— Хорошо, я расскажу на Аркадии правду о заговоре, но при одном условии.
— При каком же? — Я сквозь дверь почувствовала, как напрягся Этьен.
— Отдай мне свою девочку, хотя бы на одну ночь, — выдал вдруг владелец гарема.
Капитан не отвечал, и Мустафа поспешил добавить:
— Очень уж она мне понравилась в роли наложницы. Такая страс…
Договорить он не успел — судя по звукам, Этьен все же вышел из себя и занялся рукоприкладством. В ту же секунду я вскочила с корточек и влетела в каюту. Так и есть — Мустафа аль-Рашид лежит, из губы течет кровь, а пират, с перекошенным от ярости лицом, готовится к следующему раунду.
— Убирайся, — рявкнул он, едва я показалась в дверях.
— Еще чего, псих ненормальный, — огрызнулась я, кидаясь к шейху. — Отстань от него. С пленниками так не обращаются. Он вам ничего не сломал? — спросила я у поверженного мусульманина, помогая ему подняться.
Мустафа пребывал в таком шоке, что даже не оттолкнул мою руку.
Этьен, наблюдавший за этой сценой с непроницаемым лицом, резко развернулся и вымелся из каюты, оглушительно хлопнув дверью.
— Подождите немного, — бросила я пленнику и последовала за капитаном, но вскоре вернулась, прихватив с собой часть арсенала Марси.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что челюсть пленника цела, и я ограничилась обработкой кровоточащих ран.
— Спасибо, — морщась, пробормотал он. — Нэтта, если не сложно, я хотел бы остаться один.
— Чуть позже. Сейчас нам нужно поговорить.
— О чем? — удивился он.
— Как ни странно, о том же, о чем вы беседовали с капитаном Пардом. Точнее, о вашей дальнейшей судьбе. Если не секрет, как вы ее себе представляете?
— Довольно просто. — Мустафа аль-Рашид нашел в себе силы усмехнуться. — Меня или убьют, или освободят. Первое вероятнее.
— Тут вы правы. Только меня вариант или — или никоим образом не устраивает. — Я взмолилась: — Для вас ведь все равно игра закончена, пожалуйста, расскажите аркадианцам про заговор, и я даю честное слово, что сразу же вас освобожу. Мне совсем не хочется стать причиной вашей смерти, из-за меня и так уже погибло слишком много людей.
Долгое время он молчал, затем, едва касаясь, провел кончиками пальцев по моей щеке и спросил:
— Детка, а какое тебе вообще дело до моей судьбы? Забудь и смело иди дальше, держа под руку капитана Парда.
Неожиданно для себя я ответила честно, видимо, внутреннее чутье подсказало, что врать сейчас не следует:
— Ну… Во-первых, я совсем не уверена, что хочу идти по жизни именно с ним, а во-вторых, вы совершенно не заслуживаете преждевременной кончины. И Лейла с Лали горевать будут, а они такие милые.
— И это говорит моя бывшая наложница, — саркастически заметил Мустафа. — Ладно, я подумаю. Время еще есть.
— Спасибо, — пробормотала я и поспешила ретироваться.
Хотя куда было спешить? Встречи с разъяренным Этьеном я боялась как огня и поэтому мышкой проскользнула в свою каюту, где без помех смогла предаться невеселым размышлениям, время от времени оглашая помещение фразами вроде:
— Он же сам знал, куда меня отправляет!
Или:
— Ну чего я могла добиться, корча из себя закомплексованную святую невинность?
Обстановка каюты с сочувствием мне внимала, только вот легче от этого не становилось ни на йоту.
Пробегав из угла в угол час, я вспомнила о своих основных обязанностях и отправилась готовить обед. К этому моменту страх перед встречей с Этьеном сменился жгучим желанием его увидеть и все объяснить, так что, объявив по крейсеру общий сбор в столовой, я затаила дыхание и с надеждой встречала взглядом каждого вновь вошедшего. Однако капитан появиться так и не соизволил. Когда все поели, ко мне подошел Ким.
— Нэтта, капитан просил доставить ему обед в рубку. Собери, пожалуйста, я отнесу.
— Спасибо, Ким. Пожалуй, я сама.
Он нахмурился.
— Извини, нет. Этьен просил, чтобы это сделал именно я.
Смахнув предательскую слезинку, я наполнила тарелки и отдала поднос Киму. Поблагодарив, тот удалился.
Продолжая время от времени смаргивать слезы, я убрала со стола, кое-как засунула посуду в мойку и занялась ужином, после чего, оставив на столе записку, что и как греть, забаррикадировалась в каюте. Вечером пришлось выдержать настоящее паломничество. Дольше всех пинала ни в чем не повинную дверь Марси; чуть не плача, она просила объяснить, что происходит и почему мы с Этьеном заперлись по разным углам и никого не желаем видеть. Так и не получив в ответ ни слова, она наконец ушла. Наверное, стучать в дверь рубки.
