— Теперь вы, — обратился я к рядом стоящему Архонту, когда большинство людей Варда уже скрылись в траве под неумолчный гуд «газонокосилки».
— Да ни за что! — возмутился папаша.
Пожав плечами, я кивком головы указал Солине направление. Эльфийка уже давно уяснила одну простую истину: если я говорю что-то делать, то надо делать, — поэтому, не обращая внимания на возмущение своего отца, легла на землю и поползла. В дорожном костюме это ей было не так уж и трудно. В следующие пару десятков секунд никто из эльфов не шелохнулся: все глядели вслед Солине. Глядел неотрывно и я. В подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что отвести от нее взгляд и думать о чем-либо другом было весьма проблематично.
— С-с-следующий! — кое-как выдавил я из себя.
Тут произошла небольшая заминка, следующим захотели быть едва ли не все эльфы. Но, пару раз прикрикнув на особо дерзких, я урегулировал проблему, и во избежание инцидентов следующим стал папаша Солины. Хотя сделал он это с большим неудовольствием, но зато ответил на мой незаданный вопрос: как он управляется в походе со своим огромным луком? Оказалось, что их одежда приспособлена под все случаи жизни. Не успел я и глазом моргнуть, как Архонт быстрым и едва уловимым движением перебросил свой лук за спину и, пару раз дернув его в разные стороны, закрепил у себя на спине. На поверку, плащи, в которые были укутаны все эльфы, оказались не настолько цельными, какими они выглядели со стороны. Остроухие сделали в них много небольших отверстий-кармашков, за которые и цеплялся лук, причем тоже весьма хитрым образом. Все луки были сделаны их же хозяевами и «слушались» тоже только их. Каждый эльф делал на своем луке едва заметные ловушки-колючки, скрываемые до поры самим луком. Укол такой колючкой приводил к мгновенной смерти, и с помощью них же лук прицеплялся к плащу. Все это я узнал много позже и именно поэтому сейчас удивленно смотрел на отца Солины, пытаясь понять, каким непостижимым для меня образом удерживается его лук.
Когда рядом со мной оставался лишь один эльф, и тот уже готовился ползти, я увидел, что Солина обернулась ко мне и пронзительно вскрикнула. Следующим стало ощущение надвигающийся смерти. То «нечто», которое затаилось где-то вдалеке было самым страшным из наших преследователей, но далеко не единственным. Оно лишь отвлекло меня и Кронда от основной угрозы. Чувствуя самого опасного, мы пропустили менее страшных, но все равно смертельных существ.
Все это я осознал мгновенно, но что-либо сделать уже не мог. Напрягая все свои силы, я попробовал убежать от того, кто сейчас был за моей спиной. И при этом напрочь забыл про свою «внутреннюю скорость». Если честно, я о ней вообще не вспомнил. Зря, но — что поделаешь: у страха свои законы. Сделав пару стремительных шагов, я прыгнул, надеясь оказаться под прикрытием поля. Звук в этот момент будто отключили, и все происходило, как при рапидной съемке: как бы быстро я ни двигался, все равно уйти не успевал. Распластавшись в прыжке, я видел открывающийся рот Солины, которая что-то отчаянно мне кричала, а также бледные лица повернувшихся ко мне людей и эльфов.
Когда я уже, было, решил, что успел убежать, кто-то поймал меня за ногу, из-за чего я достаточно болезненно ударился об землю, хоть и выставил перед собой руки. Правда, это не сильно помогло. В следующие мгновения тот же, кто поймал меня за ногу, как куклу поднял над своей головой и вновь шарахнул мной по земле, да так, что я едва не распрощался с жизнью. Потом он, видимо, раскрутил меня и бросил. К такому выводу я пришел (надо же: еще и выводы делал!) из того, что земля с небом начали стремительно меняться местами, потом я врезался во что-то плечом, грудью, спиной и, ударившись еще пару раз различными частями тела, зацепился за что-то ногой.
Последнее, что я запомнил, был болезненный удар по голове.
* * *
— Здравствуй, Хисп, — произнес Эдвард.
— Эд-д-двард? — прохрипел я. — Что? Как? Я же не ложился спать, я… я… я ведь не умер?
Резкий переход из смертельного полета в умиротворенность шарообразной комнаты сильно выбил меня из привычного состояния — непрошибаемого пофигизма. Конечно, я испугался.
— Да нет, ты еще жив. Пока жив. Но вот надолго ли? Ты без сознания, и именно поэтому ты здесь.
— Верни меня обратно! — вскричал я, подлетев к нему.
— Извини, но не могу. Ведь это ты прочитал пять глав, а не я. Так что, пока не истечет отведенное нам время, ты никуда не сможешь отсюда деться.
— Но меня ведь там убьют!
— Ну…могут, я не отрицаю, — почесав бровь, отозвался Эдвард. — Хотя тебе повезло. Ты сейчас болтаешься вниз головой на дереве и до тебя никто не может добраться. Впрочем, это дело времени. Ну и твари же там собрались, жуть!
