Мы уже подходили к тюрьме, как вдруг что-то неуловимо изменилось. Все кругом замолчало, только высоко в небе я слышал взмахи крыльев бесчисленных ворон, неизвестно откуда взявшихся и наматывающих невидимые круги вокруг города. Дневной свет странно побледнел, несмотря на то, что в небе – ни одного облачка. Я почувствовал всеми четырьмя лапами едва уловимую дрожь земли, которая накатывалась как длинные прибрежные волны.
Вдруг мои уши уловили шуршание и писк. Мышка! Маленькая и бесстрашная она выпрыгнула из придорожной травы и бросилась прямо под ноги «бывшему мне». «Бывший я» застыл на месте, потом взмахнул головой, как будто что–то вспомнил и оглянулся. А мышка, как будто проснувшись, со всех ног бросилась прочь.
- Давай шагай! – подтолкнул «бывшего меня» один из стражников и опасливо покосился на небо.
- Быстрее! – крикнул Шерг, то же опасливо поглядывая на небо, и добавил, - Скоро начнется!
Бывший я как-то боком наклонился ко мне и прошептал: « Как только я дам знак – бежим!» Я остановился от удивления, за что получил ногой под хвост от Шерга.
И тут «ЭТО» накатило. Небо пошло прозрачными волнами и под ногами зашевелилась земля. Птицы с раскрытыми крыльями медленно падали к земле. Компас в голове потерял ориентацию и понятия верх, вниз перестали существовать. Весь мир заваливался из стороны в сторону или, быть может, это заваливался я сам.
- Бежим!!! – крикнул «бывший я» и рванул назад, схватив меня за лапу и отрывая от земли. В полете я увидел ошарашенные лица стражников и Шерга, которые, как рыбы, ловили воздух ртом. «Бывший я», как в замедленном кино, огромными прыжками несся вдоль улицы, держа в левой руке летящего, как воздушный змей, меня. Снова накатило. Мимо меня, сверху, пролетела, как камень, ворона и шлепнулась на брусчатку мостовой, обрызгав меня кровью. Еще волна. Сзади хлопнул выстрел. Я, успев оглянуться, увидел оскалившегося Шерга и дымящую пистоль в его руках. Летящая пуля, пролетая мимо меня, вращаясь, описывала спиральный танец. Кусочек неба, попавший в поле зрения, покрылся расходящимися, концентрическими, черными кругами. С мягким шлепком пуля воткнулась во что-то впереди. Я упал на землю, поднялся и, шатаясь как пьяный, побежал за «бывшим мной». Снова накатило. Мы свернули за угол. Потом снова, и снова сворачивали вправо и влево, и все это я выполнял на автомате, держа в потемневшем сознании колеблющуюся фигуру «бывшего меня». Наконец в каком-то переулке, тяжело дыша, «бывший я» постучал в дверь и медленно сполз в низ. Я увидел расползающееся пятно крови ниже левого плеча. Вскочив, я всеми лапами забарабанил в дверь, оглядываясь в проулок – не настигла ли погоня.
За дверью кто-то зашебуршился, дверь скрипнула и полу открылась. В проёме показалось удивленное давно не молодое интеллигентное лицо в круглых очках. Увидев меня человек, еще более удивился, открыл настежь дверь и, воровато выглянув в проулок, спросил:
- Элайни, это ты? – при этом он так пристально, с вопросительной надеждой посмотрел мне в лицо, что я, не раздумывая, сказал:
- Элайни – это, вероятно, он! – и указал на «бывшего меня». Человек схватил «бывшего меня», то есть Элайни, и потащил внутрь дома. Я как мог, пытался поддержать тяжелые ноги Элайни. Человек захлопнул дверь, закрыл засов и, краснея, сказал мне:
- Я доктор Фрост, давно знаю Элайни …- доктор замялся, и добавил, - вам можно доверять?
- Я Адам Радецкий, у которого Элайни стибрила тело, - хмыкнул я, - но мне как коту вы можете доверять!
Доктор Фрост неуверенно глянул на меня и занялся Элайни. Для начала мы с трудом перетащили её гостевую, потом в библиотеку, сплошь до потолка уставленную книжными стеллажами. Фрост поколдовал с чем-то на стене, часть стеллажа отошла в сторону и мы очутились в темной, без окон, комнате. Уложив «бывшего меня» на кушетку, он разрезал и снял окровавленную рубашку. Пуля прошла насквозь и Фрост, повернув Элайни на бок, принялся обрабатывать рану с двух сторон вонючей мазью, нетерпимой для моего изысканного кошачьего носа. Потом замотал раны бинтами, подоткнул два толстых одеяла под бока и накрыл сверху легким пуховым.
- А дальше нам остается только ждать, - грустно сказал он, и добавил, - время - великий целитель.
Вдруг в дверь громко забарабанили.
* * *
В то время как я оставался сидеть возле Элайни, доктор Фрост открыл входную дверь и увидел лейтенанта Шерга с двумя запыхавшимися стражниками.
