- Как той ночью, в подвале. Помнишь? Раз, два.три!
- Бац!
Вырвавшись, первым делом я спеленала старейшин и поделилась энергией с мамой - так, чтобы она этого не заметила. Что-что, а мамину гордость я знаю, и никакими заклятиями эту память не стереть!
- Никто не смеет меня принуждать, - громко заявила я, обращаясь к старейшинам. - Тем более в доме рода Райя, - я была прекрасна - лич позавидовал бы!
Старейшин кубарем вынесло из дома, дверь сорвало с петель.
- Однако у вас туг... забавно! - раздался мощный голос милорда Ройсбурга, самый любимый, самый родной голос среди миров!
Глава тридцать первая
Дым от выбитой двери рассеялся. Милорд виновато щёлкнул пальцами, возвращая её на место, и как это не странно, не стал догонять старейшин. Даже обидно стало. Ну, немного.
- Райан! - бросилась я к жениху и дочке.
- Вам не следует видеть невесту до свадьбы, - строго проговорила мама. - Плохое предзнаменование.
- Украсть невесту и сорвать свадьбу - плохое предзнаменование, - проворчал милорд, прижимая меня к себе покрепче.
- Как вы тут оказались? - я посмотрела Райану в глаза.
- Я бы не отправил тебя одну без присмотра, - пожал он плечами и смутился, понимая, что следилку я бы не одобрила.
- Спасибо, - вдруг заговорила мама. - Я ценю вашу заботу о дочери, но не стоит недооценивать Абигаль. Она сильнее, чем вы думаете.
- Не примите на свой счет, но ваш городок особых симпатий и доверия, не вызывает, -Ройсбург склонил голову на бок (он всегда так делал, когда сомневался в идентификации противника).
Мама улыбнулась, а потом спросила:
- Милорд Ройсбург. Вы готовы взять в жёны Абигаль Райя согласно старинным ритуалам нашего рода?
- Не важно, сколько и каких ритуалов нужно будет пройти, - отмахнулся мой жених. - И не в таких переделках бывали.
- Вы. не слишком -то серьёзно относитесь к происходящему, - поджала мама губы.
- Я отнесусь серьёзно к попытке лишить меня невесты. Вашим старейшинам надо преподать урок.
Мама благожелательно кивнула. Надо же... Мама на моей стороне! Она хвалит меня, считает сильной, одобряет мой выбор. Когда такое было?
- Хотите чаю? - проговорила она.
Лиззи трещала без умолку. Ей хотелось знать всё! Как мы победили нечисть? Где мои сёстры и племянницы? Как зовут мою маму, как папа сделал мне предложение и сделает ли снова, когда наша свадьба, какое у неё будет платье и будет ли огромный торт до самого неба?
Удивительно, но мама ответила на все вопросы Лиззи Ройсбург - обстоятельно, без спешки, не делая скидки на возраст юной магини. Особенно меня рассмешил рецепт торта
- подробнейший отчёт, в который дочка внесла некоторые пожелания. Старшая рода Райя заверила гостью, что все они непременно будут учтены - больше корицы, сахарную глазурь подкрасить черничным соком, зачаровать цукаты, чтобы искрились, словно маленькие звёздочки. Казалось, они остались довольны друг другом.
К концу чаепития маме удалось успокоить разгневанного влюблённого некромага. Как -останется загадкой до конца моих дней! Жених поцеловал меня, прижал к себе и. Удалился, подхватив дочку на руки.
Мы остались одни - примерять платье.
- Спасибо, что поговорила с дочкой.
- Сильная девочка. Очаровательный ребёнок. Но она - не твоя дочь.
- Мама, Лиззи.
- Ты считаешь её своей, и это твоё право, - говоря это, мама поправляла складки, любуясь тем, как хорошо платье село по фигуре. - Но она не твоя дочь. Поэтому ей ничто не грозит.
- Ничто не грозит? О чём это ты?
- Айрон. Старейшины. Они попытаются помешать свадьбе.
- Им. Не нравится милорд Ройсбург?
- Плевать они хотели на твоего милорда! Они хотят заполучить тебя.
- А свадьба.
Я начала понимать, что происходит. Если выйду замуж - род потеряет Хранительницу.
- Свадьба, - кивнула мама и, отойдя на несколько шагов, придирчивым взглядом окинула дочь с ног до головы. - Ты будешь самой красивой невестой за всю историю! Можешь не сомневаться.
