— Давай, ступа, — шептал я, а Васька истошно орал — видимо, Арина в порыве страха прищемила коту хвост. — Нам надо вырваться! Давай, миленькая!
И ступа старалась. Она вся трещала и шипела, грозила вот-вот развалиться на части, но терпела и несла меня вперед.
— Русик, притормози немного, — просила ворона Хельга, но тот не слушал, а уносил любимую прочь от беды.
— Я попробую помочь. — Арина совладала с ужасом и осторожно поднялась на ноги, вцепившись в борта ступы. Она начала читать заклинание, все громче и громче. Будто само небо затряслось, а туча вдруг вспыхнула изнутри и рассыпалась дождем. Грянул гром, сверкнула молния — и все закончилось.
— Ты нас спасла, — улыбнулся я бледной дрожащей Арине.
— Это колдовство отца, — ответила она. — Он намного сильнее Черновея и способен повелевать силами природы.
А потом сползла на дно ступы, обняла Ваську и зарылась лицом в его шерсть.
— Не плачь, девица, — мурлыкнул Василий Мышеславич. — Все живы, чего слезы лить?
— Страшно, — всхлипывала Ариша.
— Аккуратнее с моей шерстью, она уже вся мокрая.
Я улыбнулся. Кажется, прорвались. И около часа спустя мы спланировали к огненному мосту. Ступу пришлось оставить здесь. Я спрыгнул на землю, а рядом выпрямился Руслав в своем человеческом обличии.
— Ты почему не остановился, когда я просила? — Хельга тут же налетела на жениха.
— Потому, что это означало смерть, — угрюмо ответил тот. — Я еще не сталкивался с подобным колдовством. Думаю, и ты тоже.
— Я могла попробовать! Арина ведь смогла его развеять.
— У Арины схожий тип магии, вот у неё и получилось.
— Не ссорьтесь, — попытался осадить влюбленных, но не тут-то было.
— Ах, так? — кричала Хельга. — Думаешь, я ни на что не способна?
— Я что, говорил нечто подобное?
— Ребята, нам надо к Кощеевой жене, — убеждал я.
— Да хоть к трем женам! Извиняйся немедленно.
— И не подумаю! — упрямился Руслав.
— Да ты…
— Главное, не проклинай его, — вклинился я. — Второй раз проклятие может оказаться неснимаемым.
И оба замолчали, только таращились друг на друга, а потом Хельга шагнула к Руславу и крепко его обняла.
— Прости, — шепнула тихонько. — Я неправа.
— И ты прости. — Он легонько поцеловал её волосы. — Я не могу тебя потерять, понимаешь? Ты — все, что у меня есть.
— А ты — у меня.
— Кхм-кхм. — В эту идиллию вклинился голос Васьки. — Я, конечно, все понимаю. Любовь, морковь и все дела. Но, уважаемые, у нас тут проблема. Миры под угрозой, грань трещит. Давайте мы победим Черногора и его сына, а потом уже облобызаетесь и нарожаете воронят.
— Васька! — вскрикнули в один голос, зато подействовало, и Руслав выпустил Хельгу из объятий.
— Нам туда, — сказал я, глядя на огненный мост. Подхватил Ваську на руки и зашагал вперед. Лава то и дело брызгала ввысь, грозясь обжечь, но я шел уверенно и остановился только на другом берегу. За мной последовала Арина. Она шла, закусив губу, но тоже не отступила, а для Руслава и Хельги этот путь был привычным, как и выжженное поле за ним, и черная башня, царапающая шпилем небо. Наконец, мы дошли до частокола, утыканного черепами. Сколько бы я ни приходил сюда, каждый раз казалось, что черепа на нас смотрят, и становилось жутко.
— Зачем пожаловали? — прошамкал ближайший.
— Скажи, дома ли хозяйка Моргана? — спросил я.
— Дома, — ответил тот, — да только не принимает она в отсутствие супружника.
А когда Кощей дома, то Морганы тут нет. Он упоминал, что она с дочерьми живет отдельно.
— Доложи, что Кощей попал в беду, и нам нужна её помощь, — сказал я.
Череп замолчал ненадолго, а потом выдал:
— Передает, плевать ей на Кощея, изменника великовозрастного. Седина в бороду, бес в ребро. А дальше следует непереводимая игра идиоматических выражений. А еще интересуется, куда этот удод проклятый сунул свой нос.
Я тихонько засмеялся. Удод! Это надо же!
