— А Яга? То, что она провожает на тот свет, это тоже выдумки? Но вы же сказали, мёртвые всегда рядом со мной, разве это не потому, что я хранитель Перехода?
— Яга, костяная нога… Одной ногой в загробном мире — потому что может к мёртвым обращаться. Это правда. Впрочем, правда и то, что много кто может, но всем для этого нужны ритуалы, вещи усопших и прочий реквизит, Яга же и без того души чувствует. Тот же частокол — только Яга так может.
Вся передёрнулась — какие-то неприкольные функции.
— Ещё какие-то просьбы были?
— Нет. Наверное.
— Ты кушай, кушай, — напомнила Марья.
Для виду поковырялась в тарелке.
— И что дальше? — спросил Петя. — Если ты согласна быть Ягой…
— Если у меня нет выбора, быть Ягой или нет, — поправила из вредности.
— Ну, ты остаёшься? И в доме, и с нами? И потом будешь учиться в этом институте?.. А мне тогда куда? Я точно не колдун и не инквизитор.
— Иди в ФСБ. Отдел по работе с иными.
Я с удивлением посмотрела на Алека. Он что, сам предложил? А я думала, он предвзято относится к такого рода организациям.
— Ну, папа, конечно, взбесится, — продолжил Петя.
— Ему не привыкать.
— А на вообще деда плевать, не его дело.
— Этого возьму на себя.
— А что универ? — вспомнила, что Пете ещё год учиться.
— На заочку перевестись — как два пальца об асфальт.
А ещё Вита поступит, и будут эти двое учиться вместе. Об этом я, конечно, не скажу — пусть будет сюрпризом. Интересно, сколько терпения у преподавателей? А стены у академии прочные? Этих двоих переживут? С другой стороны, что я беспокоюсь? Путь, вон, дядя Олег переживает, уверена, ему обо всех косяках докладывать будут и счета, в случае чего, тоже ему выставят. Интересно, дядя Олег знаком с Петиным отцом, или ещё предстоит? Ох, начнётся весёлая жизнь, даже рада, что я буду от этого бедлама на расстоянии…
— А инициация? Тебе придётся сгореть заживо? А как это вообще происходит? Это не опасно?
— Не опасно, — успокоил племянника Алек. — Это может быть болезненно, но жизни не угрожает совершенно. За процессом следит инквизитор, это всё происходит на территории КолдИна на специализированном полигоне, обычно по окончанию школы, в первые дни лета. Тебе подобрать ответственного инквизитора? Я могу сам, но как ты захочешь…
— Лучше ты, — мило улыбнулась. Кот покосился на меня, как на дуру. Ну правда, лучше Алек, чем ещё один такой же, только незнакомый. — Мне, наверное, следует представиться Ковену?
— Лучше повременить до тех пор, пока ты более или менее освоишься, — тут все посмотрели на Алека с удивлением. Серьёзно? Я думала, он силком меня туда потащит… — Может, после инициации? Когда ты со всем разберёшься. В Ковене на тебя могут конкретно насесть с документацией и прочим бредом. Ты растеряешься.
Как заботливо! Действительно, зачем мне идти в Ковен, если их верный Алек всё равно обо мне всё докладывает?
— Да, ты прав. Что мне нужно делать? Для инициации и для поступления в КолдИн?
— Ничего. Я всё решу, — на эти слова Алека Заря закатил глаза. Я бы тоже закатила, но нужно строить из себя благодарную дурочку.
Сказ тридцатый. В гостях хорошо, а дома лучше
После ужина Кощей изъявил желание побеседовать со мной наедине. Скелетоны притащили мне какую-то шаль, потому что к вечеру заметно похолодало, и мы пошли прогуливаться по местным коридорам.
Шли, шли, в абсолютном молчании, хочу заметить. Кощей одухотворённо смотрел вперёд, как будто так и надо, Кот прыгал из тени в тень, тоже чувствуя себя вполне комфортно. Одна я, кутаясь в колючую шерсть, думала, чего я вообще тут делаю.
Каменный пол холодил ступни сквозь тапочки, я шаркала ими, создавая эхо. Всё равно слишком тихо. Надеюсь, меня сейчас не прибьют в каком-нибудь из коридоров?
Точно, он же читает мысли. Эй, господин Кощей, вы меня не собираетесь убивать? Или там в яму какую посадить? Или в цепи, вы же любите цепи?
— Можно просто Владимир.
И всё, ответить на вопросы не удосужился. Вот же! Вредный старикан!
