой, зор-зара сделала заказ и, получив полный поднос, отправилась к приглянувшемуся ей дивану. Пара шумных гостей, облюбовавших его, привычно свалили, как только увидели пылающие глаза духа и ее «приветливую» улыбку. Лола бы с удовольствием прилегла, как и положено кошачьим, но выбранный имидж требовал жертв. И, пристроив свою хвостатую задницу на краешке дивана, она поставила рядом поднос, надкусила взятый с него фрукт и принялась тоскливо жевать его, запивая вином. «Гадость! — вертелось в ее голове, — И как только люди умудряются жрать такую гадость, и еще и удовольствие от процесса получать?»
Сферы с изображением участников Игры ярко вспыхнули, отвлекая зор-зару от ее малоприятного занятия.
— Началосссь, — довольно прошептала она, отставляя в сторону практически нетронутый ужин. — Муррр… поигррраем.
Когда Адель собиралась на Тритэру — ее трясло, когда подъехала в сопровождении Нира к игорному Дому — у девушки заболел живот и начали подгибаться колени, а когда переступила порог все той же волшебной комнаты — страх пропал, а ему на смену пришло напряженное спокойствие. Раньше с ней такое происходило перед экзаменами, теперь вот — перед последним шансом на свободную жизнь. Темный сказал, что победа на первом уровне будет зависеть только от нее, и фея, проведя мысленную параллель с выпускными испытаниями в Академии, смогла взять себя в руки и подавить панику. На пороге комнаты девушка глубоко вдохнула, расправила плечи и решительно вздернула кошачий подбородок. Милалика, сопровождавшая ее, одобрительно кивнула и вручила ей на прощание банковский вексель, равноценный двум сундукам золота. Помахивая этой дорогостоящей бумажкой, словно веером, Ада и вошла в светлую гостиную, где уже находилась большая часть игроков. Все присутствующие внимательно изучали друг друга, даже не пытаясь заговорить. Мужчины в большинстве своем были в перчатках и в удобной походной одежде под цвет маски, чего не скажешь про женщин. Лисица щеголяла не менее глубоким декольте, нежели фея, за той лишь разницей, что вместо шелка ее фигура была затянута в черную кожу. Зато змея, в отличие от конкуренток, предпочла откровенным нарядам скромное платье с наглухо застегнутым воротником-стойкой. При виде белой кошечки, она презрительно хмыкнула и что-то тихо прошипела. Адель же, окинув заинтересованным взглядом всех присутствующих, гордо прошествовала к свободному креслу и, взяв со стола какую-то книгу, принялась ее задумчиво листать. Она смотрела сквозь страницы, машинально перебирая их пальцами. Мысли девушки были заняты совсем другим: она не нервничала, но волновалась, а еще ее беспокоили знакомые незнакомцы, что располагались сейчас рядом и с откровенным любопытством рассматривали новенькую. Нир был прав: иллюзия белой шерсти на щеках хорошо скрывала предательский румянец, о чем свидетельствовало настенное зеркало, висящее напротив. Потом дверь снова отворилась, и на пороге появился девятый участник Тритэры — снежный барс. Серебристые одежды его были свободными и легкими, как у самой Адель. А пронзительно-синие глаза на звериной морде — теплыми и насмешливыми.
— Нескучной ночи! — поприветствовал всех он.
А следом за его словами грянула музыка. Веселая, заводная… нелепая. Под эту самую музыку из помутневшего зеркала вылез невысокий шут в полосатом колпаке и радостно провозгласил:
— Добро пожаловать на Тритэру, дамы и господа! Без пяти минут полночь… Вы готовы повеселиться?!
Кто-то кивнул, кто-то ответил, а кто-то лишь мрачно усмехнулся, прикрыв рукой пасть. Фея мило улыбнулась необычному артисту, признав в нем Дух Игры. На лице его была «приклеенная» улыбка, а в глазах бушевало алое пламя, забыть которое ей вряд ли когда-нибудь удастся. Шут, без конца гримасничая, обошел игроков, собрал с них входную плату за первый уровень и, пожелав всем хорошо размяться перед началом НАСТОЯЩЕЙ битвы, предложил выпить. Да-да, именно выпить за удачу и знакомство. Причем Адель и Жозефине он намекнул сделать это с ним на брудершафт. Лисица хихикнула, взяла с наколдованного подноса фужер и залпом осушила его, после чего чмокнула карлика в лоб. Тот, судя по реакции, ожидал несколько иной поцелуй, поэтому обиженно насупился и… резко крутанул свою голову на сто восемьдесят градусов. Адель едва успела прикрыть ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Вместо веселого лица на присутствующих теперь смотрела грустная физиономия с опущенными уголками губ и мрачно горящими глазами, которые были густо подведены черной краской. Дух Игры хотел что-то сказать, но громкий бой часов отвлек его от этого стремления.
