Отбросив пока все ненужные мысли, я как ребенок плескался в воде (всегда любил воду). Но идиллия долго продолжаться не могла. Звиздец подкрался незаметно. Наплескавшись в речке, мы пошли обратно в лагерь. Вот тут-то и проявились первые признаки беспокойства. Сначала Кронд, а потом и я — мы остановились как вкопанные. Вроде бы бояться было совершенно нечего, но своему чутью я уже привык доверять, да и Кронд остановился не просто так. Пару минут мы неподвижно стояли, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Но это не удалось, хотя неприятный осадок в душе все же остался. Ни он, ни я не были хоть в чем-то уверены, однако сошлись во мнении, что надо быть настороже.
До лагеря мы добирались уже легким бегом, но, как оказалось, это было совсем необязательно. За время нашего отсутствия абсолютно ничего не произошло, но легче от этого не стало. Поначалу на меня и Кронда внимания не обращали, но вскоре заметили наше странное поведение. То и дело кто-то из нас двоих вскакивал со своего места и начинал ходить вокруг лагеря, при этом внимательно всматриваясь в лес, иногда же мы делали это сразу вдвоем. Причем, чем больше проходило времени, тем меньше мы сидели, и все беспокойнее бродили вдоль леса.
Первым не выдержал Вард. Подойдя к нам, он прямо спросил:
— Что случилось? Кого вы высматриваете в лесу?
Переглянувшись с Крондом, мы синхронно пожали плечами, после чего разошлись в разные стороны, при этом продолжая всматриваться в лес. Внятно ответить на вопрос купца мы были не в силах, поэтому легче всего было промолчать… Легче всего… легче… Легче — не всегда правильно.
— Народ! — рявкнул я. — Собирайтесь! Берите все самое необходимое. Сейчас сделаю мерку, по которой будете ориентироваться.
Подошедший Кронд поинтересовался:
— Уже понял?
— Нет, — честно ответил я. — Просто что-то начало формироваться, пусть все будут готовы.
Подошедший купец хотел, было, задать вопрос, но, услышав мой ответ Кронду, передумал и направился к своей телеге.
Я же, оставив бесполезное созерцание леса, пошел к полю. Подобрал валявшуюся под ногами палку подлиннее, кинул ее на поле, сам же, как вчера, наподобие ящерицы, пополз, буквально стелясь по земле. Над головой опять загудело, а трава начала раскачиваться. Не обращая на все это внимания, я дополз до палки, перевернувшись на спину, взял ее в руки и, уперев одним концом в землю, медленно начал ее поднимать. Чуть только конец палки высунулся из травы, во все стороны брызнули щепки. Но я не остановился. Через десять секунд у меня в руках осталось лишь треть от первоначальной палки, причем около метра длиной, может чуть поменьше, но никак не больше. Взяв получившийся черенок в правую руку, я опять перевернулся на живот, после чего пополз в сторону лагеря, мерка была сделана.
На этот раз на меня глазели только эльфы, остальные видели еще вчера, как я проделывал такой трюк. Выбравшись с поля, я пошел и собрал свои вещи. Еще точно ни в чем неуверенный, брал в основном только самое нужное (правда, не удержался и одеяло для Солины все же запихал вместо других, более необходимых для меня вещей). Надо было, чтобы получилось не слишком тяжело и громоздко.
Провозившись с вещами еще минут двадцать, я, наконец, закончил. Оставив сложенные сумки вместе, вновь принялся внимательно оглядывать лес. Все же оттуда надвигалось «нечто», причем с каждой минутой становилось ближе и ближе. Поймав себя на том, что весь покрылся мурашками, я встряхнул башкой, прогоняя появившийся страх. Кто бы ни шел по нашему следу, он был очень страшным, страшным и бесконечно опасным. Трусом я не был, но все явственнее ощущал охватывающий меня ужас. Впервые за все время пребывания в этом мире мне было настолько жутко, и мне это совершенно не нравилось.
— В чем дело, Хисп? — до меня, наконец, добралась и Солина.
— Пока еще ни в чем, — поворачиваясь к ней, произнес я.
— Тогда что означает твой приказ?
— Простая предосторожность и ничего более, — отозвался я, шагнув к ней и положив руки на ее талию.
Она не высвободилась, глядя на меня снизу вверх.
— Только предосторожность?
— Да.
Больше она вопросов задавать не стала. Я провел рукой по ее щеке и зарылся лицом в ее густые волосы.