- Я. потеряю магию рода?
- С чего ты взяла?
- Ты же сама сказала - свадьба.
- Не в этом дело, Абигаль. Значение имеет принадлежность к роду. Ритуал. Обряд свяжет тебя с родом мужа. Навсегда. Магия останется, но прав на тебя старейшины иметь уже не будут. На то, чтобы нарушить закон они не пойдут - слишком велика расплата. Но и соблазн оставить Хранительницу велик. Мы должны быть готовы. Вот только ты не думай об этом, - мама взяла гребень и стала укладывать волосы в причёску, вплетая цветы, что появлялись у неё в руках из ниоткуда.
Простейшая магия растомагов, но ещё никогда она не вызывала у меня такого восторга! Клевер, лилии, тюльпаны. Мама делала это так ловко! Цветок, завиток, цветок, завиток... Словно всю жизнь только этим и занималась.
- Заклинание, - улыбнулась она, прочитав мои мысли. - Я научу - пригодится, когда дочь подрастёт.
- Это. я?
- Да, Абигаль. Это - ты.
Мама всегда называла меня полным именем, но никогда до этого в её голосе не было столько теплоты. На душе стало светло, но красавицу в белоснежном кружевном платье, смотря в зеркало, я не узнавала всё равно. Кружево было похоже на предрассветный туман над рекой. Тонкое, лёгкое, молочно -белое, оно струилось по фигуре, словно вторая кожа.
Я никогда не была модницей - что правда, то правда. Вспомнить как я выбирала пару платьев, чтобы отправиться в приличный дом в роли гувернантки - обхохочешься! Но от этого платья просто не могла оторвать глаз. Простое по крою, оно закрывало руки и шею, но при этом было нарядным и торжественным. С ним не хотелось расставаться.
- Платье. Чьё оно? Будто на меня сшито!
- Оно - твоё, Абигаль. Традиция женщин нашего рода. В сундуке появляется платье -платье невесты.
- Просто. появляется?
- Нет. Платье всегда там было, но оно преображается. Всегда разное, оно подходит лишь той, что готовится вступить в вечный союз.
- Вечный союз?
- Так это называют старейшины. Женщины нашего рода редко выходят замуж не за своих.
Лик белее лепестко-о-о-в нежных лилий предрассве-е-етом, В чашечки тюльпанов а-а-алых катится слеза-a-a-a.
Утром в поле тыуйдё-ё-ёшь, прочь из дома, в платье бе-е-елом,
- Израк меня... Что? Где?
Заунывные горестные песнопения разбудили, заставив вскочить. Руки трясутся, сердце вот-вот из груди выскочит. Бросила взгляд на окно - рассвет только-только занимается. Накинув шаль на плечи, выбежала из спальни в коридор второго этажа.
Клевер пла-а-акал, клевер зна-а-ал - не вернётся к нам голубка, И доро-о-ога в отчий до-о-ом жгучей зарастёт травой...
Ты не пла-а-ачь, плети вено-о-ок - цвет завянет через сутки, Вместе с юностью твое-е-ей догорит закат огнё-ё-ём.
- Что? - стараясь перекричать хор, перегнулась через перила. - Что случилось?
Песнопения оборвались. Стало тихо. Совсем. Поёжившись, завернулась плотнее в шаль. Сердце, ожидая ответа, пропустило удар.
- Абигаль, - укоризненно проговорила младшая сестра. - Разве можно прерывать венчальные песни?
- Никакого почтения к традициям, - проворчала старшая.
- Венчальные, - я без сил опустилась на пол. - Традиции...Укуси меня лич... лунной ночью.
Вспомнилось, как милорд Ройсбург принял пеня за серую плакальщицу. Как он тогда сказал? «Вы так. выли». Ну, я хотя бы не залепила боевым заклинанием и не стала метать улучшенные зелья!
Смех. С ним невозможно было справиться! И смех, и слёзы.
- Ты. что делаешь? - через мгновение я вытирала лицо, в которое плеснули ледяной водой.
- Прекрати, Абигаль! - мама была вне себя.
- Я испугалась, - честно ответила я. - Думала, кто-то умер.
Кажется, сёстрам мои слова не понравились. Оно и понятно - они ж старались изо всех сил!
- Сёстры провожают невесту в новую жизнь, - пояснила старшая. - Оплакивают её беззаботное девичество.
