— Естественно.
— Вот и славно. О, — оживилась я, — нам несут горячее.
На горячее предполагались фазаньи грудки, фаршированные тремя сортами сыра и орехами, так что животрепещущие темы сами собой ушли в тень, и на протяжении всей оставшейся трапезы, включая десерт, мы просто трепались о разных пустяках вроде личных вкусов и пристрастий. Когда я проглотила последнюю ложку вишен со взбитыми сливками в коньяке, Мигель предложил:
— Пойдем купаться?
Услышав такое, я чуть стол не опрокинула.
— Я? Лезть в этот соляной раствор? Нет уж, увольте. Давай ты будешь изображать акулий корм, а я на бережку подожду, звездами полюбуюсь.
— Скучно с тобой, — понурился кавалер.
— Со мной? Скучно?! — ошарашенно переспросила я. — Ну, знаешь… Отлично, пошли купаться. — Надо заметить, пожалела о сказанном я уже через мгновение, но не идти же на попятный, тем более что Мигель, мгновенно просияв, встал, протянул мне руку (о, чудо!) и изрек:
— Прошу вас, милостивая леди д'Эсте.
А я-то что? Я, как подобает истиной леди, вести себя умею.
Странно… может, это влияние Мигеля или просто все от времени суток зависит, но на сей раз и соли на вкус было меньше, и волны казались игривыми котятами. Не удивительно, что от купания я получила массу удовольствия, и прошло минут сорок, прежде чем мы, запыхавшиеся и смеющиеся, вылезли из теплого океана. Подняв с песка свою рубашку, Мигель начал вытирать меня, причем выражение его лица простого продолжения вечера не обещало.
«Ну и гори все синим пламенем», — буркнула я про себя, когда перед глазами промелькнуло лицо Этьена.
Тем временем Мигель обнял меня и уже наклонил лицо, явно собираясь перейти к романтическому поцелую под светом звезд, а я без всякого сопротивления прижалась к нему и даже начала закрывать глаза в предвкушении…
— Что случилось? — удивленно спросил он, когда я вдруг напряглась и попыталась освободиться.
Не реагируя на отнюдь небезосновательный вопрос кавалера, я, как теперь стало модно, в одном нижнем белье бросилась на набережную, вслед за удаляющейся мужской фигурой.
— Этьен! Этьен, подожди. Это не то, что ты думаешь! Тьен!!!
Бывший (а может, и нынешний) капитан пиратского крейсера обернулся, и я даже с такого расстояния разглядела искорки в глубине таких знакомых черных глаз. (Хотя, скорее всего, это просто разыгравшееся воображение.)
— И что же это? — сделав несколько шагов мне навстречу, спросил он.
Я начала бормотать что-то невнятное:
— Понимаешь я… Нет, точнее, Марси… Видишь ли, она вышла замуж за моего одногруппника, а Мигель… На Новой Калифорнии… — Тут мне не хватило воздуха, а когда я его вдохнула, разум вдруг отключился, и язык сам по себе ляпнул: — Тьен, я люблю тебя.
Не дыша, я выждала пару секунд, но сожаление о сказанном и не думало появляться.
— Да? — язвительно осведомился блудный капитан. — Тогда пошли. — И, взяв меня за руку, он быстрым шагом направился к стоянке флаеров.
Беспомощно оглянувшись, я увидела Мигеля, одиноко стоящего на берегу огромного океана.
Всю дорогу мы молчали, и, лишь поднявшись в свой номер очередного фешенебельного отеля и заперев дверь, Этьен заговорил:
— Повтори, что ты сказала на набережной…
— Я тебя люблю.
— Дурочка чертова, — молвил Этьен и прижал меня к себе так, что чуть не сломал мне ребра. — Моя маленькая дурочка.
Если позволите, следующие три часа я пропущу, перескочив сразу в тот момент, когда, сидя в хозяйском халате на вновь обретенных коленках капитана, я наблюдала, как он открывает шампанское.
— Скажи, а ты эти месяцы вспоминал о моем существовании? — поддела я Этьена.
Он в долгу не остался:
— Еще один глупый вопрос, и кто-то из здесь присутствующих останется трезвым.
— Молчу-молчу, — испуганно прикусила я язык. Этьен, готовясь к триумфальному вышибанию пробки, поднял бутылку, и я подскочила, как ужаленная. (Только не спрашивайте, где были раньше мои глаза и голова. Глаза находились в закрытом состоянии, а голова… хм… ну, представьте, четыре месяца монашеской жизни… Какая тут голова!) Так вот, по руке Этьена змеились причудливого вида шрамы.
— Ты, — обвиняюще выдохнула я, — это был ты…
— Где? — с видом святой невинности взглянул на меня любовник.
