Глава 7
Поняв, что глюки совсем не глюки, а самая что ни на есть реальность, я скосил глаза на тихо посапывающую Солину. Хм… теперь становилось понятно, почему эльфы будто окаменели. Забросив ногу на мое бедро, она обняла меня и, прижавшись всем телом, уткнулась в шею. Должен заметить, что раньше Ушастая намертво проваливалась в сон, даже не слышно было, как дышит, не говоря уж о том, чтобы вертеться во сне. Теперь же она спала практически, как я, то есть, заснув на одной половине, могла проснуться на другой. Мне, конечно, жаль было будить Солину, но, как говорится, обстоятельства были не в нашу пользу. Сейчас эльфы в ступоре от увиденной ими картины, но скоро придут в себя и злобное выражение, написанное на их лицах, явно отразится в их действиях. Впрочем, чувства эльфов я мог себе представить (но не понять). Эльфийка, которая САМА, ДОБРОВОЛЬНО спит с человеком. Это не просто фантастика, это за гранью любых устоявшихся представлений. Даже не могу представить их реакцию, если бы мы не просто спали, а проводили время более, так скажем, продуктивно. Хотя, может, и представляю. Они бы без разборов (а что тут разбирать? Человек насилует эльфийку, по-другому просто быть не может) постарались отправить меня на прием к Дженусу и, скорее всего, это бы им удалось.
— Ушастая? — шепнул я в ухо своему персональному чуду.
— Уг-м… — отозвалась она мне куда-то в шею.
— Ушастая? — повторил я свою попытку.
— Да, Хисп? — вполне внятно произнесла она, тем не менее даже не пытаясь отодвинуться от меня (отчего я в душе возликовал, ведь раньше она буквально отскакивала от меня, если просыпалась в недопустимой, по ее мнению, близости).
— Слушай, тут какие-то гады спать мешают. Причем, если я не сильно окосел от съеденных шашлыков, то это эльфы.
Я, честно говоря, сначала даже не понял, что же произошло на самом деле, просто эльфийка после моих слов как-то странно обмякла. Я очень часто слышал, пару раз даже видел, как люди падают в обморок, но вот такое, по-моему, случилось впервые. Причем, когда я до конца это осознал, меня просто скрутило от едва сдерживаемого хохота, что, конечно, было слегка по-свински и совсем неблагородно, но… но я ведь псих? Так какого хрена?!
Своим хохотом я и мертвого бы инфарктником сделал. Эльфы, хоть и выглядели слегка хлипковато, но со здоровьем у них было не в пример лучше мертвых. По крайней мере, никто из них не упал и не задергался в судорогах. Зато весь лагерь моментально проснулся, не прошло и минуты, как сонные люди протолкались сквозь толпу эльфов и уставились на меня (до сих пор истерично хохочущего). Может, я бы уже и успокоился, но стоило мне посмотреть на выражение лиц у эльфов, как неудержимый приступ веселья накатывал по-новой. Спустя какое-то время в первых рядах появился Вард, безуспешно пытающийся подавить зевок. Кинув один-единственный взгляд на хохочущего меня, затем оглядев стоящих эльфов, он что-то буркнул себе под нос, потом просто толкнул локтем ближайшего эльфа:
— Чего он ржет?
Остроухий чуть челюсть на землю не уронил. Они, понимаешь ли, пришли Солину спасать, а тут происходит непонятно что. Люди при виде эльфов не хватаются за оружие, не пытаются напасть, даже задают вопросы, сама же виновница появления спасителей спокойно спала в обнимку с человеком. Вард, сообразив по обалдевшему лицу эльфа, что на свой вопрос ответа не дождется, обратился к другому ушастому, но результат оказался тот же. На его счастье, я уже почти успокоился. Все еще похихикивая, я, присев на корточки рядом с Солиной, с трудом все же смог растолкать ее. Секунду она непонимающе всматривалась в мое лицо, затем, медленно переведя взгляд мне за спину, ровным голосом произнесла:
— Здравствуй, отец.
