— Что-то мне подсказывает, что ты пришла сюда не ради удовольствия видеть меня.
— Должно быть, это глас разума. Мне нужна помощь. Есть одно место… я не знаю, где оно, видела его только во сне… Я должна быть там. И чем скорее, тем лучше.
— Но при этом ты не знаешь, куда направиться? — догадался оборотень. — Я мог бы посоветовать тебе воспользоваться вытянутым у меня обманным путем желанием, но это слишком скучно. Тогда ты сможешь обойтись и без меня… А пока ты меня еще не утомила.
— Это уже повод для несказанной гордости.
— Думаю, ты способна на большее. Как выглядит то место, которое ты ищешь? Что ты видела во сне?
— Там была высокая бревенчатая стена… — Тесса нахмурилась, пытаясь вспомнить подробности. — Такая большая, что я не видела, где она начинается и где кончается. А у стены на кострах стояли огромные котлы. Вот, собственно, и все…
Информации было до смешного мало, Тесса почти ни на что не надеялась. Лицо Гориана осталось неподвижным, но в глазах появился хитрый блеск — он явно знал, о чем идет речь.
— Так ты поможешь мне? — спросила девушка.
— Думаю, да. Но что мне за это будет?
— А чего ты хочешь?
Спрашивая, Тесса придвинулась ближе. Вопрос был чистой воды формальностью.
Ответ не удивил ее:
— А как ты думаешь?
— Извини, но в таких случаях я предпочитаю оговаривать все условия в мелочах, чтоб потом не появлялись долги из ниоткуда.
Гориан рассмеялся, упал на подушки. Тесса подумала, что Горе в чем-то прав — в такой одежде должно быть ужасно жарко. Или змеи-оборотни не потеют?
Больше она не думала ни о чем.
— Мне нравится твой подход! — заявил он. — Честное слово, ты абсолютно не моем вкусе, об тебя же синяков наставить можно.
— Кто бы говорил…
Он сделал вид, что не услышал, и продолжил:
— Тем не менее, меня привлекает эта твоя манера общения… Нечто среднее между деревенским кузнецом и болотной гадюкой. Поэтому… если я помогу тебе добраться в нужное место, ты проведешь со мной сегодняшний вечер.
— И сколько в твоем понимании длится вечер? — уточнила Тесса.
— От заката до полного восхода луны.
— Годится. Что я должна буду делать?
Глаза Гориана стали совсем змеиными:
— Все, что я скажу.
— Годится, — без колебаний кивнула Тесса. — Но только этот вечер, только это время.
Он принял это за свою победу, а она не стала портить оборотню праздник, сообщая, что может сбежать из этого мира когда угодно.
Они покинули шатер вместе. Придворные девицы, рыдая, умоляли Гориана остаться, но он был непреклонен. Тесса шла рядом, стараясь скрыть ехидный взгляд; он не должен был что-то заподозрить раньше времени.
Она забрала свою сумку и пошла вслед за Горианом к роще. Кот с мрачным видом плелся следом, но не вмешивался. Тесса чувствовала, что он побаивается оборотня.
Когда роща осталась позади, девушка полюбопытствовала
— Куда мы идем?
— Неподалеку отсюда, за большой рекой, располагается стольный град одной страны… Страна довольно большая, и правит там царица. А народ требует царя… Причем требует уже лет семь, наверное. Чтобы как-то успокоить подданных, каждый год она проводит пир, на котором собирает желающих стать ее мужем. Но каждый раз они уезжают ни с чем, потому что дамочка она своевольная и получить мужа, который ее под лавку загонит, не стремится.
— А как же наследники, будущее государства? — удивилась Тесса.
— Вообще-то, у нее двое сыновей.
— Опа… И как она это объясняет?
— Не вдаваясь в детали, — усмехнулся Гориан. — Говорит, что однажды ночью, когда она спала, подошел к ней прекрасный принц, поцеловал, а наутро родились ее сыновья. Причем одному сыну сейчас шесть лет, а второму — два года. Куда делся принц — неизвестно.
— И кто-то поверил этой ерунде?
— Многие поверили, потому что считают, что цари — высшие существа, и размножаются не так, как простые смертные. Да и потом, спорить с царицей не каждый решится, она хоть и слабая, а все же ведьма. Поэтому если бояре начнут принца ей слишком настойчиво подсовывать, она отделается каким-нибудь фокусом.
— Ясно. Ну и когда этот бал?
— Сегодня. До него пару часов осталось.