— В море, на скутере. А потом бросил меня и следил, что я буду делать. Ну знаешь ли!..
— Нэтта, ты хочешь шампанского или поругаться? — очень спокойно осведомился Этьен.
Демонстративно сжав губы, я подхватила со столика бокал и жалобно протянула его обнаглевшему деспоту.
— Ответ понятен, — усмехнулся он, — семейные разборки временно откладываются.
— Угу, — с готовностью кивнула я, принимая обратно свой наполненный до краев бокал. — Скажи, у Дмитрия, Стива и дядюшки Томаса не было неприятностей после моего исчезновения?
— Это как посмотреть. Конкретно у них — нет, поскольку прямых доказательств причастности моих бедных друзей к твоей идиотской выходке не нашлось, но адмирал довольно долго находился в состоянии плохо контролируемой ярости, и об отпусках, премиях и чем-либо подобном пришлось забыть всем.
— Прости, — покаянно склонила я голову, не забыв по дороге игриво укусить Этьена за ухо.
— Не хулигань, а то будешь сидеть на полу, — пригрозил он. — Извиняться тебе не за что. Кстати, я еще не поблагодарил тебя за миллион. Спасибо. Большое.
— Как твоя мама?
— Хорошо. Деньги подоспели вовремя. — Этьен сдавленно фыркнул.
— Что такое? — живо заинтересовалась я.
— Когда Стив вернулся, я потребовал его крейсер, чтобы немедленно лететь за деньгами, и все друзья хором начали уговаривать меня подождать, не объясняя причин. Зато когда миллион поступил на мамин счет, я устроил допрос с пристрастием, и эти заговорщики радостно сознались. Знаешь, — задумчиво проговорил Этьен, — только после этого я смог тебя простить.
— Да? — недоверчиво уточнила я. — А креветки кто послал?
— Я, — поморщившись, сознался капитан.
— Только вот посланы они были несколько раньше, чем я отправила чек. Как ты это объяснишь?
— Никак. Просто однажды вечером случилось подходящее настроение, я взял снаряжение, запрыгнул во флаер и отправился их ловить. Обещал же все-таки.
— А ты всегда держишь обещания?
— Всегда, — не без самодовольства заявил Этьен.
— Тогда пообещай на мне жениться, — мгновенно потребовала я, с интересом ожидая результата.
— Нет, — покачал он головой. — Не пообещаю.
И как это прикажете понимать? Ладно, попробуем еще раз.
— Ну хоть освободить мою сестренку ты поможешь?
— Безусловно, — без тени колебаний согласился он. — Это значительно безопасней для жизни.
Ах ты! Ну, погоди…
— Договорились. — И я протянула бокал за новой порцией пузырьков.
Остаток вечера (или ночи) прошел мирно, сложных тем мы не затрагивали, пили шампанское, валялись в ванне, смотрели на звездное небо с балкона. Лишь когда утихомирившись, мы забрались в постель, я вспомнила кое о чем.
— Этьен?
— Да? — раздался в ответ сонный голос.
— Ты меня любишь?
— Да, — неотличимо от первого.
Услышав такое, я отвернулась, намереваясь лежать и обижаться, но вскоре желание спать пересилило. Уже окутанная дремотой, я вдруг почувствовала легкое прикосновение к своим волосам и услышала голос, как-то подозрительно ласково произнесший:
— Я люблю тебя.
Проснулась я, улыбаясь, как вчерашняя девственница. Лениво развернувшись, я, следуя сложившейся на Эйкумене традиции, протянула руку туда, где по логике вещей должно было находиться тело дрыхнувшего капитана, и, как и следовало ожидать, нащупала лишь шелковую простыню.
— О Боже, — простонала я, — опять… — И начала оглядывать кровать в поисках стандартной в таких случаях записки.
— Как, — раздался удивленный возглас, — мелкая сова-сплюшка уже соизволила продрать глаза? Фантастика! — В дверях показался Этьен с подносом, нагруженным всякой снедью. — Я взял на себя смелость заказать завтрак, — сообщил он, приземляя поднос на тумбочку. — Насколько мне помнится, ты хомячишь практически все.
— Приблизительно, — подтвердила я и потянулась за утренним поцелуем, получив который, вылезла из-под одеяла и, провозгласив: — Жди меня, и я вернусь, — отправилась в ванную.
Не очень романтично, каюсь, но первое, что должна сделать утром уважающая себя девушка, — это почистить зубы.
Покончив с плотным завтраком, Этьен спросил:
— И какие у тебя ближайшие планы?
Я потупила взор.
— Что такое? Неужели ты собираешься сказать: «Чао, дорогой» и вновь исчезнуть в предрассветной дымке?
— А еще так рано? — уточнила я. — Нет, не собираюсь. Просто… Этьен, я… мне нужно поговорить с Мигелем.
