Александра Дружинина - Оборотная сторона

На причале оказалось полно народу, в основном вампиры и несколько представителей других рас. Я просто обожаю море (собственно, кто его не любит?), и сейчас просто наслаждалась видом на водный простор. Впрочем, от этого моря веяло холодом, и купаться здесь не очень хотелось. Но больше чем море меня поразил сам порт. Конечно, много раз видела современные портовые города, где у берега стоят белоснежные и идеальные исполины, оглушающие своими громкими гудками. Но этот порт — словно ожившая сказка. Старинные трехмачтовые фрегаты словно устроили соревнование друг перед другом, кто изящнее и необычней. Корабль, на котором нам предстоит плыть произвел приятное впечатление. Паруса его, цвета зари, слегка колыхались под морским ветерком, и создавалось ощущение что они переливаются всеми оттенками розового. Сам корабль представлял собой что-то вроде девы-птицы, с резными крыльями по бокам и торсом девушки на носу корабля.

— Вот ты где, везде тебя ищу, — вихрем налетела Лира сзади. — Нам пора подниматься на борт. Надеюсь, у тебя нет морской болезни?

— Надейся, — глубокомысленно изрекла я. — Надежда — прекрасное чувство.

— Тогда пойдем, — усмехнулась девушка, направляясь к трапу.

"Только попробуй еще раз…" — мысленно предупредила люма, который снова впился когтями мне в плечо. "Понял, понял", — хватка ослабла, и я зашагала вслед за Лирой, перекинув сумку через свободное плечо. Нерон уже ждал на борту, а лошадок привели вслед за нами. Ласточка взошла на борт спокойно, по пути ухватив зубами зеленый ворот рубашки зазевавшегося матроса. А вот Лепестка кое-как уговорили взойти на борт: на его морде читалось недоумение. Видимо он считал что порядочной лошади место только на земле.

Наконец, все дела сделаны: последний матрос взбежал на борт, якорь поднят, канаты перерублены, паруса подняты и ветер незамедлительно раздул их, в тщетной попытке сорвать с мачт… Прощай, земля, здравствуй, морская болезнь. Где здесь туалет?!

Никогда бы не подумал, что я так не люблю пещеры. И как гномы тут живут? Ни солнца, ни простора… Жаль, здесь трудно точно определить время, но по-моему, мы идем уже около пяти-шести часов. Хвала Ксиферону, туннель нигде не разветвляется и заблудиться пока не было возможности. Но похоже скоро она представиться… С помощью летучих мышей мы нашли заброшенный проход в подземную сеть пещер, где гномы вряд ли встретятся. Но оказалось, что мыши летают гораздо быстрее своих наземных сородичей и быстро скрылись в дальнем конце пещеры. Понемногу я начал сомневаться, правильной ли была наша догадка, но что-то менять уже поздно. Если мыши и выходят на поверхность, то либо на острове, либо в скалах, поскольку над нами сейчас только толща морской воды. Проблуждав еще около семи часов, а может и больше, я все менее оптимистично смотрел на открывающиеся нам перспективы. Но внутреннее чутье настойчиво вело вперед.

— Слышишь? — неожиданно раздался рядом голос кочевницы.

— Тихо стало, — задумчиво произнес я, прислушиваясь. До этого момента в пещере постоянно слышался шум воды над нами, похожий на тихий гул. Но теперь все стихло.

Поведя носом, я сделал глубокий вдох, надеясь уловить хоть немного свежего воздуха с поверхности. Есть! Совсем далекий, призрачный запах хвои с примесью влажной земли показался мне самым прекрасным на свете. Ускорив шаг, я пошел по следу. Впереди сверху что-то блеснуло. Надеюсь, на этот раз мои надежды оправдаются.

О боги, когда же это закончиться? Мне же обещали, что плыть нам не дольше одного с половиной дня. И это называется недолго?! По-моему прошла уже как минимум неделя, а то и больше. Неужели никто на этом корабле не знает, как справиться с морской болезнью?

— Ты как? — в дверь каюты коротко постучали и вошли, не дожидаясь ответа.

— Просто замечательно, — раздраженно буркнула я, перевернувшись на другой бок.

— Потерпи, еще чуть-чуть осталось, — успокаивающе заверил меня Нерон, присаживаясь рядом. — Главное, что ты ночь продержалась.

— Удивляюсь, как корабль не затонул, — попыталась съязвить я, но тут же со стоном схватилась за живот.

— Вчера был ветер всего лишь чуть сильнее обычного, — послышался голос Нерона.

