После существования на подножном корму и банальных каш и супов автоном-избушки стол хозяина замка поражал кулинарными изысками.
Стерляжья уха, луковый суп, благоухающие ломти нежной телятины, запеченная осетрина, жареные перепела, бекасы, куропатки, икра черная, икра белужья, раскрытые раковины устриц в хрустале битого льда, маслено поблескивающие в широкогорлых графинах коньяк и бренди, шампанское, красное и белое вино…
Да и сама обеденная зала замка настраивала на то, что потребление пищи — это настоящая церемония, а не торопливое поглощение невесть чего в придорожной закусочной или на банальной кухне.
Высокие сумрачные своды, терявшиеся где-то высоко в полутьме, пляшущие языки огня на стенах от непременного камина, истекающие душистым воском толстые свечи в кованых серебряных подсвечниках, установленных в строгом порядке на длинном, как дорожка для боулинга, столе, крахмальные салфетки в серебряных же кольцах. И устрашающий набор вилок, вилочек, ложек всевозможных размеров, крючков, ножей, чем-то неуловимо напоминающий стоматологическую клинику. Стулья красного дерева с прямыми высокими спинками, за каждым из которых застыли в черных с золотым шитьем ливреях вышколенные не в одном поколении родственники Полифема.
А во главе стола восседал в безупречном черном костюме и белопенной рубашке, украшенной строгой черной бабочкой, сам хозяин замка.
— Кгхм, — кашлянул Сева.
Иван взглянул на еще не совсем протрезвевшего после знакомства с Кощеевыми винными погребами пони. Конек-горбунок исчез, а на его месте красовался стройный, худощавый молодой человек во фрачной паре. Впечатление немного портили чуть косящие шальные глаза, но в остальном Сева потрудился над новой личиной на совесть.
Иван повернулся к Ешке, стоящей слева от него. Девушка прищуренным, внимательным взором оценила метаморфозу, произошедшую с их спутником, и одобрительно улыбнулась. В ее глазах сверкнул огонек, и в следующее мгновение спутница Ивана предстала перед ним в шелестящем золотистом вечернем платье, а в ушах и на стройной шее заискрились желто-зеленые хризолиты.
— Браво, браво! — похлопал в ладоши хозяин замка. — Прошу к столу!
Он встал, помогая усесться ставшей вдруг неузнаваемой и загадочной Ешке.
Иван критически осмотрел свой порядком замызганный в дороге красный стрелецкий кафтан и холщовые штаны, заправленные в кожаные сапоги.
— Прошу без церемоний, — правильно понял его Кощей. — Здесь все свои, так что не комплексуйте по поводу вашего одеяния.
— Я не комплексую. Просто несколько выбиваюсь из общей компании. Вот и все.
— О, если желаете, я могу предоставить вам соответствующий наряд, — гостеприимно предложил хозяин замка.
— Не стоит беспокойства. — Иван решительно подошел к месту рядом с Ешкой.
— Тогда, если не возражаете, приступим к трапезе. — Кощей величаво прошествовал на свое место во главе стола и подал еле заметный знак.
Из-за плеча Ивана протянулись громадные ручищи и безукоризненно четким движением налили Ивану янтарной ухи из фарфоровой супницы и наполнили фужер белым вином. От тарелки потянуло таким умопомрачительным ароматом, что Иван, не сдержавшись, сглотнул слюну.
— А что же вы, мой друг? — обратился Кошей к сидящему напротив Ешки мрачному Севе, отвергшему помощь одноглазого лакея.
— Я, видите ли, вегетарианец, — несколько сварливо произнес Сева. — И подозреваю, что за этим столом мне сегодня делать нечего.
— О, извините, — вежливо улыбаясь, промолвил Кощей, — маленькое упущение с моей стороны. Сейчас мы его исправим.
От стены, повинуясь его жесту, отделился еще один родственник Полифема с тонкой книжицей-меню в ручищах, затянутых в белые перчатки.
— Прошу вас — Кощей протянул обернутое в бархат меню Севе. — Надеюсь, здесь вы найдете блюдо, соответствующее вашему тонкому вкусу…
— Издеваетесь? — подозрительно глянул на него Сева, но меню, однако, взял.
— Что вы! — огорченно воскликнул Кощей, — Сам давненько подумываю о пользе растительной пищи, но, каюсь, слаб, подвержен искусам…
— Вот это, это, это и это. — сделал заказ Сева, передавая книжицу лакею-циклопу.
Тот склонил голову и .отступил в тень.
— Предлагаю первый тост за прекрасную даму, почтившую своим присутствием нашу мужскую компанию! — произнес здравицу поднявшийся с места хозяин замка.