Тесса собиралась поинтересоваться, успеют ли они дойти до стольного града за пару часов, когда Гориан вдруг остановился. Его кожа начала светиться, и девушка поспешила отскочить в сторону. Кот зашипел и постарался забраться ей на плечо.
Свет разгорался все ярче и, поглотив молодого человека, начал расти. Когда сияние угасло, на траве стоял дракон.
На задних лапах, как показалось Тессе, он был около десяти метров в высоту — с учетом длинной шеи, но без гибкого хвоста. Черная чешуя покрывала его от кончика змеиной морды до шипов на хвосте, а вот полупрозрачные крылья переливались всеми цветами радуги. В этом облике Гориан не был тощим — под шкурой двигались внушительные мышцы, на широкой груди были насмешливо скрещены когтистые лапы.
— Впечатляю? — его голос почти не изменился, разве что стал чуть ниже.
— Да, — на сей раз Тесса была абсолютно честна.
Дракон был одним из самых красивых созданий, которых она когда-либо видела. И он, судя по взгляду, это знал.
— Я бы с удовольствием позволил тебе полюбоваться на меня еще, но времени не так уж много. Надо вылетать.
Тесса не без сожаления отвела взгляд от его шикарных крыльев, нахмурилась:
— Как я полечу? На спине у тебя?
— Ну конечно! На хвосте!
— Или под хвостом, — фыркнул кот.
Он говорил тихо, но Гориан все равно услышал:
— Под хвостом не надо, это меня будет отвлекать. Красавица, на спине у меня ты даже при взлете не удержишься, не то что на высоте! А делать пируэты, чтобы поймать тебя, я не буду. Я уже выпил, а при кувыркании на пьяную голову меня тошнит. Ты представляешь, какой урон будет нанесен крестьянам, ежели меня стошнит над их деревней? Лучше и не представлять.
— Тогда как?
Он усмехнулся, насколько это позволяла его продолговатая пасть, и поднял девушку огромной когтистой лапой. Кот едва успел запрыгнуть ей в сумку; дракона он боялся, но оставаться здесь не хотел.
Поначалу Тесса думала, что он просто порвет ее длинными когтями, но Гориан оказался на удивление осторожным. Убедившись, что она устроилась относительно удобно, дракон начал взлетать.
День показался ей бесконечным.
С одной стороны, Лилю мучили угрызения совести: ведь она должна была выполнять задание. А так получилась, что она скинула все на Тессу… На Тессу! В принципе, можно считать, что поиском не занимается никто, потому что более безответственного человека найти трудно. К тому же, весь день ей пришлось прятаться от призраков, которых днем тут оказалось не меньше, чем ночью.
Раньше они опасались Кощея: сильный колдун мог просто уничтожить их. А вот Лилю они за угрозу не считали и стали нападать со всей наглостью. Поначалу девушка боялась, старалась забиться в самые дальние углы. Но постепенно страх уходил, уступая место раздражению, а затем и негодованию.
Под вечер ей надоело постоянно скрываться. Ведь, если задуматься, даже при соблюдении всех правил можно легко перейти из защиты в нападение.
Наиболее опасными были три призрака. Двойник ее бывшей наставницы патрулировал улицы, большая сова не позволяла ей свободно летать над городом, а дома охраняли ожившие и распространившиеся, как тараканы, игрушки. Женщина на свинье днем не показывалась, она решила отсидеться до более подходящего времени.
Лиля не чувствовала время так же хорошо, как и Кощей, но могла предположить, что закат близко. К этому времени она и выбралась из своего последнего убежища — бочки с водой, где она скрывалась в виде инфузории туфельки… в виде нескольких тысяч инфузорий туфелек, только так она могла полностью рассеять свое тело.
Озираясь по сторонам, девушка остановилась перед укрывавшим ее домом и начала шептать заклинания. Она всегда была хорошей ученицей и выучивала все формулы наизусть, за что становилась постоянным объектом насмешек Тессы. Та просто не могла понять, как можно заучить тексты, которые в сумме могут перещеголять по длине «Войну и мир», чтобы потом бояться использовать их.
В глубине души Лилю тоже возмущал такой ход вещей, но она старалась убедить себя, что это к лучшему, старшие ведьмы ведь все знают…
Здесь не было старших ведьм. Соответственно, никто не мог ее остановить.
Когда все было готово, она поднялась над домами в собственном облике. Заклинание левитации отзывалось в ней легкой эйфорией, и это только придавало ведьме решимости.
Первой ее увидела сова. Птица, до этого сидевшая на крыше дворца, взмахнула величественными крыльями и полетела к девушке. В ее огромных глазах ничего не отражалось, и от этого они казались пластмассовыми.