— МНЕ НАДО НАЗАД!!! — взяв его за грудки, проорал я ему в лицо.
— Тут я тебе ничем помочь не могу, — невозмутимо отозвался Учитель и сделал так, что мои руки снова начали проходить сквозь него, а он сам отступил на пару шагов назад. — Это не в моей власти. Единственно, что я могу сделать для тебя, это замедлить время. Но даже если все уроки займут лишь час вре…
— Прессуй до одной минуты! — перебил я его.
— Ты все равно не очнешься, пока твой мозг не усвоит информацию, — покачав головой, возразил Эдвард.
— Усвоит! Никуда он не денется! В конце концов, это мой мозг, моя жизнь и мое желание. Так что делай, что я говорю.
— Ну, хорошо. Только потом пеняй на себя. Даже если очнешься, у тебя голова ни черта не будет соображать от перегрузки информацией.
— Это мои проблемы, а не твои. Хватит терять время, давай начнем, пока меня не убили.
Поначалу полностью сосредоточиться на том, что говорил Эдвард, никак не получалось. Мысли то и дело возвращались к случившемуся, меня сильно беспокоило, как там Солина, в результате я терял концентрацию и совершенно не слышал, что мне говорит Учитель. Но спустя час или два я забыл обо всем и, открыв рот, слушал Эдварда. Наконец-то мы вплотную подошли к практике, но он меня обломал. Сказав, что, пока я не научусь себя полностью контролировать, никакой практики не будет, и читать новые главы не имеет смысла.
— Вот и все! — спустя двадцать пять часов по местному «внутренне-сознательному» времени произнес Эдвард. — Тебе пора возвращаться обратно.
— Стой! — воскликнул я. — Что сейчас со мной?
— Ты до сих пор болтаешься вниз головой, причем по внешнему виду ничем не отличаешься от свеженького трупа, на котором еще даже кровь не подсохла. Одна из тварей сейчас как раз забралась на соседнее дерево и теперь раздумывает, как бы половчее до тебя добраться, при этом не скинув вниз. Потому что внизу бродит целая орава других тварей, и она не хочет с ними делиться. Кстати, это говорит, что у них есть хоть какой-то, но все же интеллект.
— Ну, спасибо, утешил, — пробурчал я.
Было несколько не по себе оттого, что я столько времени провел в своем сознании, а в настоящем мире не прошло и минуты. Чувство опасности здесь совершенно отсутствовало и именно поэтому не хотелось возвращаться обратно. Тем более, мое тело сейчас находилось в весьма неприятном положении, что только добавляло нежелания возвращаться. И вообще, если убьют, то будет просто обидно. Столько мучиться, проделать такой путь и все зря. Да и Дженус будет сильно недоволен. Стоп! Я действительно сейчас подумал о смерти и о гаде по имени Дженус? Что за фигня? Какая смерть?! Какой Дженус?!! Да хрен им, а не жратва!!! Умереть от меча — это еще куда ни шло, но стать едой для каких то непонятных упырей, монстров? Нет уж, увольте. Пусть друг друга жрут.
— Возвращай меня! — рявкнул я Эдварду и постарался предельно сосредоточиться.
— Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо отозвался тот и ударил меня по башке своей тростью (это он так пошутил, мать его!).
* * *
В первые секунды я даже не понял, где я. Все тело жутко болело, а я уже успел отвыкнуть от такой боли, так что пару секунд потерял, чтобы подавить болевые ощущения. Когда же это отчасти удалось сделать, я открыл глаза. Вернее, попытался открыть и — безрезультатно. Ресницы слиплись от крови, веки не поднимались. Стиснув зубы от боли, я приподнял одну руку и протер сначала один глаз, а потом другой, и только после этого смог их открыть. Лучше бы я этого не делал. Как только веки распахнулись, «весь мир сошел с ума». Он то и дело радостно прыгал на меня, кружился и убегал куда-то далеко-далеко. Мой желудок решил воспользоваться моментом и с не меньшей радостью, чем бегающий вокруг меня мир, изверг из себя все содержимое (когда тошнит вниз головой, это во сто крат хуже, чем в нормальном положении). И тогда появились звуки. Точнее, они просто стали намного громче и перекрыли шум крови, прилившей к моей голове вследствие того, что я болтался верх тормашками, подвешенный за ногу к толстой ветке. Звуки, надо сказать, были очень даже нехорошие. Какое-то массовое утробное рычание с частым повизгиванием, переходящим в жуткий пронзительный вой. Наконец, среди этой какофонии я различил еще один звук, очень, надо сказать, близкий. Кое-как сфокусировав взгляд и настроив зрение на темноту, поскольку уже стемнело, я тут же заорал во все горло. На меня смотрело волосатое чудище с непропорционально длинными руками, клыками, которым позавидовал бы и саблезубый тигр, и ярко-красными глазами, выглядевшими еще страшнее из-за совершенно черных белков. Добавить к этому общую жуткую физиономию, отдаленно смахивающую на человеческое лицо, и будет тот самый кошмар во плоти, явившийся моим глазам.