— Если это "чуть сильнее", то я — бывалый моряк, — жалобно отозвалась я.

— Попробуй заснуть, — мягко произнес вампир, тихонько погладив меня по волосам.

Легко ему говорить — заснуть… Когда так болит голова, и сводит живот… И когда корабль так и качается туда-сюда… И когда рядом друг, рядом с которым так легко и спокойно… Мррр… как все-таки хорошо вот так лежать, чувствуя себя защищенной рядом с этим циничным вампиром, ощущать нежное прикосновение теплой руки… кажется, я влюбилась… чур меня…

Все-таки маги не так умны, какими себя считают. Во всяком случае этот, оставивший веревку у выхода. Похоже, именно этим путем он пришел к гномам, этим же и ушел. Выход из пещеры оказался на потолке, и если бы не забывчивость мага, то нам оттуда не выбраться. Впрочем, сейчас это уже не важно… Свежий воздух! Наконец-то! Для оборотня все же более предпочтителен лес, нежели тесное подземелье. Рядом устало прислонилась к стволу Ильина.

Нюх меня не подвел: выход из подземелья действительно находился в хвойном лесу. Земля оказалась чуть прихвачена инеем, неподалеку рос куст снежника, вдалеке слышна перекличка серых хохлаток… Похоже, мы пересекли море пешком.

Для начала нужно определить, в какой части северных земель мы находимся. А сделать это будет нелегко, надо было почаще ездить сюда с делегациями, а не увиливать под предлогом, что "болит голова". И хотя для оборотня понятие "болит голова" мало применимо из-за высокой скорости регенерации, Лире как-то всегда удавалось убедить всех в этом. Что ж, придется попробовать напрячь память и вспомнить хоть что-то. Что мы имеем? Еловый лес, который растет практически по всей территории севера; серых хохлаток, обитающих так же повсеместно. Вот, в общем-то все, что мы имеем. М-да, не густо. А впрочем… Из растительности на глаза попалась еще и сальмония пушистая. Помниться, в последний раз она мне встречалась около болот, рядом с погибшим драконом. И тогда она цвела, точно так же, как сейчас. Похоже, на это место недавно произвели какое-то магическое воздействие. Или же оно действует постоянно.

— Похоже, что мы у границ Вааллы, — констатировал я, немного поразмыслив.

— Тогда нужно найти способ пройти в город, — отозвалась кочевница. — Есть мысли?

— Пойдем, — решение пришло само собой. В кармане нащупал знак ордена, который отдал мне гном. Такой же знак приносила Ильина, так что мы вполне можем сойти в городе за адептов Ордена. Остается надеться, что там не знают каждого в лицо. И что в городе действительно существует такой орден.

Выйти к городским стенам не составило особого труда. Магический фон здесь настолько отличается от обычного, так что любое существо с мизерными магическими способностями заметит это. Деревья, за которыми мы стоим, отделены от стен города небольшим полем, заросшим вереском. За час наблюдений за воротами, у стен так никто и не появился. Что ж, придется рискнуть.

— Кто? — грубый голос послышался из-за ворот и в окошко на нас уставился бородатый воин со шрамом через все лицо.

— Адепты, — ответил я, показывая знак ордена.

— Новенькие? — воин подозрительно сощурился. — Почему я вас раньше не видел?

— Недавно стали членами ордена.

— По какому делу? — продолжил допрос страж ворот.

— По поручению одного из Посвященных, — сердце пропустило удар. — Ардонис? Знаете такого?

Лицо стражника исчезло и через секунду двери со скрипом открылись. Мужчина оказался высокого роста, похожий на медведя. Он изучающее оглядел нас с Ильиной.

— Да, один из самых преданных адептов. Проходите.

Ворота остались позади. Страж вернулся к своему посту, а мы с Ильиной поспешно отошли от него.

— С тобой все в порядке? — кочевница озабоченно взглянула на меня.

— Да, — резко ответил я, ускоряя шаг. Сердце сжали стальные тиски: почему? Ведь я знаю Ардониса едва ли не сотню лет, так почему же он стал таким? До последнего надеялся что мои опасения окажутся напрасными. Когда решился назвать его имя у ворот, меня раздирало противоречиво чувство: нужно было, чтобы моя версия показалась охраннику убедительной, но в то же время так хотелось услышать отрицательный ответ. Впрочем, я не привык жалеть по тому, что уже сделано. Если он выбрал такой путь, это его выбор, теперь мы, возможно, находимся по разные стороны мира. Что ж, пусть… только отчего же так противно на душе?