Хромой тряхнул головой.
— Я понял. Ты прав, в маляве я не все рассказал. Слушайте, бродяги, мое предложение…
Полчаса в зале стояло гробовое молчание, нарушаемое лишь одиноким голосом Хромого, который неспеша, по полочкам раскладывал все плюсы от реализации его планов. О минусах тоже говорил, не стеснялся. Объяснял, почему авторитеты должны были частично лишиться своей независимости, выполняя те или иные требования Хромого и людей из его ближайшего окружения. Говорил, почему все должны отдавать ему половину своих доходов и что они получат взамен.
Разумеется, больше пытался сосредоточиться на плюсах, к коим относилось и прикрытие со стороны королевства при осуществлении крупных дел на территории других государств, и возможность многим легализоваться, зарабатывая деньги практически на том же самом, но уже с разрешения властей.
Когда Хромой умолк, в зале еще длительное время стояла тишина.
— Выходит, Крапива был прав, — наконец, нарушил ее Додик, обратившись к своим «коллегам». — Хромой стакнулся с властью и теперь работает на нее. Ограничить дела, башлять деньги едва ли не прямиком в казну… У больших начальников какие-то разрешения спрашивать. Вот, что он нам предлагает!
Правая часть зала недовольно заворчала.
— Да, да! — обернулся к своим лысый мужичок, сидевший по левую руку от Додика. — Легализоваться! Ну, и словечко же! Ха-ха-ха!
Его смех поддержали остальные.
— Ага! — вскочил со своего места худосочный бандит с перебитым носом и красными глазами, которые явно говорили о злоупотреблениях тяжелыми наркотиками. — Боец, первым я буду! Наркотой с лотка торговать буду! Зелья всякие и травку как пирожки народу втюхивать!
Гогот всколыхнул таверну с новой силой. Разбойники смеялись, но их смех был натянутым. Все настороженно поглядывали на другую сторону зала, где молчаливо сидели их коллеги из Гадраграда.
Когда смех поутих, Хромой, глаза которого недобро сверкали, обратился к продавцу наркотиков:
— Шермон, ты совершенно прав. Ты действительно будешь первым. Только не за лоток, а в другое место. Тихое, уютное. Там птички по утрам поют, и людей мало.
Смех худосочного тут же захлебнулся. Он сразу побледнел и поспешно опустился на свое место.
— Ты бы нам не угрожал, Хромой, — совершенно спокойно заметил Додик. — Мы твою маляву не раз обсуждали. Мнение о ней однозначное сложилось. Была надежда, что неправильно что-то поняли, но ты ее своими словами развеял. Все так, как в маляве, только условия еще похуже. Дам тебе ответ от всех нас. Мы не будем работать с родовитыми фраерами, как бы высоко они не стояли и чего бы не обещали. Не по понятиям это. Если хочешь так жить у себя в Гардаграде, живи. Мы тебе мешать не будем. Но больше со своими предложениями никуда не лезь! Ни в Яль, ни в провинции. Только Гардаград!
— Гардаград? — встрепенулся Сиплый. — Значит, даже Восточную провинцию не хочешь отдать?
Додик скривился.
— Я бы и Гардаград не отдавал, да вот только войны не хочу.
— Ты же понимаешь, что она будет, — голос Хромого разил холодом. — У меня цепочки поставок по всему королевству проходят. И в соседних королевствах тоже.
— Цепочки поставок, — повторил Додик. — Интересные слова. Небось от них? — указал он на студиозов.
— Тебе какая разница?
— Никакой, — пожал плечами Додик. — Гарет, Содер, вам я советую не лезть в нашу заварушку. Во избежание, так сказать.
— Ты нам угрожаешь? — поинтересовался Гарет.
— Отнюдь. Просто надеюсь, что уважаемые маги не станут вмешиваться в разборки тех, кого считают отбросами.
— Мы так не счи…
— Вы нет, — Додик перебил Содера на полуслове, — но остальные маги считают. Поверь мне! Хромой, надеюсь, ты проявишь благоразумие и не начнешь барагозить.
Хромой слабо усмехнулся.