— Все-таки ты безумно красивая…
Отстранившись от эльфийки, я еще раз посмотрел на нее, развернулся и неспешно побрел вдоль кромки леса. Ужас, постепенно овладевавший мной, вдруг бесследно исчез, а его место заняли покой и умиротворение.
Когда солнце начало садиться за горизонт, «нечто» остановилось. Ощущение надвигающийся опасности сменилось затаившийся угрозой. Немного подумав, я пришел к выводу, что преследователь остановился, дабы дождаться темноты. Оставив Кронда наблюдать за лесом, я пошел к своим вещам. Не останавливаясь, подхватил приготовленные сумки и, подойдя к краю поля, хорошенько размахнувшись, закинул их подальше. Затем настал черед Снежка. Подойдя к своему коню, я снял с него абсолютно всю сбрую и отвязал веревку, потом, взяв его морду за щеки, заставил наклониться и посмотреть мне в глаза:
— Слушай сюда. Я сейчас тебя с собой взять не смогу, поэтому, если захочешь, то завтра ночью пройдешь через поле и найдешь меня. Повторяю: это, если, конечно, захочешь. Если же нет, то теперь ты вольная птица, сам себе хозяин и можешь делать, что твоей душе угодно. Теперь же иди.
Похлопав его по шее, я отошел от него. Снежок несколько неуверенно покрутил головой, как бы заново привыкая к полной свободе, а затем сделал пару шагов назад, при этом неотрывно глядя на меня. Видимо, ему слабо верилось, что его отпускают.
— Да иди же! — махнул я рукой.
Конь возмущенно фыркнул и попер на меня как танк. Вот ведь упрямая скотина! Резко сделав шаг в сторону, я оказался за деревом. Правда, Снежка это ничуть не смутило. Завернув за дерево, он ткнулся мне в шею, причем с такой силой, что я едва удержался на ногах. Потом опустил голову и слегка укусил меня за штаны. Не понимая, чем это вызвано, я пошарил рукой в кармане и с удивлением обнаружил там сухарик. Как он туда попал, я не имел не малейшего представления, тем более что одежду сам стирал и карманы тщательно проверял. Отдав находку Снежку (он тут же с удовольствием захрустел), я, еще раз погладив его по шее, сказал:
— Иди, мой хороший. Иди!
Он запрядал ушами, а потом, громко фыркнув на меня, развернулся и поскакал вдоль поля. Очень мне его не хотелось отпускать, но я искренне надеялся, что он меня понял и вернется. Я успел сильно к нему привязаться, и заводить другого коня совершенно не было никакого желания.
Мои действия не остались незамеченными. Люди с непониманием и сожалением (такого коня отпустил!) смотрели вслед Снежку. Потом ко мне подошел Кронд:
— Я так понимаю: придется все же пересекать поле сейчас? Ведь именно поэтому ты забросил свои вещи на поле и отпустил Снежка?
Все еще провожая взглядом ускакавшего коня, я утвердительно кивнул головой и добавил:
— Но ползти придется очень долго!
Что правда, то правда. Поле, хоть и довольно суженное в этом месте, все равно достигало ширины почти в километр. Проползти такое расстояние было несколько проблематично, но другого выхода, по-видимому, не было. Или встретиться лицом к лицу (а, может, и к морде или к чему-нибудь еще похуже) с неизвестным противником, или проползти этот километр и оказаться в относительной безопасности.
— Придется, Кронд, придется, — произнес я, похлопав его по плечу. — Или ты хочешь встретиться с тем, что нас преследует?
Ответа я не услышал, но через несколько минут на поле были уже и его вещи, а вслед за моим Снежком ускакал еще один конь. Это послужило сигналом для остальных. Через полчаса вещи распределились по полю, а все лошади ускакали вслед за первыми. Солнце к этому времени уже практически полностью опустилось за горизонт, из-за чего ощутимо потемнело, больше ждать было нельзя. Собрав всех людей и эльфов в одном месте, я объяснил им суть предстоящих действий. Были протесты и категорические отказы — тоже. Я лишь махнул на это рукой и подтолкнул стоящих рядом со мной близнецов в сторону поля. Те послушно улеглись на животы и поползли, после этого все, хоть и с явной неохотой, последовали их примеру. Ни один не остался. Со стороны зрелище было довольно забавным, но если знать, чем оно вызвано, веселиться не было никакого желания.