Мужчины выпили стоя за мило зардевшуюся Ешку. Следом в залу вплыли блюда, заказанные вегетарианцем Севой.
Иван поначалу косился на хозяина замка, пытаясь определить, когда и каким столовым прибором следует пользоваться, но потом плюнул на приличия и, излишне не тушуясь, отдал дань кулинарному великолепию.
Кощей ел очень мало, зато не забывал подливать в фужер Ешке, сидевшей от него по правую сторону, и беспрестанно расточал девушке комплименты.
Видя, с каким вниманием она его слушает, Иван, памятуя многочисленные сказки о Кощее, читанные в детстве, к концу ужина начал серьезно беспокоиться. Однако, кроме комплиментов, хозяин замка не позволил себе ничего выходящего за рамки приличий.
Когда гости насытились, Кощей поднялся:
— А теперь пришла пора поговорить…
— Мы вас внимательно слушаем, — внутренне напрягся Иван.
— О, только не здесь, — улыбнулся Кощей. — Кто же ведет деловые переговоры в столовой зале…
— Однако, — неожиданно встрял в разговор Сева, — сразу видно, семнадцатого года в этих местах удалось благополучно избежать.
— Прошу вас, — Кощей галантно подал руку девушке. — Пройдемте, господа, в кабинет, — обратился он к Ивану и Севе. — Там и поговорим об интересующем нас деле.
Они прошли в уже знакомую Ивану залу, где у камина в окружении глубоких кресел был сервирован фруктами и пирожными маленький столик, рядом с которым скромно притулился поставец с неизменным бренди и бутылями с темно-красным, почти черным вином.
Едва они устроились в креслах, как к Севе подкатили на отдельном столике пузатый бочонок с краником.
— Учитывая ваше пристрастие к данному напитку, — хозяин замка указал на наполняемую циклопом внушительных размеров кружку, — я позволил себе…
— В мыслях шарите? — грубовато прервал его Сева.
— Ни в коем случае, — отверг домыслы пони Кощей. — Просто, для того чтобы как можно более полно удовлетворить вкусы моих гостей, я слегка просканировал вашу временную линию… — он успокаивающе вскинул руки, — только до вашего посещения ночного клуба и все…
— Меня вы тоже отслеживали? — холодно спросила враз посуровевшая Ешка. — Ничего не скажешь, очень предупредительный и, главное, культурный хозяин…
— Боже меня упаси! — умоляюще прижал к груди руки Кощей. — Мне такое даже в голову не могло прийти!
— И вы серьезно думаете, что я вам поверю? — враждебно посмотрела на него Ешка.
— Но вы же сами сведущи в этом искусстве, — продолжил оправдываться Кощей. — И, если хотите, можете проверить у меня здесь, — коснулся он рукой лба. — Надеюсь, это убедит вас в моей полной невиновности.
— Я, в отличие от вас, не привыкла рыться в грязном белье, — парировала Ешка. — Даже с разрешения хозяев.
— Воля ваша, — пожал плечами Кощей, улыбнувшись, и потянулся за курительными принадлежностями. — Было бы предложено…
— Я думаю, ваш спор ни к чему не приведет, — вмешался в перепалку Иван. — И если присутствующие не против, давайте перейдем к делу.
После ухода гостей хозяин замка еще некоторое время задумчиво дымил трубкой, глядя на рдеющие угли камина. Потом поднял голову, и под его взглядом на стене засиял экран, на котором появилась комната, отведенная Ивану.
Иван и его четырехногий спутник напряженно смотрели на Ешку, замершую посреди комнаты в позе лотоса. Кощей сочувственно улыбнулся неуклюжим попыткам девушки установить защиту и погасил экран. Он прожил слишком долгую жизнь и досконально изучил психологию живых существ. Кощею не было нужды подглядывать и подслушивать. Он и так прекрасно знал, к какому решению придут забредшие в его замок путники.
— Ну что?! — хором спросили Иван и Сева, едва Ешка открыла глаза.
— Вроде пусто. — Девушка устало провела рукой по лбу, стирая испарину.
— Самоуверенный тип, — хмыкнул Сева.
— Я сказала — вроде, — повторила Ешка. — Но нет никакой гарантии, что моего умения хватит отследить его. Слишком уж неравны силы.
— Ну что же, — вздохнул Иван, — будем исходить из худшего…
— Худшее — лучшее, — проворчал Сева. — У нас вообще нет никаких вариантов.
— С чего ты взял? — спросила Ешка.
— С того самого. Вспомни, что было написано на валуне.
— Так, может быть, это художества Змея Горыныча…
— Сомневаюсь, — скептически произнес Сева. — Иванов дружок мог подправить левую надпись, но никак не центральную и не правую.
