- Спасибо, придется самому искать!
- Не ша што! Шам бы ш тобою прогулялся, да лень… Кштати, помоги этим головастикам, а то кашется я шкоро без них оштанусь. А кто меня кормить тогда будет? – Гигант тяжело мотнул в сторону человечков, жмущихся к волку.
«Ага, это он намекает, чтобы я начал провоцировать снуфов добродетелями» - сообразил я и, оставив свинозавра лежать в прежней позе выменем кверху, подошел ко всей остальной компании.
- Остается самое последнее: совершать хорошие дела! – резюмировал я волку наши бесовские переговоры. – Между прочим, это и для тебя шанс выйти в верхние миры.
- Тебе хорошо болтать, а я скоро от голода с ума сойду. Так бы и сожрал сейчас кого-нибудь из этих сереньких, - волк натурально пустил слюну.
- Ты погоди! Может, найдем какое нейтральное решение, - затараторил я, а сам, догнав побежавших к своей свиноматке человечков, крикнул. – Стойте, что это ваш покровитель говорил об угрожающей вам опасности?
Самый большой и самый смелый человечек остановился и пояснил, что рядом завелась компания разбойных обезьян, которые уже сожрали одного члена общины. Но, поскольку тот и так был лишний, его не было жалко. Однако теперь они боятся ходить к болоту, так как безопасно только здесь. А добывать корм нужно дважды в день, иначе свин проголодается и может слопать их вместо червей.
«Ну и перспективка! – подумал я с содроганием: Как же тонко изощряются здесь в издевательствах!» А сам повернулся к волку и предложил:
- Ну что, не желаешь защитить малых, да сирых от грозящей им опасности?
- Если там еще найдется, чем перекусить, то с удовольствием, – ухмыльнулся Шерман.
Однако пришлось еще немного подождать, пока стайка серых человечков соберется с силами на второй поход к болоту. На этот раз мы решили не светиться: я отстал от всей группы, а волк и вообще двинулся стороной, одному ему известными тропами.
А я шел и думал думу горькую: где-то там сейчас моя ласточка, заботливая и ласковая Люся? С одной стороны, надо было выбираться из этой преисподней, но с другой – что я там найду? Мертвое Женино тело? И Люся теперь для меня останется миражом на изнанке реала на долгие, долгие годы. Она найдет себе другого, заведет семью, и когда вернется сюда седой старушкой, все равно не узнает во мне того приятеля, который так неосторожно нанес ей душевные раны и смылся в астрал…
И все-таки нельзя распускать нюни. Сначала выбраться отсюда, а уж потом принимать от друзей упреки за свое разгильдяйство. А чтобы это получилось, надо, во что бы то ни стало, найти снуфов или сделать так, чтобы они нашли меня.
Мое расслабленное рефлексирование прервал дикий звериный вопль, раздавшийся немного впереди. Я запоздало выругал себя, но несильно, так как было нужно немедленно начинать действовать. Пулей вылетев вперед, я увидел, что наших подопечных атакует сразу три гориллоподобных существа: к счастью они были размером не больше меня. С настоящими гориллами ни я, ни Шерман не справились бы. Но и такого размера им было достаточно, чтобы совладать с маленькими существами.
Положение было непростым, так как у меня на вооружении была только моя храбрость и кулаки. Да еще хорошая глотка, которая, в конечном счете, и сделала самый решительный вклад в потасовку. Нападавшие были явно сбиты с толку неожиданно выскочившим на них типом, который орал благим матом на всю округу, пуча глаза и размахивая руками, как ветряная мельница.
Пока мы так угрожающе сближались, на поле боя появился наш главный наступательный аргумент в лице, а вернее, шкуре волка. Мелькнула только серая тень и одна из нападавших горилл упала с разорванным горлом. Оставшиеся две обезьяны не дали так легко себя в обиду и, встав спиной к спине, начали отражать нападение.
Сообразив, что атакующие в мгновение ока превратились в защищающихся, я понял, что не смогу на них напасть по гуманным соображениям, и остановился на мгновение. Это дало возможность горилле откинуть от себя одного, самого настырного человечка, и они вдвоем кинулись на Шермана. При этом, одна обезьяна основательно того достала. Я опять почувствовал настоятельную потребность в защите раненого компаньона и кинулся с воплем в бой.
Второй раз моего вопля нервы горилл не выдержали, и они бросились наутек. Чтобы закрепить успех, я прогнал их метров триста и потом устало вернулся обратно. Каково же было мое отвращение, когда я застал всю компанию, пирующую над телом поверженной обезьяны, вернее тех ошметков, что от нее остались. Волк выглядел еще куда ни шло – серая шкура скрывала под собой человека, а перемазанный в крови хищник, вещь привычная. Но эти серые существа окончательно потеряли человеческий облик, разрывая зубами сырую, еще теплю плоть своей жертвы, в упоении чавкая внутренностями и обгладывая кости.