— Что ж, Додик. На другой результат я надеялся… На другой. Думал, что это ты проявишь благоразумие. И они, — качнул он головой в сторону толпы и поднялся, небрежно откинув стул. — Ладно! Пусть будет так. Бродяги! Если кто-то захочет присоединиться, пусть бросит весточку через любую мою лавку в Яле. Все знают, где они находятся, так что буду, как сказал Додик, ждать и надеяться. Время на определение до завтрашнего вечера. До захода солнца.
Представители Гардаграда начали подниматься со своих мест и направляться к выходу. Никто из них не торопился, вышагивая с достоинством и демонстративно не глядя на правую часть, где в молчании сидели местные. Вскоре левая сторона зала опустела. Гардаградские ушли.
— Эй, Райза! — громко крикнул Боец.
Из дверей, ведущих на кухню, выскочила немолодая женщина.
— Да, Боец?
— Пиво на всех, — коротко бросил тот. — Вечерний Гардаград.
Женщина кивнула и юркнула обратно на кухню.
— Ну, что, уважаемые, — Додик вместе со стулом развернулся к основной массе собравшихся, — похоже грядет война.
— Теперь да, — мрачно поджал губы старый вор за ближайшим столом. Небезызвестный Тальк, вот уже на протяжении тридцати с лишним лет железной рукой руководивший преступным сообществом в одном из небольших районов столицы. — Хромой ни в жизнь не будет довольствоваться одним только Гардаградом. Тем более теперь, когда он заимел поддержку магов. Кстати, насчет магов. Я так и не понял, что мы с ними делать будем? Ты же говорил, что они не будут вписываться и своим студиозам не дадут. А студиозы тут как тут! Додик, ты понимаешь, что нас в лепешку раскатают? Вспомни, каким образом Хромой взял контроль над Гардаградом.
— Боцмана и Василька сожгла какая-то магесса, — подсказал Боец.
— Вот-вот, — Тальк нервно почесал нос. — Нужно было ему Восточную провинцию всю оставить. Глядишь, и обошлось бы. Бродяги, что скажите?
— Да, может быть стоило, — согласились с ним несколько человек.
Остальные молчали. В зале вновь установилась гнетущая тишина. Додик смерил презрительным взглядом притихших воров.
— Это что за базар пошел? Очко заиграло? С каких это пор уважаемые воры стали готовы прогибаться перед всякими начальниками? Может, сразу пойдем к стражникам и будем вместе с ними наводить шухер на улицах? Прикроем все свои конторы и будем жить бычками. Этого хотите?
— Причем тут это, Додик? — поморщился Тальк. — Скажи нам, что мы с магами делать будем?
Додик хищно оскалился.
— Тут все просто. Сделаем так, чтобы они не вмешивались.
— Это как? — удивился Тальк.
Воры подались вперед, жадно всматриваясь в лицо главаря.
— Слухи! — видя, что его не понимают, Додик вкрадчиво пояснил. — Помните, какой кипишь среди народа начался в Гардаграде в конце весны?
— Там, вроде, магов обвиняли в том, что они в союзе с ворами состоят, — припомнил Тальк. — Люди заволновались.
— Во-о-от! Все правильно! А что нам мешает организовать народные волнение по всем провинциям? Пустим слух, зашлем ряженных, которые громче всех возмущаться будут, и народ на дыбы встанет! Зуб даю!
Тальк почесал нос.
— А что? Может и прокатить. Маги не высунуться и своих студиозов придержат. А мы в тот момент с бандой Хромого покончим.
Боец обрадованно потер руки.
— Точняк! А когда все уляжется, уже поздно будет!
— Верно, — качнул головой Додик. — Поверьте, никто не будет мстить за усопшего Хромого. Правильно говорю, бродяги?
— Пра-а-авильно-о-о! — хором заорали воры.
Додик на секунду прикрыл глаза, еще раз вспомнив двух студиозов. Его шестое чувство подсказывало, что как раз они мстить будут. Однако остальным он ничего не сказал. Лишь сделал пометку, что нужно будет поручить непосредственную организацию преждевременной кончины банды Хромого кому-то другому. Например, Тальку. Он свое пожил. Ему грех будет расстраиваться, если обозленные Гарет и Содер отправят его вслед за Хромым.
Гарет
Я с удовольствием потянул носом воздух, до отказа наполняя им легкие. Какие же приятные ароматы он тут источал! Одним словом, Карибы… Океан, чудесный пляж, шум прибоя, запах свежей зелени. И всегда лето!