Лицо папаши приобрело выражение «фейсом ап тейбл». Кстати, сам папаша выглядел лет на тридцать и был просто хорош собой (хотя, по мне, он был хлипковатый, в хорошей драке после двух ударов сложился бы). Золотистые волосы ниже плеч, аристократичное лицо, высокий рост (даже, вроде, выше меня). Одет он был в плащ, укутывающий его не хуже кокона гусеницы, а вот в руках он держал просто потрясную вещь — лук! Да какой! Огромный, черного-пречерного цвета (именно поэтому я его сразу не заметил, приглядевшись же к остальным эльфам, увидел у них точно такие же луки). Я был бы совсем не против иметь при себе такой лук, правда, он имел один существенный недостаток — размер. Слишком уж он был большой, практически одной высоты со своим хозяином. Мне стало искренне интересно, как они передвигаются по лесу с такими махинами и на какое расстояние бьет сие произведение военного искусства. Вряд ли при их создании обошлось без магии, а если еще учесть, какое дерево послужило материалом для их создания…
— Солина, это действительно ты? — прервал мои размышления голос папаши.
— Да, отец. Это действительно я, — неестественно спокойным голосом ответила Ушастая.
— Что ты делаешь среди людей? — слегка растерянно произнес папаша, потом дрогнувшим голосом добавил: — Они… они тебя не тронули?
— Нет, отец, — улыбнувшись, ответила Солина. — Они меня не тронули, даже совсем наоборот.
— То есть?
— То и есть. Меня никто не трогает.
Некоторое время Папаша непонимающе смотрел на дочь, затем опять задал вопрос:
— Почему ты спишь (эх, если бы!) с этим человеком?
— Он меня защищает, — просто ответила эльфийка.
Тут уж обалдели все ушастые, эльфы же, стоящие позади остальных, подошли посмотреть на такое чудо (типа меня). Человек, защищающий эльфийку? Это все равно как сказать: лев-вегетарианец или бабочка-людоедка, — звучит одинаково дебильно.
— Защищает? — тупенько переспросил папаша.
— Защищаю! — рявкнул я, надоело мне быть пассивным, поэтому я решил принять непосредственное участие в разговоре. — А так же берегу, холю, лелею и прочую хрень тоже предоставляю. Даю слово, ее даже пальцем никто не тронул, а если кто и тронет, то тут же останется без пальца, руки, ноги, уха и головы, а в случае чего-нибудь совсем безнадежного я ее сам прирежу, как говорится, ни себе, ни людям.
— Хисп! — возмущенно воскликнула Солина.
— Слушаю, золотце? — как ни в чем не бывало откликнулся я медовым голосом.
«Золотце» от возмущения заехало мне локтем под ребра. Все, теперь она уже точно прижилась, раз начала драться.
— Ну вот, пустил переночевать, а теперь хрен выгонишь, да еще и самого выгоняют!
После этого меня совершенно искренне постарались придушить, из-за чего я только нагло заржал. Для удушения такой личности, как я, нужен кто-нибудь вроде Кронда, для людей послабее эта процедура ничего не даст — сил не хватит. Солина это тоже быстро поняла, в результате чего я получил от нее (бесцеремонно усевшейся на меня сверху) пару ударов в грудь, которые были еще бесполезнее, только добавили мне веселья.
Эльфов оставалось только пожалеть. После всего увиденного можно и в психушку загреметь (правда, такого заведения в этом мире еще нет, хотя тоже не факт). Спустя какое-то время отец Ушастой вновь заговорил:
— Солина, мы отведем тебя домой.
Эльфийка посмотрела на меня совершенно затравленным взглядом. Я, чтобы ее успокоить, лишь весело подмигнул, давая понять, что полностью на ее стороне. Ушастая, сходу уяснив, вновь приобрела уверенный вид и, не поворачиваясь к отцу (она до сих пор сидела на мне), ответила:
— Я не вернусь домой.
— Но Солина! — воскликнул папаша. — Твой жених все еще ждет тебя.
При слове «жених» у Ушастой в глазах отразилась такая ненависть, что я на всякий случай посочувствовал упомянутому жениху. Я был практически на сто процентов уверен, что их первая брачная ночь закончилась бы тем, что жениха нашли мертвым, а Солина опять сбежала.
— Отец, я сказала свое слово: я не вернусь!
— Тогда мне придется применить силу, — твердо произнес папаша.
После этой реплики я вместе с Ушастой поднялся на ноги и, сделав пару шагов, остановился в паре сантиметров от отца эльфийки. Как выяснилось при ближнем сравнении, мы были одинакового роста, в результате чего я мог смотреть ему прямо в глаза, что я и сделал. Не отрывая взгляда, я медленно и с легким оттенком угрозы произнес:
