Размышления у зор-зары были совсем не радужные. В обозримом будущем ей предстояло не только выслуживаться ради порции вожделенного эликсира, изображая из себя преданную кису, но и ухаживать за самовлюбленным ловеласом, временно прикованным к больничной койке. Обе перспективы вгоняли Лолу в тоску. В поисках выхода из ситуации, она вспомнила о новой рабыне, которую хозяин намеревался заполучить в свое пользование уже завтра. Мысль спихнуть «почетную» обязанность ухода за раненым на хрупкие плечики девчонки заметно ободрила зор-зару. Илоланта оживилась и даже повеселела, представляя, как будет страдать Итан от постоянной близости молоденькой красотки. Ведь иметь интимные отношения ему целители на ближайшие два месяца строго-настрого запретили.
Из кареты Аделаида выскочила чуть ли не на ходу, и стремглав бросилась к дому, воинственно размахивая ощипанным до состояния веника букетом, который нервно теребила в руках после прощания с Эмилем.
— Ниррр? — с порога завопила девушка, но ей никто не ответил.
Если б фея, пробегая по холлу, удосужилась посмотреть в зеркало, то увидела бы, что на ее осунувшемся личике, обрамленном растрепанными прядями, глаза полыхают красным не хуже, чем у двуликого. Но девушке было не до собственного внешнего вида. Единственное, о чем она могла думать в тот момент — найти проклятого темного и выплеснуть на него все накопившиеся эмоции. Но только сперва отхлестать по наглой, лживой морде колючими стеблями и, желательно, пару раз пнуть, как Жозефина Ягуара. А лучше не пару, а много! До тех пор, пока не начнет молить о пощаде. И не ногами, а кочергой, или лучше лопатой, хотя… надо бы поискать в сарае топор. И вот тогда, плюнув в сторону поверженного врага и полив напоследок его израненное тело какой-нибудь кислотой, Адель наконец-то сможет спокойно отправиться спать. До вечера, когда придется покорно отправляться к отцу. Ну, нет! Кислоты будет мало! Нужно что-нибудь горючее взять!
За время, пока она добиралась до своего имения, девушка успела несколько раз прокрутить в голове все произошедшее с ней за последние два дня. Сопоставила это с полученной от друга информацией, прибавила кое-какие собственные догадки и в результате разозлилась так, что бывшему слуге очень повезет, если он всего лишь пустит корни по соседству с цветущим герцогом.
В холле, так же как в гостиной, столовой и прочих помещениях общего пользования никого не было. Адель, перехватив «букет» поудобнее, решительно направилась в комнату темного. Но и там, в уже приведенной в порядок спальне, его не оказалось. Девушка огляделась: обстановка была настолько идеальной, что создавалось ощущение, будто здесь никто не живет. А если так и есть? Вдруг этот проклятый проходимец посмел сбежать? Счел долг жизни оплаченным и исчез!
Фея бросилась к шкафу и, резким движением распахнув дверцы, замерла. На одинокой вешалке сиротливо висела всего пара мужских рубашек. У девушки словно что-то щелкнуло в голове, и глаза затянула багровая пелена. «Веник» полетел в угол. За ним последовал стул, который, отскочив от стены, с жизнерадостным звоном битого стекла «выпрыгнул» в окно. Тяжелая напольная ваза просвистела над кроватью и впечаталась строго по центру большого зеркала, оно осыпалось на пол острыми кусками. Адель же, войдя в состояние странного транса, продолжала с упоением уничтожать недавно восстановленный интерьер.
Через полчаса девушка обнаружила, что стоит в вихре перьев и лоскутов от покрывала посреди разгромленной спальни и, вцепившись зубами в ворот мужской рубашки, пытается его оторвать. Уронив на пол чужую вещь, фея понуро опустила плечи и поплелась наверх. Бешенство сменилось тоской, замешанной на обиде и разочаровании.
Открыв дверь в собственную спальню, Ада так и застыла на пороге, привалившись плечом к косяку. Посреди тщательно застеленной кровати ее ожидал очаровательный сюрприз. Сахарно-белый плюшевый котенок с розовым бантом на шее и розовым же сердечком, которое он крепко сжимал в лапках. На бархатной поверхности была вышита надпись «Моей маленькой Госпоже». Глядя на это чудо, Адель горько усмехнулась, понимая, что Нир действительно ушел. Исчез, не дав ей даже шанса высказаться. Сволочь! Мерзкий, двуличный гад! Но… как он мог?
