Отдохнувший в пустой пещере Сульс, дождался возвращения эльфов, которые собирались соединить витым проходом нижний уровень с верхним, и принялся за свое. Теперь он требовал ободрать выползня, а то зачем душить-то было, спрашивается. Согласившись с этим вполне разумным доводом, братья решили припугнуть Сульса и повторили свой фокус со шкурой. Эффект вышел неожиданный. Оружейник вместо испуга пришел в восторг. Он еще никогда не видел, как такая здоровенная туша освежевывается сама собой, выворачиваясь шкурой наизнанку. Особенно его порадовал малый ущерб, причиненный ценному трофею. Кое-как запомнив путь на верхние уровни, и совершенно смутно припоминания, где у него теперь жилье, оружейник, тем не менее, кряхтя поволок свою добычу наверх. Естественно — заблудился. Пришлось просить местных Темных отнести шкуру в комнату Сульса. Его и шкуру нашли по запаху и горестным воплям. Успокоенный тем, что его ценную вещь донесут до места, оружейник опять поплелся за братьями.
К исходу первого дня он выпросил обещание купить ему и кисти и холсты и даже такую редкость, как деревянные подрамники. К вечеру второго дня, если бы он попросил пообещать ему все подгорные владения, то получил бы их без возражений. Но так далеко его фантазия не зашла. То, что он, Сульс, является «страшным» оружием поняли даже гномы. Темные эльфы пришли к этому выводу уже в первый день.
Всем нужен был Даэрос, а тут этот нахальный человек, отвлекая Открывающего, постоянно ныл о какой-то сущей ерунде. Все население Синих гор прекрасно понимало, что сначала надо открыть тайные проходы к подножиям, соединить новыми ходами основные владения и соседний отрог, а все прочее, в том числе и отделку личных помещений, можно было оставить на будущее. Кому же не хотелось не только перебраться в новые покои, да еще и попросить Даэроса сделать изящную резьбу или вышивку по камню? Всем. Но ни у кого даже мысли такой не возникло — просить. А вот человек, нисколько не смущаясь, требовал себе кисти и краски. Нет, чтобы за лошадьми убрать — и так все верхние покои превратились в конюшни. Даже у Правительницы Инэльдэ за стеной спальни живут кобылы. Две! А этого странного человека волнует какой-то подрамник…
Новым верхним покоям Даэрос и посвятил почти весь второй день. Открылись наружу арки, пещеры превратились в светлые комнаты. Братья творили вдохновенно, благо опыт уже имелся. Оценив результат своего труда, Полутемный пришел к выводу, что такие изящные Чертоги даже Амалиросу не снились. Нэрнис был того же мнения. Подданные Инэльдэ, пришедшие полюбоваться, были в восторге, а вот она сама — нет. Когда Даэрос предложил ей расширить её личные комнаты и отделать стены, хмурая Темная отказалась. Она, видите ли, решила сохранить грубое очарование камня в память о тяжелых временах. Однако, когда все потянулись за братьями, посмотреть, как они будут расширять жилища гномов, Инэльдэ осталась наверху — созерцать открывшийся вид.
Гномы предпочитали строгие формы. Поэтому просили потолки им не закруглять, куполов и арок не ваять, колонны создавать с запасом на последующую отделку, а уж это они сделают сами. Даэрос буквально наступал на горло собственной песне. Коридоры — квадратного сечения, как шахты, комнаты — как гномьи сундуки. Но гномам нравилось. Только Вайола, из духа противоречия, попросила Даэроса работать, как ему нравится. После чего заявила, что для неё «Принц Даэрос постарался на славу, не то, что для некоторых…».
Когда браться вернулись наверх, Инэльдэ нашла к чему придраться. Открытые всем ветрам арки создавали у неё чувство незащищенности — враг, оказывается, может ввалиться теперь толпой. Никакие доводы о том, что этим врагам придется сначала проползти по горам, преодолев два перевала внизу, её не убеждали. Нэрнис уже собирался расстроиться — сейчас Даэрос согласиться и загубит свое же творение. Разве можно сопротивляться настойчивому требованию прекраснейшей, для его брата, девы?
— Ну, хорошо. Сейчас исправим. Нэрьо, видишь, там внизу четыре пика — последний хребет перед первым перевалом? Сначала надо завести туда сток нескольких ручьев. Отводить воду оттуда, из чаши озера, будем низом — через каменный коридор. С той стороны гор это будет выглядеть почти как раньше — вода, пока не сгладит себе русло, будет дробиться на ручьи. А в центре будущей долины я продавлю выемку под само озеро. Ты, главное, не забывай уносить туда смерчем крошку и песок. Его будет не просто много, а очень много. Потому, что у меня есть идея: превратим местные скалы в острые лезвия. Будет и красиво и пугающе.
