— Квас, — ответила Ешка.
— И только? — скривился в непередаваемой гримасе Сева. — Я присоединяюсь к точке зрения Вани. Производители избушек — жмоты еще те. Квасные патриоты.
Ешка никак не прокомментировала последнее замечание четвероногого спутника. Лишь красноречиво покачала головой.
Путники отсыпались и отъедались в так неожиданно попавшейся на дороге избушке три дня. Каши, несмотря на критические замечания Севы, оказались очень даже ничего. Да и квас избушка поставляла высшего качества.
На четвертый день Иван проснулся еще до восхода солнца. Судя по шебуршанию травы у дверей, где выбрал себе место ночлега Сева, великодушно уступивший лавки людям, пони тоже бодрствовал.
— Тихо! — шикнул на него Иван. — Ешку разбудишь.
— Да я уже давно не сплю, — отозвалась со своей лавки девушка.
— Судя по всему, — подвел итог утреннему обмену репликами Сева, — народ созрел для того, чтобы двигаться дальше. Как ни привлекательны каши из березы и щи из осины, не следует забывать и о том, что привело нас в эти края.
— А в избушке мы не смогли бы передвигаться? — задал вопрос в пространство Иван.
— По километру в день? — хмыкнул Сева. — Я предпочитаю свои ноги, а не эти куриные лапы.
— Сева в какой-то мере прав, — ответила на вопрос Ешка, — хотя мне и обидно за избу. Но эти модели практически не были предназначены для передвижения. Перейти с места на место — еще куда ни шло, но использовать избу как транспортное средство…
— Понятно, — кивнул Иван. — Значит, пора в путь-дорогу…
В гостях хорошо…
Замок был, конечно, крутой. Куда там до него палатам белокаменным первого знакомца Ивана в этих краях. Салтанов терем смотрелся бы рядом с таким великолепием как дачный домик рядового советского труженика эпохи застоя. Владелец этого строения тянул не меньше как на крутого олигарха или какого-нибудь английского лорда.
Каменные стены, увенчанные стрельчатой, крытой красной черепицей крышей, вздымались, казалось, под самые облака. Большие окна в зеленом обрамлении вьющегося плюща украшали фасад строения, золотясь в лучах заходящего солнца. И никаких тебе решеток, узких бойниц, крепостных стен и иной оборонной атрибутики. Единственное, что хоть как-то напоминало об этом, был крепостной ров, окружавший замок. Но и это фортификационное сооружение выполняло скорее декоративную функцию. В воде резвились красные и оранжевые родственники золотистого карася, сам ров был обсажен прелестными, причудливой формы, то ли деревьями, то ли кустарниками со следами явной и тщательной обработки, а от стен до берега расстилался изумрудный газон, на котором так и тянуло поваляться. И венчал все это безобразие, а именно так отреагировал бы любой средневековый рыцарь, появись он в этих местах, перекинутый через ров кокетливый, круто изогнутый мостик с резными перилами, ведущий к широко открытым воротам замка.
Да-а, обитатели этого строения совершенно недвусмысленно давали понять, что ни в грош не ставят любых противников или иных личностей, могущих появиться под стенами с нехорошими намерениями. И это действовало сильнее, чем если бы гостей встречали ощетинившиеся луками и копьями неприступные крепостные стены. А раз хозяева или хозяин замка так себя вели, — значит, имели на то все основания, исключая, конечно, умопомешательство. Идиоты нигде долго не живут. Разве только в психушках.
Сева, бодро простучав копытами по мостику и не останавливаясь, прорысил в гостеприимно распахнутые ворота. За ним влетела верхом на метле, лихо затормозив, Ешка.
— Этого не может быть! — Иван с отвисшей от удивления челюстью созерцал стеклянный потолок обширного холла или внутреннего дворика, где они очутились.
— Почему? — осведомился с любопытством озиравшийся Сева.
— Потому, что не может быть никогда! — хмыкнул Иван. — Разве возможно в этом захолустье построить такое? — Он указал рукой на стеклянный свод. — Для этого надо стоять как минимум на уровне развития Земли. Или завозить оттуда материалы и строителей.
— А что мешало хозяевам поступить именно так? — Сева покосился через плечо на восседавшего на нем Ивана. — И долго ты еще намерен натирать мне спину?
— А? — оторвался от поразившего его интерьера Иван. — Что ты сказал?
— Слезай! — нетерпеливо топнул копытом Сева. — Приехали!
Иван спешился и, все так же восхищенно озираясь, направился к высоким двустворчатым дверям из маленьких квадратных переплетов, посверкивавших стеклом различного цвета.
— Хозяин этого места явно неровно дышит к стеклу, — Иван с одобрением оглядел разноцветную дверь и поднес руку к начищенному медному кольцу, выполнявшему функцию дверного звонка.
— Постой! — раздался сзади чуть напряженный голос Ешки.