— Я ещё в самом расцвете сил.
Ага, да. Интересно, сколько ему лет?
— Лучше не знать.
Тысяча? Две? Может, меньше? Интересно, когда произошло переселение в Навь, был этот Кощей или какой-то другой? И вообще, если есть дядя Кощей, прабабка Кощей, то где родители Кощеи? И почему Владимир Государь, а не Бес, он же старше?..
— Родители ушли вместе.
— Ушли?
— Да. Мы, Кощеи, не живём вечно, это слишком невыносимо. Уходим, когда теряем вкус к жизни, или когда понимаем, что ничего уже не сделаем для мира. Мой отец был первым сыном, потому стал Государем. Он жил очень долго, пока не родился я. Родители немного подождали и ушли. Бес не захотел уходить — сначала влюбился, а потом решил, что вечность — это даже интересно.
— А он застал переселение?
— Нет, родился через пару сотен лет.
— А вы? Вам лет пятьсот?
— Только третья сотня.
«Только третья сотня», ага.
— Заря сказал, что вы стареете.
— Так и сказал?
— Ну, не совсем, но что-то около…
— Можем и стареть. Бабулю видела? Она ещё Ясно Солнышко застала, конечно, постарела. Тело, так или иначе, изнашивается, может, и смерть наступает, только никто из Кощеев от старости ещё не умирал.
Ого. Бабуля-то тысячелетняя…
— А убивать вы меня планируете? — всё же вернулась к животрепещущему.
— Нет, мы же родня.
— Родня? — даже остановилась.
— Все мы, три рода, родня. Так или иначе.
— На ответ не похоже, — буркнула.
— Ну, последний потомок Ядвиги и Кощея — Василиса, — признался Кощей.
— Василиса? То есть вы…
— Да, моей первой женой была сестра твоей прапра… сколько-то там раз «пра» бабушки.
В голове закрутились шестерёнки. Семейное древо раскидывало свои ветви всё обширнее, но листочками подробностей так и не обзавелось, напоминая своим видом представителей Мёртвого леса.
— А почему она не захотела бессмертия?
— Это то, что Ядвиги больше всего ненавидят. Жизнь существует ради смерти. Только после смерти исполняется человеческое предназначение. Ты ещё узнаешь об этом, и может даже поймёшь.
Смерть — то, ради чего существует жизнь. Готичненько, но логично.
— Так, то есть Василиса — Яга?
— Имеет в себе кровь Ядвиг, — поправил Кощей.
— Она же ведьма, нет? Тогда почему не она унаследовала Избу?
— Владлена была без дара, — спокойно проговорил Кощей. Чувствовалось, что когда-то это приносило ему невыносимую боль, но сейчас он смирился. — Всё, что дала ей принадлежность к вашему роду — это чуть больше лет жизни и внешнюю молодость. Василиса унаследовала только мою Силу.
— Сколько Владлене было, когда она умерла?
— Не знаю, — Кощей вздохнул. — Она ушла раньше. Василиса прошла инициацию, и после Владлена пропала. Я знал, что она уйдёт, но всё же…
— Это было тяжело?
— Смертельно. Я был готов уйти вместе с ней. Знаешь, на нас, Кощеях, висит злой рок — кто-то из нас обязательно влюбится в Ягу, безотчётно и крепко. И никогда эта любовь не избежит боли. Как проклятье.
Стало неловко. Насколько мне вообще надо было знать эту историю? Я бы спокойно жила и без этой информации… Да и, вон, один Кощеёныш по общим стопам не пошёл, настолько я ему не нравлюсь, что он свой желудок изрыгнуть готов.
Но это получается, что у меня есть живая родственница — Василиса. Прапрабабушка-или-ещё-бессчётное-количество-«пра». Если учесть, что без Сил потомки Ядвиг живут почти как обычные люди, а Василиса из ветви долгожителей, она вполне может оказаться моим о-очень дальним предком. М-да… Впрочем, это только если я и правда родственница Прасковьи.
Тень нагло лизнула обнажённую щиколотку и прошлась мурашками до самого затылка.
Понял, принял. Родственница так родственница. Но меня тоже можно понять — трудно в такое поверить. Даже как-то невозможно. Впрочем, невозможно, чтобы Кот разговаривал, Дверь вела в другой мир, а Изба встречала не только домашним уютом, но и родной щемящей радостью. Молчу уж про малахитовый замок, Мёртвый лес, Волка, белок, клубочек, блюдце…