Всколыхнувшаяся, было, злость требовала расправы над несчастным подарком, однако ободрать котенку усы, хвост и лапы девушка так и не смогла. На подобное у нее просто не осталось сил, да и рука не поднималась навредить ни в чем не повинной игрушке. Фея даже не подумала снять туфли, когда забиралась на кровать. Ей было не до этого. Свернувшись клубочком, она обняла мягкого зверька и, уткнувшись носом в его теплый бок, закрыла глаза. Слез больше не было. Все ее эмоции перегорели в процессе погрома, устроенного в спальне бывшего слуги. И лишь их жалкие всполохи навещали обессилевшую хозяйку, но быстро тонули в океане болезненного безразличия.
— Так-так, — проговорил до боли знакомый голос, заставив Адель вздрогнуть. — Это что же получается? Набедокурила кошечка и отправилась спокойно спать? — язвительно протянул с порога темный, разглядывая бывшую хозяйку.
Девушка открыла глаза и, отложив в сторону котика, посмотрела на него. М-да… насчет отсутствия эмоций она, похоже, погорячилась.
— Ты! — выдохнула Ада, медленно поднимаясь с кровати. — Это ты… — и замолчала, набирая в легкие побольше воздуха.
Темный зашел в комнату, заглянул в зеркало и помахал рукой своему отражению:
— Хм, действительно я. А ты еще кого-то ждешь? Дракона, может? Пересмотрела свое отношение к червякам-переросткам? Так не надейся, он не прилетит. Слишком занят своими драгоценными артефактами.
— Да как ты… — она зажмурилась, приводя в порядок сбившееся от возмущения дыхание. — Где тебя нелегкая столько времени носила?!
— Эм… дела были.
— Дела? Какие еще дела? — злобно прищурилась девушка, наступая на него.
— Личные, — мило улыбнулся ей он. — Ты забыла, Госпожа, я уже не твой слуга и не обязан отчитываться о каждом своем шаге.
— Ты… ты втравил меня в этот кошмар и бросил! Даже правила не объяснил.
— Неужели? — темные брови молодого человека выразительно изогнулись. — Скажи-ка мне, цветочек, что именно в фразе «только первый уровень» тебе было непонятно?
— То, что там бывают штрафы, — парировала Адель, уперев руки в бока.
— Ах, штрафы, — понимающе протянул он. — Тогда, что тебе было непонятно в таком простом указании — никому не доверять? Светлые помыслы память отшибли? Благородные порывы последние остатки мозга усыпили?
— А что с твоими мозгами случилось, когда ты неопытную фею с одной только растительной магией отправил на растерзание матерых магистров и боевых магов? А всего-то нужно было одолжить сундук золота. Даже на подарить, а именно ОДОЛЖИТЬ!
— Мог бы и одолжить, даже подарить бы мог, но подумал, что твое хрупкое самолюбие и девичья скромность не будут уязвлены, если ты сама заработаешь четыре сундука золота, блеснув своей ловкостью и смекалкой. А чем блеснула ты? Глупостью, наивностью и голыми ногами! Ты так хотела быть самостоятельной и взрослой, что я, идиот, повелся и предоставил тебе шанс самой выпутаться из долгов. А ты что сделала?
— Как ты сказал — пыталась выпутаться!
— О, да-а! Все больше впутываясь!
— Я впутывалась? Да это ты меня впутал! Начиная с отравления герцога! И лгал, все время лгал… Шут показал мне стражей порядка, которые обыскивали сад, и…
— Шут?
— Двуликий.
— Он не двуликий, а двуличный! Никаких стражей тут в помине не было. И не будет! Во всяком случае, по поводу пропажи герцога. Я же просил никому не верить, Адель. Ни-ко-му. Тем более Духу Тритэры!
— А кому тогда верить?!
— Мне.
— Тебе? ТЕБЕ? Да тебе в последнюю очередь верить можно! Это не шут двуличный, это ты такой: лживый, мерзкий темный!
— Ну, — Нир нехорошо улыбнулся, шагнув к ней, — какой уж есть, моя неблагодарная Госпожа.
Фея непроизвольно отступила, глядя на него, затем спохватилась и закричала, гневно стиснув кулачки:
— Не подходи ко мне, сволочь! Не приближайся!
— Боишшшься? — прошипел бывший слуга, продолжая странно улыбаться.
— Нет, — гордо выпалила девушка, прикидывая, чем бы в него запустить.
— Ну и дура!
— Что?! — девушка аж задохнулась от возмущения.
— Ничего, — мгновенно сменив выражение лица, спокойно ответил он и продолжил распекать ее до обидного будничным тоном: — Ладно, оставим в покое твою идиотскую попытку пригреть змею на груди, временно забудем и про обещанное дракону свидание, — последнее слово Нир буквально выплюнул, но тут же взял себя в руки, и снова ровно заговорил: — Чем тебе в яме-то не сиделось? А, Неугомонная Госпожа? Барс такой шикарный вариант придумал — я бы и сам лучше не сделал. А ты что натворила? Решила вспомнить буйную студенческую юность? Ностальгия по похмелью замучила?