— В чем дело? — Благодушное настроение мигом покинуло Ивана, и он стремительно повернулся, готовый к любым неожиданностям.
— Я не чувствую никакой магии, — виновато произнесла Ешка. — Все, что мы видим, существует на самом деле.
— А чего бы ты хотела? — повернулся к ней Сева. — Хозяин таких апартаментов не будет прибегать к дешевым трюкам и наводить тень на плетень. Зачем ему пускать пыль в глаза, как какому-нибудь провинциальному колдуну или ведьме?
— Ты думаешь, мы добрались? — спросила Ешка.
— Не думаю, а уверен, — авторитетно заявил Сева. — И хорошо, что нас встречает такая идиллия, а не раскаленная смола со стен или магические заклятия и ловушки. В этом случае нам бы ничего не светило…
— Иногда смола бывает предпочтительнее, — почти прошептала Ешка.
— Может, зайдем внутрь и поинтересуемся у хозяев? — предложил Иван. — Тогда нам не придется гадать, кто облюбовал эти места.
— Что-то не хочется. — Ешка передернула плечами, будто в ознобе. — Какое-то у меня предчувствие нехорошее…
— И что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Сева. — Повернуться и отправиться восвояси? Или ждать, когда хозяин сам выйдет встречать непрошеных гостей?
Ешка беспомощно пожала плечами.
— Стучи! — Сева повернулся к Ивану. — В связи с отсутствием других предложений…
Иван поднял кольцо и опустил его на металлическую пластинку. В воздух» прозвучал мягкий музыкальный аккорд, и двери распахнулись. Но за ними не оказалось ни дворецкого в роскошной ливрее (чего Иван подспудно ожидал), ни самого хозяина замка. Путешественникам открылась абсолютно пустая комната с тремя очередными дверьми, украшенными (а как же иначе) разноцветными кусочками смальты.
— Только валуна-указателя не хватает, — пробурчал Иван, направляясь к центральной двери.
— Какого валуна? — не понял Сева.
— Ну типа — пойдешь направо… пойдешь налево… — Иван подошел к центральной двери и решительно толкнул ее. Но она не поддалась.
— На себя потяни, — посоветовал дышащий через плечо Сева.
— Спасибо, — хмыкнул Иван, — а то бы я сам не догадался.
Но дверь осталась неподвижной. После недолгого ее обследования Иван вынужден был признать, что никакого замка или защелки на ней нет.
— Может, эта открыта? — Сева подошел к левой двери и толкнул ее. Но и та оказалась неприступной.
— А эта? — Ешка, осторожно ступая, приблизилась к правой и коснулась ее.
В тот же момент дверная ручка, на которую продолжал опираться Иван, дрогнула — и дверь начала медленно отворяться. Одновременно с центральной дверью пришли в движение те, возле которых стояли Сева и Ешка.
— Интересно, — протянул Иван, глядя на полуоткрывшийся проход. — Нас пускают внутрь, но строго поодиночке…
— И наружу вряд ли удастся выбраться, — добавила Ешка, обернувшись назад.
Иван с Севой тоже обернулись. Входные двери за их спиной, будучи минуту назад гостеприимно распахнутыми, бесшумно закрылись.
— Что будем делать? — Иван вопросительно посмотрел на своих спутников.
— Пойдем дальше по одному, — предложил без колебаний Сева. — Раз того требуют хозяева.
— А вдруг они что-то замышляют? — слабо возразила Ешка.
— Что? — пренебрежительно фыркнул Сева. — Да захоти они с нами что-нибудь сделать, это давно бы произошло… и вряд ли мы что-то смогли бы им противопоставить…
— В словах нашего четвероногого друга явно наличествует зерно истины, — улыбнулся Иван, желая подбодрить упавшую духом Ешку. — Нам уже довелось путешествовать поодиночке, и ничего необратимого не произошло. Будем надеяться, что и сейчас повезет.
Ешка с сомнением поглядела на Ивана, потом на Севу и, внезапно решившись, махнула им рукой и шагнула внутрь дверного проема.
— До встречи, — блеснул глазом в сторону Ивана Сева и последовал в свою дверь.
Зала, куда привел Ивана длинный коридор, была убрана в лучших канонах средневековых замков. На стенах хищно скалились или жалобно смотрели (в зависимости от принадлежности к роду хищников или травоядных) многочисленные звериные головы. Ниже этих охотничьих трофеев красовались разнообразные орудия убийства. Мечи, кинжалы, луки, бердыши, копья, секиры опоясывали стены и ютились в промежутках между высокими окнами. У одной из стен полыхал гигантский камин, возле которого притулились несколько широких с высокими спинками кресел. И в одном из них кто-то сидел. Иван разглядел скрытый спинкой кресла ястребиный профиль худого лица незнакомца. Одна его рука, опираясь на подлокотник, держала раскрытую книжку, второй он изредка подносил ко рту трубку, выпуская облако табачного дыма, дразнящий аромат которого чувствовался даже у дверей.
