— Вот сами их и ешьте, солдафоны тупые!
Не знаю, к чему бы всё привело, но неожиданно Дениз — да-да, самая грациозная и культурная девушка, которую я когда-либо встречала, — изящным движением взяла приготовленного шварха и на глазах у всех его съела. В один укус.
Люди оторопело замерли, глядя, как цваргиня пережёвывает насекомое. Вселенная, леди Деро даже жареного шварха сумела проглотить элегантно, ни разу не поморщившись. Сразу же за ней по шварху съели Ивес и Хальгард. Так же демонстративно, чтобы пассажиры поняли, что предложенная пища действительно съедобна.
После того как ужин отведала часть экипажа, люди обернулись ко мне. Ну да, я-то человек, да ещё и с Захрана! Я хотела найти Аскелла и попросить присоединиться, но сообразительный технарь куда-то делся.
«Ладно».
Под немыми взглядами толпы я взяла из общего чана насекомое за хвост и поднесла ко рту.
Мерзкий запах хитина ударил в ноздри, да и не сказать, что блюдо обладало хоть какой-то внешней привлекательностью…
«Вселенная, ну какая же гадость!»
— Морковка, не думай, что это, — тихо посоветовал Хэл. — Просто съешь за один укус. Он не такой противный, как кажется. Я слышал, что на Захране даже лягушек едят.
Лягушек? Не знаю, кто их там ест, но лично я ни разу не пробовала ни лягушек, ни улиток, ни крокодилов, ни змей… синтетическое мясо — вот и всё, что я употребляла в пищу почти всю жизнь.
«А тут натуральное!» — ехидно сообщил внутренний голос.
Понимая, что больше ждать нельзя и толпа вот-вот потеряет терпение, я зажмурилась, открыла рот и положила туда шварха.
В принципе ничего.
Особенно если нос забьёт насморком. Съедобно. Даже не тянется как жвачка. На вкус… как протеиновый батончик без красителей и ароматизаторов — совершенно безвкусно. Конечно, до деликатеса далеко, но раз уж у нас проблемы с провиантом, это существенно лучше, чем ничего.
После того, как я старательно прожевала шварха, народ, всё ещё возмущаясь, потянулся за едой. Кто-то соглашался на добавку в виде жареных насекомых, кто-то презрительно отказывался. Мать Багилы заявила, что не притронется к этому «так называемому продукту», потому что он напоминает ей личинок паразитов, а «всякую мерзость внутрь себя» она не кладёт. Мы с восьмой группой молча переглянулись и улыбнулись уголками ртов, так как эта пассажирка была самой толстой на всём корабле. Неизвестно, что она там ела на Захране, чтобы набрать столько жировой массы, но определённо питалась не сельдереем с гречкой. Похудеть ей точно не повредит. А вот её прихромавшая дочка неожиданно попробовала шварха прямо на раздаче, кивнула и объявила, что не против, чтобы весь ужин заменили на насекомых — лишь бы порция была побольше. Подозрительный Пит и вовсе пришёл в восторг от чана со швархами: натуральным продуктам он доверял существенно больше, чем консервам и сублиматам.
Это был тяжёлый вечер. Но ещё тяжелее вышел спор с Ивесом, так как я случайно заметила неестественно светлый кусок кожи на его хвосте около шипа.
— А это что?
— Отморозил.
— Ты что, доставал хвост из одежды в эту холодрыгу?!
— Да. Мы с Хэлом нашли небольшую пещеру, там есть озеро, и лёд не такой толстый. Если сделаем прорубь и повезёт, то найдём кого-то из местных зверюшек. Я почувствовал бета-колебания, там точно кто-то водится.
— Ты рубил лёд хвостом? А проплавить?
Бластеров на корабле я не видела, но была стойкая уверенность, что при желании Ив придумал бы, как перетащить даже жидкую плазму из топливного бака, чтобы сделать нужную прорубь.
— Нельзя. — Ивес неуловимо поморщился. — Есть возможность обвала. Надо делать всё аккуратно. Хэл нашёл топор в багажном отсеке, так что, скорее всего, завтра мы добудем что-то или кого-то… Ай, что ты делаешь?