Признаюсь, известие о том, что Этьен ведет себя столь же умно, как и я, почти сподвигло меня отправиться на его поиски, но… только почти. Вместо этого я приняла душ и улеглась с намерением поспать. Не получилось — всю ночь я проворочалась, борясь с невыносимым желанием встать и немедленно пойти поговорить с капитаном, поэтому когда в дверь вновь постучали, я ответила злым, невыспавшимся голосом:
— Ну и что вам на сей раз надо? Завтрак?
— Нэтта, — раздался несчастный голос Марси, — капитан зовет тебя в рубку.
Сердце предательски ухнуло вниз, я крикнула:
— Буду через секунду. — И заметалась по каюте.
По коридорам я шла, с трудом переставляя дрожащие ноги и гадая, чем меня встретит пират, а в голове крутились все мыслимые и немыслимые оправдания. Когда я появилась на пороге рубки, то обнаружила там нашу честную кампанию в полном комплекте. Этьен, по-прежнему избегая моего взгляда, сообщил:
— Дамы и господа, за нами летит яхта. Все, кто планирует отбыть на Аркадию, соберитесь с вещами в кают-компании через пятнадцать минут.
Услышав новость, Марси с Марком попытались было забросать Этьена вопросами, но он в довольно грубой форме отправил их паковать вещи. (Вот только откуда бы этим вещам взяться?) Ким, вспомнив о каком-то неотложном деле, испарился, и мы остались наедине. Некоторое время Этьен внимательно изучал приборы, а я столбом стояла у входа. Налюбовавшись на экраны и индикаторы, он спросил:
— Ты собираешься остаться на крейсере?
— Нет, я…
— Тогда иди собирайся.
— Но, Тьен, я…
— Уходи! — Его голос звучал настолько жестко, что я испуганно попятилась и, естественно, тут же навернулась с лестницы. Когда я кубарем скатилась с последней ступеньки, сверху раздался голос капитана:
— Ты цела? — Мне показалось или он правда беспокоится?
Встав, я ощупала бока и резюмировала:
— Цела.
— Тогда поторапливайся, — отрезал Этьен и исчез.
Поскольку укладывать мне было решительно нечего, я прихрамывая направилась прямо в кают-компанию и угрюмо устроилась там в самом дальнем углу. Через довольно продолжительный отрезок времени, даже отдаленно не напоминающий отведенные Этьеном пятнадцать минут, прибыла молодая семья, и, конечно, Марси тут же накинулась на меня.
— Что все-таки стряслось? — раз за разом вопрошала она.
— Ничего особенного, — упорно твердила я.
— Не делай из меня дуру, — довольно обоснованно возмущалась Марси.
Но мои бастионы оказались крепки, и вплоть до самого прихода Этьена я мужественно держалась. Капитана моя смелая сестренка встретила фразой:
— Мистер Пард, думаю, вам стоит выяснить отношения с мисс д'Эсте, а то на ней уже второй день лица нет.
Этьен, не меняя каменного выражения лица, равнодушно ответил:
— Большое спасибо за ценный совет, думаю, в ближайшее время мы решим эту проблему, — а затем, обращаясь ко всем, продолжил: — Яхта, которая доставит нас на Аркадию, уже ждет. Пройдемте.
— Погоди, — не вытерпел Марк. — А какие у нас планы после приземления?
Задумавшись на секунду, капитан довольно резко ответил:
— У нас — никаких. На этом плодотворное сотрудничество завершается. Вы летите домой, я занимаюсь своими делами.
— Ты уверен? — на всякий случай уточнил мой зять.
— Более чем, — подтвердил Этьен. — Наши дороги отныне расходятся, уж очень разным мирам мы принадлежим, а пытаться соединить их… Нет, ни к чему хорошему это не приведет. — И, как водится, опять не глядя на совершенно несчастную меня, он направился к дверям, на ходу бросив: — Марк, помоги мне отконвоировать пленника. Девушки, шагом марш в катер.
— Раскомандовался, — ворчала я, двигаясь к шлюзовой камере.
— Погоди, — пыталась урезонить меня Марси, — но у него же работа такая — командовать.
— Ну и наплевать! — упрямилась я. — Все равно сволочь.
— Ну хорошо, как скажешь, — благоразумно согласилась сестренка, тем более что в конце коридора показались наши мужчины.
Мы остановились, пропуская их. Проходя мимо, Мустафа аль-Рашид дружелюбно мне кивнул, и я ответила тем же, разрываясь между приязнью к бывшему супругу и опасениями за реакцию Этьена. Но тот демонстративно смотрел в другую сторону. Не зная, радоваться или огорчаться, я последней вошла в переходной коридор и помахала на прощанье Киму, остававшемуся на крейсере за старшего. Очутившись на яхте, я, нигде не задерживаясь, добралась до гостиной и свернулась клубочком на диване.
