Теж встала на колени и сняла с его руки комм, тяжелый и ничем не украшенный.
— Бери, — вздохнул пленник, скорее покорно, — только не шути с ним. Он может расплавиться при попытке неавторизованного доступа. А заменить его — еще тот геморрой. Уверен, это специально делают.
Риш осмотрела комм.
— Тоже армейский, — подтвердила она и аккуратно выложила его на прикроватный столик к остальной добыче.
Сколько деталей должны совпасть, прежде чем можно будет допустить, что они все указывают в верном направлении? Наверное, зависит от того, как дорого может стоить ошибка.
— У нас еще осталась фаст-пента? — поинтересовалась она у Риш.
Синяя женщина покачала головой, сверкнув золотыми кольцами в ушах:
— Закончилась еще когда мы остановились на Станции Пол.
— Я могу выйти в город и попытаться достать... — На этой планете закон запрещал частным лицам владение сывороткой правды, ей могли пользоваться только власти. Но Теж была почти уверена, что это правило соблюдают здесь в той же мере, как и в любых других местах.
— Не ты и не в этот час, — отрезала Риш голосом, не допускающим возражений. Она задумчиво посмотрела на лежащего: — Всегда остается такая старая добрая штука, как пытка...
— Эй! — запротестовал Форпатрил, все еще двигающий челюстью в попытке справиться с остатками онемения. — А есть такая старая добрая штука, как вежливо спросить. Об этом ты не подумала?
Теж бесцеремонно его перебила, обратившись к Риш:
— От нее будет слишком много шума. Особенно в поздний час. Вспомни, мы всегда слышим, когда в соседней квартире сер и сера Палми занимаются любовью.
— Нищие бесклановики, — пробормотала Риш. Грубо сказано, но и ей часто не давали спать любвеобильные соседи. Однако теперь Теж и сама не знала, не считаются ли бесклановиками они с Риш. Ну и нищими заодно.
Вот еще одна странность. Этот человек не звал на помощь. Она попыталась прикинуть, хватило бы невезучему каперу, оказавшемуся в подобном положении, выдержки попытаться выкрутиться, не привлекая местной полиции? Похоже, с выдержкой у Форпатрила все хорошо. Или, вопреки очевидному, он считает, что ему нечего бояться? Странно.
— Лучше нам его связать, пока парализация не прошла, — посоветовала Теж, заметив, что пленника трясет все меньше. — Или парализовать еще раз.
Он даже не попытался сопротивляться. Теж слегка беспокоилась за его светлую кожу, поэтому наложила вето на жесткий пластиковый шнур, который раскопала в кухонных запасах Риш, и достала один из собственных мягких шарфов, чтобы стянуть им хотя бы руки. Зато она позволила Риш довольно туго его связать.
— Мы прекрасно устроились на вечер, — заявил Форпатрил, глядя на них в упор, — особенно если вы достанете перышки — у вас они есть? Кубики льда я не люблю. Но должен сказать, что утром у нас возникнут проблемы. Смотрите: дома, если я не пришел на работу вовремя после бурной ночи в городе, никто не начнет паниковать сразу. Но мы — на Комарре. Прошло уже сорок лет, и ее ассимиляция в Империю идет неплохо, но нельзя сказать, что так было и раньше. Кое-кто из местных затаил недовольство. Поэтому едва под куполом пропадает хоть один барраярский солдат, армейская СБ берется за дело быстро и всерьез. И, гм… вам, наверное, совсем не понравится, если они проследят меня до вашей двери.
Это соображение казалось неуютно похожим на правду.
— Кто-нибудь знает, где ты сейчас?
За пленника ответила Риш:
— Тот, кто дал ему снимок и адрес.
— Ох. Да. — Теж поморщилась. — Так кто тебе дал мой снимок?
— М-м... общий знакомый? Ну, может, ты ему не так уж хорошо знакома: он слишком мало знает про тебя. Но он решил, что ты в опасности. — Форпатрил смерил довольно ироническим взглядом веревки, прикручивающие его к кухонному креслу, который девушки ради этой цели вытащили в гостиную. — И, похоже, ты с этой оценкой согласна.
Теж с недоверием уставилась на него.
— Ты хочешь сказать, что кто-то прислал тебя ко мне в качестве телохранителя?
Казалось, такой тон его оскорбил:
— А почему бы нет?
— Если не считать того, что мы вдвоем скрутили тебя и даже не запыхались? — уточнила Риш.