Не подходя близко, чтобы не стошнило, я крикнул волку:
- Шерман, ты как хочешь, а я пошел! – после чего отвернулся и отправился, сам не зная куда.
Спустя полчаса я услышал похрустывание веточек и шуршание сухой травы за спиной. Некоторое время еще хранил молчание, но затем не выдержал и, не оборачиваясь, проворчал:
- Да не топай ты так усердно лапами! Будто скаковая лошадь на ипподроме.
- А ты бывал на ипподроме? – раздался сзади знакомый рык.
- Бывал, только не на Земле.
- Не сердись, ты же знаешь: я не мог больше терпеть голода, а та обезьяна все равно отправилась в иной мир.
- Не надо даже загадывать, какой. Ты хоть понимаешь, что спихнул душу еще глубже в этот вертеп?
- Он сам себя спихнул. Я просто играю по тем правилам, что здесь установлены.
- Но ты же знаешь, что они специально вам навязаны, чтобы вы теряли любые проявления человечности.
- Не будь ханжой. Тебе просто еще никогда так не хотелось есть.
Мне стало стыдно. Кто я такой, на самом деле, чтобы учить Шермана? Ведь здесь выражение «с волками жить, по-волчьи выть» совсем не означало самый худший вариант выживания. Волк, действительно, защитил всех нас от горилл, и то, что его удар оказался смертельным, еще не значило, что намерения были подлыми. На самом деле, в последней драке я выглядел гораздо хуже, произведя массу шумовых эффектов, но по сути ничего не сделав.
Мы молча шли какое-то время, пока я не сообразил, что совершенно бесцельно меряю эту серую пустыню своими шагами:
- Слушай, Шерман, есть у тебя еще какие-нибудь соображения насчет того, как выбраться наверх?
- Нет. А эта чертова свинья тебе ничего не рассказала? – в свою очередь уныло удивился волк.
- Со мной дело еще хуже, чем с тобой. Если тебя убить могут, то мне это может боком выйти.
- А что, тебя убить нельзя, что ли?
- Можно, но только, по словам свинтуса, я могу тогда вообще неизвестно, куда влететь. Единственный выход – снуфы, что б им пусто было. Только они могут наверх отпустить.
Мы еще немного прошли, и волк предложил:
- Слушай, есть тут еще один такой черт, может тот больше знает?
- Еще одна свинья вселенского масштаба?
- Нет, но схема та же: ставит в зависимость от себя группу вечно грызущихся между собой людишек и балдеет от их мучений, - коротко обрисовал ситуацию серый приятель.
- И как же он выглядит?
- Ну сисек таких у него нет. Вместо этого он яйца несет. А выглядит… хм, скажем так: представь себе курицу в бронированной шкуре динозавра… - подыскивал нужное определение волк.
- Птеродактиль что ли?
- Если бы этот птеродактиль взлетел, вернее, потом приземлился, то там никого в округе живых не осталось бы.
- Ясно! Хорошо, что динозавры не летают! – философски перефразировал я популярное выражение, бытующее на родине моего двоюродного тела, впрочем, уже бывшего тела, и вспомнил. – А что, эта курица-переросток тоже заставляет своих почитателей червяков собирать?
- Как ты догадался? – хохотнул волк таким рыком, что мне почему-то захотелось спрятаться куда подальше. – Только там нет бегемотообразных обжор. Вместо них живут кроты, непонятно чем питающиеся, но знатно удобряющие землю. Проблема в том, что кроты тоже размером с паровоз, так что тамошним черведобытчикам постоянно нужно уворачиваться от кротов, своего попечителя и массы других врагов.
- Волков, например… - съехидничал я.
- Ну и волков, - не стал отрицать Шерман. – Только я предпочитаю честный бой, как с теми гориллами. Потому и слоняюсь больше по лесу.
- Ладно, пошли к твоему куриному богу, он хоть говорить-то умеет?
- Кто его знает. Но идти туда долго, так что лучше залазь на спину – так быстрее будет.
Мы продолжили путешествие а-ля Иван царевич и дурак по совместительству, только мой серый волк не носился на реактивной тяге по тридевятым государствам, а равномерно трусил по невидимой тропинке среди бесконечных зарослей мертвых деревьев. До вечера, как и предполагал Шерман, мы никуда не добрались. Однако волк предпочел не останавливаться и продолжил вести меня в совершенно непонятном направлении почти в полной темноте.