- Доктор! В ваш дом ворвались воры, вы видите кровь возле крыльца? – и он плечом бесцеремонно оттеснил Фроста и кивнул стражникам: – Заходите!
- Ищите везде! – крикнул он и сам принялся открывать двери всех комнат.
- Здесь что? – спросил он, дергая ручку замкнутой двери.
- Здесь лаборатория, - ответил Фрост.
- Немедленно откройте!
- В доме никого нет, - ответил Фрост, открывая дверь. Лейтенант окинул взором столы, уставленные стеклянными пузырьками, взял один и стряхнул.
- Осторожно! – воскликнул Фрост и добавил, - это кислота – сильнейший яд!
Шерг быстренько поставил пузырек на стол, и стал заглядывать во все комоды, шкафы и шкафчики. В дверь заглянул один из стражников и позвал:
- Лейтенант?!
- Да!
- Здесь никого нет! – виновато двинул плечами стражник.
- Хорошо, Фрост! – зловеще произнес Шерг, - куда вы их девали?
- Я не понимаю о ком вы? – ответил с достоинством доктор и, поправив очки, добавил, - Если вы о тех которые стучали перед вами – то я их не видел.
Лейтенант Шерг минуту буравил взглядом дыру на лице доктора и потом, вздохнув, сказал:
- Мне придется взять вас под стражу, доктор Фрост.
- В связи с чем, лейтенант?
- До выяснения обстоятельств, - ответил Шерг, - вы расскажете все это Её высочеству феё Маргини.
- Я готов, лейтенант! – высокомерно ответил доктор Фрост.
- Прошу, доктор! – лейтенант показал на выход.
Доктор Фрост закрыл на ключ входную дверь и зашагал вдоль проулка между стражником и лейтенантом Шергом. Одного стражника лейтенант оставил возле дома доктора с приказом: «Наблюдать!!!».
На улице наступила ночь. А в нашем укрытии ночь была всегда. У изголовья Элайни горела свеча. Я всматривался в свое бывшее лицо покрытое испариной, надеясь, что вот откроются глаза и Элайни придет в себя. Я вытирал ей пот на лице и, намочив салфетку водой, прикладывал компресс на её лоб. Я проклинал свои, вернее кошачьи, лапы такие неприспособленные и неуклюжие для любой несложной операции. С ужасом я подумал, что буду делать, если доктор Фрост не вернётся? Жар у Элайни усилился, она что-то шептала, вскидывала руки и пыталась подняться. Я как мог, поправлял повязки, ожидая доктора Фроста, как бога, но его все не было и не было.
* * *
А в это время доктор Фрост стоял в зале приемов перед Байли и феёй Маргино и в сотый раз повторял:
- Маргина! Я же тебе сказал, что не делал ничего преступного, - и, взглянув на стоящего сбоку лейтенанта Шерга, добавил, - даже лейтенант подтвердит!?
Лейтенант недоуменно посмотрел на доктора, явно не стремясь быть его союзником.
- Мама, – сказала Байли, помахивая рукой со снятой короной, - что ты хочешь от папы! Он ничего не знает. Правда папа, - обратилась она к доктору Фросту.
- Правда, доченька, - улыбнувшись королеве, согласился Фрост, - тем более я был еле живой после «ЯВЛЕНИЯ», но ты же знаешь маму!
- Джозеф Фрост, не пудри мне мозги, – отозвалась раздраженно Маргина и добавила, - ты явно что-то скрываешь.
- Так, лейтенант, – обратилась она к Шергу, - отведите-ка доктора в тюрьму, пусть посидит ночку-другую, может и вспомнит что-нибудь.
- Мама! Но там же холодно! – возмутилась Байли.
- Ничего, – думая о своем сказала Маргина и, проснувшись, добавила, - сейчас лето – не замерзнет.
Глава вторая. Элайни.
Я проснулась от ужасного храпа. С трудом открыла глаза. По побеленному известью деревянному потолку небольшой комнаты метался беспомощный огонёк растаявшей свечи, освещая небольшой, в локоть высотой, резной столик, на котором стояла неполная миска с водой. Дальше стоял стол. Возле кушетки, на которой я лежала, стояло плетеное кресло с накинутым сверху пледом.
А на мне, прямо возле лица, раскинув лапы, лежал мокрый рыжий кот и храпел, как мужик. Я попыталась вспомнить, что со мной произошло. Вспомнилась мышь, бр-р-р-р, до сих пор бросает в дрожь. Вспомнила «ЯВЛЕНИЕ», которое, на этот раз, было возмутительно мощным, вспомнила, как стала Адамом и пулю. Адская боль. И потом все в тумане.
Так!!! Что этот мокрый кот разлегся на мне и храпит? Вот так! Я тут, бедная, умираю, а он дрыхнет! Я хотела подняться, но голова предательски закружилась и упала на кота. Тот подпрыгнул, как на сковородке и ошарашено уставился на меня:
- Жи-ва-а-я ! – пропел он и принялся топтаться по мне, хватаясь за лицо мокрыми лапами.