— Он попал в руки Черногора, который хочет уничтожить границу миров и пошатнуть равновесие. Передай, что её супруг храбро сражался, но уступил в борьбе с неприятелем.
— И снова непереводимая игра идиоматических выражений, — хмыкнула черепушка. — Но главное, что хозяйка готова вас принять. Милости прошу.
И ворота распахнулись перед нами.
— Идем? — обернулся к друзьям и первым шагнул за ворота
Глава 29
Муж и жена — два сапога пара
Я с трудом мог представить, кто рискнет связать жизнь с Кощеем. После знакомства с Василисой Перемудрой воображение рисовало дородную даму в сарафане и с косой, вот только все мои представления разбились вдребезги. Нас проводили в тронный зал. Кощеев трон был занят — на нем восседала женщина настолько любопытная, что хотелось бы запечатлеть её для истории.
Внешне она напомнила Мортицию Аддамс из известного комикса и ряда фильмов — высокая, с выразительным худощавым лицом, таким белым, будто ему неведомы краски жизни. Выделялись только алые губы и большие черные глаза. Черное платье, наглухо застегнутое на все пуговки, черные туфли на высоком каблуке — не женщина, а черно-белый снимок. При этом Моргана была красива холодной, аристократической красотой.
— Зачем пожаловали? — поинтересовалась она, сурово глядя на нас.
— Нам нужна помощь, — ответил я.
— С каких это пор в Кощеевом царстве ищут помощи? Совсем мой супруг распустился! Голову потерял!
— Ваш супруг понимал, что если победит Черногор, миру придет конец, и вашему царству в том числе, — выступил вперед Руслав.
— Его царству, не моему. Мое царство находится не здесь, и оно куда обширнее этого. А еще его нельзя разрушить, потому что оно — по ту сторону жизни.
Холодок пробежал по спине, и стало не по себе. Однако мы здесь не ради общения с супругой Кощея.
— Меч-кладенец, — сказал я. — Он хранится в сокровищнице вашего супруга. Прошу, отдайте нам его, и мы освободим Кощея.
— А вы спросили, хочу ли я, чтобы его освобождали? — Моргана наклонилась вперед. — Так вот, не хочу. Раз у него хватило ума попасть в западню, пусть найдет способ из неё выбраться.
— Но вы же любите его! — вмешалась вдруг Ариша.
— Кто тебе сказал такую глупость, деточка? — изогнулись тонкие брови Морганы.
— Если бы не любили, не пустили бы нас за ворота. Вам не все равно, что с ним будет, а мы хотим и можем помочь, если вы дадите нам меч.
— Мне не все равно? — хмыкнула та. — Я всего лишь не хочу снова воспитывать визжащего младенца и терпеть придурь подросткового возраста. Пеленки, распашонки, джинсы с драными коленками, черная помада… Сколько можно? Что будет в следующий раз? Не желаю, слышите? Не желаю снова становиться матерью, а не женой!
— Тогда помогите отыскать меч. И, возможно, ваш муж сохранит жизнь и возраст.
— Пусть выбирается сам!
Вдруг прямо ей на руки прыгнул Васька. Он выгнулся дугой, замурлыкал, заурчал.
— Ой, какая кися! — Лицо Морганы преобразилось, и она погладила Василия по пушистому боку. — Ваша?
— Наш, — ответил я. — Это Васька, кот ученый. Наш друг и помощник.
— Всегда мечтал познакомиться с вами, о прекраснейшая, — выдал Василий, и Моргана зарделась, расцвела.
— Так что же вы сразу не сказали, что у вас котейка есть? — заворковала она. — Идем, дорогой, я тебя мяском угощу и молочком.
— И меч дадите? — встрял я.
— Дам, дам, — отмахнулась Моргана. Может, намекнуть ей, чтобы не пускала Ваську в сокровищницу? А то еще не досчитается чего-нибудь нужного. Но я решил держать мысли при себе. Василий — взрослый кот, знает, с кем шутки шутит. Так что мы потянулись за Морганой по длинному коридору сначала на кухню, где Васька получил такой окорок, что у него глаза стали большими, как блюдца, а потом поманила за собой.
— Сейчас вас ждет зрелище, после которого мало кто уходил живым, — провозгласила она. — Точнее, никто не уходил. Вы будете первыми, если повезет. То самое злато, над которым чахнет Кощей. Кстати, не чахнет, но это уже другая история.