— Еще как запыхались! Пока вдвоем тащили меня сюда. И вообще, я не бью женщин. Как правило. Был, конечно, один случай с Делией Куделкой, но мне тогда было двенадцать, и она первая меня ударила, кстати, очень больно. Ее и моя мама не собирались строго меня наказывать, но вот дядя Эйрел... И с тех пор, можешь поверить, меня от одной этой мысли передергивает.
— Заткнись! — перебила его Риш, готовая уже начать дергаться сама. — Всё это одна сплошная бессмыслица!
— Если только он не говорит правду, — медленно произнесла Теж.
— Даже если так, звучит словно детский лепет, — отрезала Риш. — Наш ужин стынет. Пойдем поедим, а там решим, что нам с ним делать.
Теж неохотно позволила увести себя в кухню. Она покосилась через плечо, и мужчина посмотрел на нее с надеждой, но этот взгляд увял, когда она так и не повернулась. Она услышала затихающее бормотание: "Черт, может, стоило сразу начинать с пони..."
Айвен сидел в темноте и размышлял, какого же прогресса он достиг. Результат не слишком воодушевлял.
Конечно, его репутация человека, который пользуется у женщин успехом, была вполне заслуженной, но ею он был обязан уму, а не слепой удаче, ну и плюс неукоснительному следованию нескольким простым правилам. Первое: искать знакомства надо там, где уже собралось много женщин, настроенных найти себе компанию: на вечеринке, на танцах, в баре. Но только не на свадьбе, поскольку там в женские головы приходят совсем не те мысли. Второе: надо перебирать все вероятные кандидатуры, пока одна из них не улыбнется тебе в ответ. Следующее — вести себя забавно, можно — в несколько рискованной, но только не безвкусной манере, пока она не рассмеется. Дополнительные очки ты получаешь, если этот смех искренний. С этого момента можно продолжать, как угодно. Если из десяти попыток лишь одна увенчается успехом, не беда, раз в исходной выборке имеется не меньше десяти потенциальных жертв. Элементарная статистика, как он неоднократно пытался объяснить своему кузену Майлзу.
Уже на пороге офиса он знал, что шансы не в его пользу: в этом пруду плавает всего одна нужная ему рыбка, и требуется подсечь ее с первой же поклевки. Что ж, ему могло и повезти; такое уже бывало.
Он подергал запястьями в шелковых узах: шарф оказался поразительно неподатливым для такой мягкой, женской ткани. Можно рассматривать это как своего рода метафору. "Это не моя вина".
А чья вина? Бая. Айвен — жертва неквалифицированно проведенной разведки: его, как некогда многих, отправили на опасное задание без каких-либо шансов на успех. Айвен уже видал чересчур заботливых дуэний, пасущих своих подопечных, но ни одной из них не удавалось подстрелить его из засады прямо на пороге дома его пассии. Эта неласковая синяя дамочка... настоящая головоломка. Айвен терпеть не мог головоломки и никогда особо не умел их разгадывать, даже в детстве. Обычно их перехватывали у него из рук нетерпеливые приятели по играм и складывали сами.
Риш невероятно красива — точеное тело, текучие мышцы, кожа, яркая, как цветное стекло и мерцающая при каждом движении — но ни капельки не привлекательна, и прижаться к ней совершенно не хочется. Гибрид феи и змеи. Она была ниже и худее Нанджи, очень гибкая, но при этом намного сильней своей подруги — Айвен отметил это, пока женщины вдвоем тащили его сюда. Он подозревал, что у нее, к тому же, генетически улучшены рефлексы и черт знает что еще. Ее красоту лучше оценивать с расстояния в несколько метров, как произведение искусства — каким она, скорее всего, и является.
Кто ее создал? Такой уровень манипуляций с человеческим геномом был абсолютно вне закона на любой из трех планет Барраярской Империи. Разве что если ты уедешь за ее пределы и там добровольно проделаешь с собой нечто подобное — но в таком случае тебе лучше и жить остаться там. Нанджа определенно не была ни комаррианкой, ни барраяркой, иначе она высказала бы какую-то заметную реакцию на знаменитую фамилию и адрес, приложенные им к той отвратительной вазе. Она не просто нездешняя, но и прожила тут не слишком долго.
Элегантная генная инженерия ее компаньонки была почти цетагандийской по своему изяществу — однако цетагандийцы не производят подобных людей-новоделов. При работе с человеческим материалом они соблюдают очень строгие эстетические ограничения, чтобы не сказать табу, и преследуют крайне серьезные и долговременные цели. Вот когда цеты работают с геномом животных или растений, или, что хуже, одновременно с обоими, ждать от них можно чего угодно. Айвен содрогнулся при одном воспоминании. Он был бы рад вычеркнуть из своего списка цетагандийцев, неважно, ренегатов или нет. Да что там — просто счастлив.