Инэльдэ даже не поняла, когда Открывающий начал воплощать задуманное. Он по обыкновению, прикрыл глаза и задумался. Струившийся по соседнему склону ручей неожиданно исчез в каменной пасти черного отверстия. Следом пришел далекий отзвук стонущего камня. Со стороны это выглядело устрашающе — гора открыла рот, и вода покорно полилась внутрь. Что было совсем не плохо. Там, где раньше струи змеились между скал, внутри, под толщей камня как раз находились её личные покои. Теперь, может быть, и плесень со стен исчезнет. С новыми воздушными ходами — наверняка.
Казалось, что огромный невидимый великан шлифует горы. Четыре пика, стесанные с внутренней стороны, стали похожи на четырех стоящих полукругом стражей. Пылевой смерч кружился и опадал, устилая огромную теперь долину, мягким ковром. Возможно, мягким этот ковер выглядел только издалека. Но раз Даэрос обещал песок вперемешку с местной чахлой землей, то пусть старается. А она потом проверит. Когда стали терять свою шероховатость ближние скалы, Инэльдэ пришлось все-таки уйти.
Даэрос не заметил, как начал уставать. Оказалось, что Сила, пусть и призванная воображением, утомляет не хуже работы на гномьих рудниках. Правильно он сказал тогда Нэрнису — горы двигать они не в состоянии. То есть, всесилия не случилось. Жаль… Но и так сделано очень не мало. Такой объем работы — это не пару надписей на стене выдавить и зал узорами расписать. Теперь он понял, что имели в виду Открывающие, когда говорили, что начинают чувствовать вес прошедшего через них камня. В детстве он представлял себе это как камень, пролетевший сквозь тело, и очень сочувствовал несчастным. Сейчас он сочувствовал себе. Детские выводы оказались верными — внутри образовалась какая-то пустота. Это новое чувство подсказывало — пора заканчивать. Выяснять, что будет, если он не остановится, Даэрос не рискнул. Неприятное ощущение уходило медленно, но слава Единому Создателю — уходило. Теперь можно было понять и грусть Нэрниса, когда он затеял схватку с Амалиросом и не смог с ним справиться. Очень обидно. Но с другой стороны, он сам тогда сказал брату что-то на тему: сколько не дай, тебе — все мало. Интересно, где у Повелителя этот «предел» Силы? И смог бы Выползень наваять столько за один день? Что-то подсказывало, что смог бы. А на вопрос «А что ж не наваял всего и много?» умный внутренний голос шептал с издевкой: «А Амалирос не дурак все свои способности демонстрировать». Н-да…
— Всё. Нэрьо, позови Инэльдэ. Только не говори, что я выдохся. Скажи, что я тут… думаю. Ты сам-то как?
— Да пока нормально. Я же только помогал. Хотя заводить поток было не очень легко. А что это был за последний такой нутряной вой?
— Ступенчатый коридор к озеру, подгорный. Я его все-таки открыл.
Чтобы там себе не придумывала Темная Правительница, растравливая раны своего тщеславия, но не поразиться работе Открывающего было невозможно. Острые, как лезвия ножей скалы спускались к нижним отрогам. С точки зрения обороны все получилось просто идеально. Если враг преодолеет седловину нижнего перевала, то окажется не в лучших условиях. Впереди — спуск, а дальше — попытка следующего подъема, но уже по «заточенным» камням…
Солнце сверкало на гранях, превращая горы в невиданный сад страшных смертоносных клинков. Наверное, если смотреть снизу, то, некогда Синие, горы теперь соперничали в своем блеске со снеговыми шапками вершин. Все верхние выходы, те, которые были видны отсюда, из арок, заканчивались площадками, отливавшими льдистой полировкой. А вот это — зря. Но такие мелочи можно и поправить. Маленькие долины и луга были расширены. Трава, конечно, не пережила такого изменения, но она прорастет. И пусть прибавка в размере не велика, зато углубления и ограды из камня не дадут ветрам выдуть землю. Если бы её как обычно горстями собирали в мешки, ползая по скалам и выковыривая из каждой выемки и расщелины, то и за тысячу лет не перенесли бы столько.
Инэльдэ представила, как зазеленеет каждый новый горный луг и вздохнула. Жаль, Темные не умеют говорить с «растущими из земли» как Светлые. Но венцом творения, конечно, было озеро. Пики ближних хребтов больше не напоминали стражей. Казалось, что огромная рука бережно удерживает, показывая ей, Инэльдэ, озеро на каменной ладони. Красота. Так бы побежала… искупаться.