Разумеется, несмотря ни на что, я схватила Ива за хвост и поднесла обмороженный участок поближе к глазам. Не то чтобы я разбиралась в анатомии и медицине цваргов, но…
— Ив, надо согреть! Срочно! — Я всмотрелась в побелевшую до светло-лилового оттенка кожу. — На борту уже значительно похолодало, мы так и так собирались спать в спасательной капсуле. Полезай первым, я настрою обогрев и лягу сверху, а хвост твой обвернём вокруг моей талии.
— Чтобы снова тебя поранить?! Нет, Крис, так не годится! Спи одна, а я — на кровати.
— Ты замёрзнешь!
— Зато тебя не задену. Там узко.
— Мы уже спали в одной капсуле…
— Тогда я был без сознания и не мог тебя порезать!
— Да ты меня не резал! Я сама тебя за шип схватила…
— В конце концов, это неприлично, Крис!
— Ив, какие приличия?! Ау! У тебя обморожение!
— И это только моя проблема!
— Пожалуйста, ложись в капсулу. Я не смогу заснуть одна в тепле, понимая, что ты мёрзнешь, да ещё у тебя и такая проблема с хвостом.
— Ладно, но я разотру хвост и положу его в ноги.
— Нет, вокруг моей талии.
Уговорить Ива лечь спать так, как я себе это представляла, было из разряда «проще изменить траекторию движения планеты».
— Шип острый. Тебе будет неприятно…
Внезапно, поддавшись не то раздражению, не то усталости, не то духу противоречия после фразы «тебе будет неприятно», я подхватила хвост упрямца, поднесла ко рту и подышала на него теплом.
Ир’сан замер как вкопанный. Острый кадык дёрнулся. Фантастически синие глаза стали огромными, как те самые планеты, которые сложно сдвинуть с траектории.
Наслаждаясь произведённым эффектом и притихшим цваргом, я ещё и губами к наиболее светлому участку кожи прикоснулась. Увы, ледяной… Крошечные мягкие шерстинки пощекотали в ответ. Кто бы мог подумать, что перед смертоносным шипом хвост у цваргов такой бархатный и приятный?
— При обморожении нельзя растирать поражённые участки. В ногах в капсуле держать твой хвост тоже не вариант — можем случайно задеть, а вот воздушные ванны и тепло температуры человеческого тела — очень даже неплохо. Именно поэтому я хочу, чтобы он меня касался.
Я повторно выдохнула на хвост цварга.
— И мне будет жаль, если с такой прекрасной конечностью у тебя что-то случится.
По каким-то неведомым причинам после этих действий Ивес молча и покорно лёг в спасательную капсулу, разрешил выставить настройки подогрева, уложить его хвост так, как я считала нужным, и даже совершенно беспардонно распластаться на его груди. Ивес вообще стал вести себя как робот.
В принципе, мы оба легли в одежде, и всё было в целом-то прилично, кроме того, что я настояла, чтобы его пятая конечность обвила мою талию под кофтой. Всем известно, что живот у человека — одна из самых тёплых частей тела. Хвост обнял меня аж три раза, и острый кончик как раз свисал над подвздошной впадиной, почти уткнувшись в пластиковый бок капсулы.
Ив от усталости быстро заснул, а я, наоборот, долго не могла прийти в себя от того, что, в общем-то, «прогнула» цварга на такое бесстыдство… И швархи меня задери, мы были на отшибе Федерации, практически без еды, а чувствуя прикосновения хвоста мужчины, я ощущала себя самой счастливой на свете.
«Кристина, у меня для тебя плохие новости, — пробурчал внутренний голос. — Ты влюбилась в этого мужчину. Окончательно и бесповоротно».
— Как же ты мне нравишься, Ивес Ир’сан, — тихо сказала себе под нос, гладя твердую грудь через слой одежды.
Разумеется, Ивес не услышал. Он уже спал.
***
Через два дня пайки закончились.
Как ни старалась восьмая группа, совершить чудо было не в их силах. Теперь, когда на корвете ещё и температура установилась около двенадцати градусов, люди хотели есть ещё больше.
Ровно в тот день, когда из пищи на борту остались лишь швархи, лейтенант Раадши-Харт и лейтенант-коммандер Ир’сан принесли жирного клыкастого и шипастого тритона. Хэл морщился от боли и зажимал окровавленный бок, а потому Дени схватила аптечку и почти сразу увела ларка в каюту. Ивес двигался очень медленно, а его хвост побелел почти до середины. Он объяснил, что за ночь прорубь частично затянулась, а потому пришлось создавать её снова.
